Воплощение снов (СИ) - Федотова Надежда Григорьевна. Страница 73

— А вы зачем встали? — подняв голову, нелюбезно поинтересовался он. — Возвращайтесь в постель, хоронить меня пока рано…

Лавиния, кутаясь в большой шерстяной платок, знакомо втянула голову в плечи и молча отступила от перил. Астор поморщился. Крикнул в сторону кухни: «Гарет, я в прачечной, не явишься через минуту — спать будешь на улице!» и, не глядя на жену, растворился в темном коридоре под лестницей.

Ванных комнат, уже лет пять как прочно обосновавшихся во всех лучших домах столицы и других крупных городов Геона, в поместье Алваро не водилось. И слуги, и сам хозяин по старинке обходились тазами, а если требовалось что-то посущественней, в прачечной на первом этаже имелась внушительная деревянная лохань для стирки белья, в которой при желании могло поместиться до трех человек.

Астор, закрыв глаза и откинувшись затылком на широкий деревянный борт лохани, нежился в теплой, еще пахнущей мыльным корнем воде. Тело уже согрелось, ушел противный озноб, на лавке возле стены хозяина дожидалось чистое белье, а в столовой — горячий обед, но его сиятельство покидать прачечную не спешил. Ему хотелось побыть одному. В тишине и покое, в тепле, ни о чем не думая, никому не отдавая приказов, чтобы не нужно было снова трястись в седле под проливным дождем и мерзнуть на продуваемой всеми ветрами заставе… Остаться бы в этой лохани навечно! Поймав себя на этой мысли, Астор криво улыбнулся и открыл глаза. Застава? Так ведь и дома теперь не лучше. Пустой взгляд маркиза Д'Алваро, устремленный в потолок, отяжелел. Лавиния. И ребенок, которого она носит — его ребенок… Сейчас, спустя долгих два месяца после того дня, когда он узнал, что станет отцом, Астора уже немного отпустило, но смириться со своим поражением он так и не смог. Его планы рухнули в одночасье, а надежда на то, что прежняя жизнь еще может вернуться, растаяла словно дым. Боги смеялись над ним, снова, и он все никак не мог понять: за что? Почему именно Лавиния? Не Ирлин, которую он любил и которая любила его, не все, кто был после нее, не Рута на худой конец — почему она?!

Очередная кривая улыбка тронула губы. Он вспомнил то утро, когда вернулся домой от Карлоса — получив известие о болезни супруги и нацепив личину примерного мужа. Доктор приехал раньше него и уже закончил: когда Астор вошел в дом, старик как раз спускался по лестнице ему навстречу, держа в руках свой саквояж. Увидев маркиза, он улыбнулся.

«Доброе утро, ваше сиятельство! — проговорил он. — Вижу, вам уже сообщили?..»

Астор кивнул. И довольно натурально изобразив волнение, спросил: «Что с ней? Что-то серьезное? Мне толком ничего не сказали» Врач все с той же добродушной улыбкой покачал головой.

«Не беспокойтесь, ваше сиятельство! Можете мне поверить, госпожа маркиза в полном порядке и совершенно здорова. Всего лишь обычный обморок, с женщинами в ее положении такое случается… Примите мои поздравления, ваше сиятельство!»

«С чем?» — севшим голосом переспросил маркиз Д'Алваро. Врач весело рассмеялся, очевидно, сочтя это шуткой, и Астор почувствовал, как земля уходит у него из под ног. «В ее положении…» В положении?..

«Но это невозможно!» — забывшись, вскричал он, однако доктор понял его замешательство по-своему. Переложив саквояж в левую руку, правой он ободряюще коснулся локтя застывшего соляным столбом маркиза:.

«Полноте, ваше сиятельство. Вы слишком рано записали себя в старики — а ведь вам, должно быть, всего лишь слегка за сорок? Для мужчины это не возраст. А ваша супруга цветущая молодая женщина, и я уверен, что в будущем она подарит вам еще не одного наследника… Так что поздравляю, ваше сиятельство, и не смею задерживать — госпожа маркиза уже пришла в себя и вам, конечно же, не терпится поскорее ее увидеть».

Астор заторможенно кивнул. Как прощался с доктором и провожал его до крыльца, он не запомнил. И к жене, конечно, не пошел — побоялся, что сорвется и наломает дров. В таком состоянии ему не то что глядеть на Лавинию — даже думать о ней было опасно… Кое-как придя в себя, маркиз Д'Алваро принял единственно верное решение — поскорее убраться из дома, поэтому вскочил на коня, которого еще не успели расседлать, и уехал обратно на заставу.

Увы, новости, подобные той, что принесло его сиятельству это несчастное утро, расходились по графству быстрее лесного пожара: на заставе все всё уже знали. Астор, из последних сил держа себя в руках, выслушал очередные поздравления и велел выкатить из погреба бочку вина — а дождавшись, когда все, кроме дозорных, хорошенько уберутся и забудут о нем, ушел в стойло к Неро. Пить было нельзя, пусть и очень хотелось. Напиться вдрызг, до беспамятства, только бы хоть на минуту забыть о том, что он оставил дома… Он сидел на земляном полу, привалившись спиной к шершавому боку дракона, вдыхая запах мускуса и сена, и задавался одним и тем же вопросом: как? Это бред, это невозможно, врач просто ошибся!.. Не верить человеку, который знал свое дело от сих до сих и лечил всю округу уже без малого полвека, Астор не мог, а верить — не хотел. Потому что это был конец. Если дочь эль Виатора и вправду беременна, избавиться от нее уже не выйдет. И значит, всю жизнь придется терпеть ее присутствие в своем доме, видеть, слышать ее каждый день… И ладно бы только ее! Но ребенок!.. Как такое могло случиться, как у нее вообще получилось забеременеть? Ведь он не может иметь детей! Он, в конце концов, не прикасался к ней целых два месяца! И вообще никогда не бы не прикоснулся, если бы знал, чем это закончится!..

Или дело не в нем? Ну не бывает же так — столько лет ничего, и тут на тебе, на пятом десятке этакая «радость»! Может, он, Астор, вовсе и не отец тому ребенку?.. Подумав об этом, маркиз покачал головой: кто бы на южной границе осмелился наставить ему рога? Д'Алваро, случалось, убивали за меньшее… Да и Лавиния не из тех женщин, ради которых рискуют жизнью. К тому же, она из дома-то почти не выходит, а там кроме Гарета (ну это уже полная чушь!) да него самого мужчин просто нет. И если это нежеланное дитя — его собственное, ему некуда теперь деваться. А если в результате родится мальчик… Астора прошиб холодный пот. Наследник, будущий глава рода Алваро, в котором течет проклятая кровь эль Виаторов? «Боги, за что вы так наказываете меня? Чем я это всё заслужил?»

Он просидел в стойле весь день, так и уснул под широким крылом Неро, а на следующее утро, собрав волю в кулак, все-таки вернулся домой. Перед смертью не надышишься, и это все равно пришлось бы сделать — к тому же, где-то в глубине души еще теплилась надежда, что старый доктор мог совершить ошибку… Но увы. Едва войдя в гостиную супруги и увидев робкую улыбку Лавинии, ее сияющие глаза и сложенные на животе руки, Астор понял, что надеяться ему больше не на что.

Вода остыла. Маркиз Д'Алваро нехотя выбрался из лохани, растерся полотенцем и принялся одеваться. Нужно поесть и как следует выспаться — угораздило же Фабио слечь с лихорадкой именно сейчас! Погода дрянь, и навряд ли в ближайшие пару недель что-то изменится в лучшую сторону.

Обедал он в одиночестве: весь февраль его жене нездоровилось, и в последний свой приезд врач рекомендовал ей не покидать постели. Так что и ела Лавиния тоже у себя. Хоть в чем-то повезло, подумал его сиятельство, вспомнив силуэт супруги там, на лестнице. Больше месяца ее не видел, и еще бы столько же — чего ради она вдруг решилась нарушить врачебные предписания? Она же шевельнуться боится лишний раз, только бы не навредить драгоценному чаду!.. Астор поморщился и отодвинул тарелку. Ему здоровье будущего наследника, равно как и он сам, были безразличны, но Лавиния, даже несмотря на плохое самочувствие, вся светилась от счастья. Маркизу это видеть было странно и неприятно, но он старался держать при себе свое мнение. Что толку теперь плеваться? Да и срывать злость на беременной женщине, пусть даже из-за нее вся его жизнь пошла прахом, последнее дело. В конечном итоге, ее нынешнее положение — прямой результат его собственных стараний… Чтоб их демоны взяли.