Коктейль Молотова для сына (СИ) - Леонов Дмитрий. Страница 14

— Привёз? — спросил Нечаев.

Начальник охраны кивнул.

— Я повёз её через полгорода, но она ничего не заподозрила. Значит, Лондон знает плохо. Я скинул её фото своим ребятам, они пробили — Ольга Яковлева, 20 лет, студентка из Москвы, специальность — экономическая кибернетика, отец — армейский полковник в отставке, сейчас занят бизнесом. В Лондон приехала на неделю по туристической визе.

— Какова вероятность, что она на кого-то работает?

Начальник охраны усмехнулся.

— Лично я бы её не нанял — у неё все эмоции на лбу написаны. Никакой профессиональной подготовкой и не пахнет.

— Ну что же, это замечательно! — Нечаев решительно направился к двери. — Не будем заставлять даму ждать!

Увидев Нечаева, Ольга отставили кофе и поднялась со стула.

— Сиди, сиди! — остановил её Андрей Николаевич. — Как кофе? Лучше, чем делают в Москве?

— Спасибо! — скромно улыбнулась Ольга. — Андрей Николаевич, сегодня утром в нашем разговоре вы упомянули Климову Марию Тимофеевну.

— Так! — насторожился Нечаев.

— Дело в том, что она — мама моего знакомого.

— Что?! — наверное, в этот момент он выглядел глупо.

— Если хотите, с ней можно поговорить по телефону.

— Прямо сейчас? — он никак не мог придти в себя от неожиданности.

Глава 6

Ольга вызвала Лёху по ватсапу.

— Лёша, привет из Лондона!

— Ты сейчас у Нечаева? — догадался Лёха.

— Да. Ты можешь позвать Марию Тимофеевну?

— Сейчас. Мам, подойди, пожалуйста!

Ольга протянула смартфон Нечаеву.

— Говорите!

— Алло! — раздался из телефона голос Марии.

— Маша, здравствуй! — тихо произнёс Андрей Николаевич.

— Андрюша, это ты? Я тебя не сразу узнала.

Нечаев тяжело опустился на стул и дрожащими руками направил камеру смартфона на себя.

— Тебе видно?

— Да. Андрюшка, ты постарел.

— Машка, а ты почти не изменилась. Я слышал, у тебя сын? Ты вышла замуж?

— Да, почти двадцать лет назад.

— А фамилию так и не сменила?

— Нет, — коротко ответила Мария.

— А чем занимаешься? Всё крышуешь привокзальный рынок? — поинтересовался Нечаев.

У Ольги от изумления вытянулось лицо.

— Нет, это в прошлом. Сейчас занимаюсь реабилитацией ветеранов горячих точек. Андрей, почему тогда сказали, что я погибла?

— Это сказал Арнольд Оскарович, как только я доложил ему, что ты отказалась возвращаться.

— Понятно, — ответила Мария, и, чуть помолчав, сказала. — Я видела его, потом уже.

— Кого? — не понял Андрей.

— Арнольда Оскаровича. Это было лет 12 назад. Он передал мне мои ордена.

— Как это могло быть?! В 1968 году ему уже было за 50, он ещё в войну воевал.

— Когда мы с ним встречались, он выглядел ненамного старше, чем в 1968 году. Если я правильно поняла его намёк, он тоже совершил переход во времени.

— Машка, давай как-нибудь отдельно поговорим, а то у меня тут девушка скучает, — предложил Андрей. Ольга поняла, что не хочет говорить со старой знакомой при посторонних.

Вернув смартфон Ольге, Нечаев сказал:

— Давай пройдём в мой кабинет и поговорим подробнее.

Выходя из комнаты для переговоров, он успокаивающе кивнул начальнику охраны — мол, всё в порядке. Комната для переговоров оборудована звукозаписывающей аппаратурой, а в его кабинете можно будет поговорить относительно спокойно. Только войдя, Ольга тут же уставилась на стену с фотографиями.

— И на всех снимках присутствуете вы?

— Да, — с деланной скромностью признался Андрей Николаевич. Он придвинул кресло. — Располагайся. Ничего, что на «ты»? Напитки?

— Что-нибудь лёгкое, — ответила Ольга.

Нечаев достал из бара бутылку вина и бокалы. Разливая вино, он заговорил:

— Спасибо тебе за этот разговор с Машей. Когда нас забросили в 1993-й год, мы целый месяц жили вместе. Не как муж и жена, конечно же — мы оба офицеры, и были на задании. Но это сближает. Конечно, потом наши пути разошлись, но мне приятно вспоминать то время.

Он протянул Ольге бокал с вином.

— Так что ты хотела спросить?

— Алексей, сын Марии Тимофеевны, хочет восстановить машину времени. Поэтому он сейчас собирает о ней всю возможную информацию.

Андрей Николаевич повертел в руках свой бокал.

— В 1993-м году мы с Машей были в нашей части. Уже тогда там была полнейшая разруха. Я не думаю, что можно что-то восстановить.

— Подполковник Ковалёв говорит, что основное оборудование машины времени законсервировано по всем правилам. Алексей нашёл перфокарты с программой расчёта временного перехода. Судя по дате — март 1969 года, — это был переход, который осуществил ваш начальник, Арнольд Оскарович. Конечной точкой был март 1999 года.

— Я не знал об этом, — задумчиво ответил Нечаев. — Тогда была пара выездных заседаний комиссии ЦК, Арнольду Оскаровичу грозили неприятности, в том числе из-за гибели Марии. На самом деле никакой гибели не было, это он приказал мне так сказать, когда узнал, что она отказалась возвращаться. Потому что за невозвращенца его бы наказали ещё строже. А после этих заседаний я про него больше не слышал. Я думал, его сослали куда-то в провинцию, а оказывается, он рванул на 30 лет вперёд. Теперь понятно, как он смог встретиться с Марией. Но она сказала, что он отдал ей её награды. Вот это мне непонятно.

— А что тут непонятного? — удивилась Ольга. — Всего лишь небольшая коробочка.

— Дело в том, что временной переход человек проходит голым, — объяснил Нечаев. — Арнольд Оскарович не смог бы ничего взять с собой.

— То есть с собой ничего взять нельзя? — расстроилась Ольга. — Ни оборудования, ни оружия?

Андрей Николаевич улыбнулся — у неё действительно все эмоции написаны на лице. Ему это очень понравилось — приятно иметь дело с открытым человеком.

— А у вашей компании были на машину времени какие-то определённые планы? — уже не стесняясь, в лоб спросил он.

— Да, были, — кивнула Ольга. — Мы хотели попасть в август 1991-го года, поддержать ГКЧП и предотвратить распад Советского Союза.

Андрей Николаевич с удивлением уставился на девушку.

— А это чья идея? — осторожно спросил он.

— Алексея, сына Марии Тимофеевны, — ответила Ольга.

— Да, такое мог придумать только её сын, — кивнул Нечаев. — Безумству храбрых — венки со скидкой.

— Что вы имеете в виду? — вспыхнула Ольга.

— Ты знаешь, с каким заданием нас с Марией посылали из 1968 в 1993-й? — и, не дожидаясь ответа, он продолжил. — Надо было найти точку, событие, с которого Советский Союз начал рушиться. И мы не смогли этого сделать! У меня были газеты с 1970-го по 1990-й, я изучал их почти месяц. А Мария пыталась повлиять на историю практически — бегала там с автоматом. И я понял — сделать ничего нельзя. Можно только вписаться в процесс, двигаться в течении. А если попытаться двигаться против течения — поток истории просто сомнёт. И я стал двигаться по течению — и вот чего достиг!

Он обвёл рукой свой просторный кабинет.

— Ваш отец не захотел двигаться по течению! — напомнила Ольга.

В старческих глазах Андрея Николаевича вспыхнули и тут же погасли огоньки гнева.

— Ты так говоришь, потому что ваше поколение выросло в тепличных условиях. Ведь твой папа тоже полковник. Да, до какого-то момента я слушал советы отца, но вот этого всего я достиг сам. Да, я понимаю ваш юношеский максимализм. Когда я был в твоём возрасте, вокруг тоже говорили — революция, светлое будущее, Че Гевара. Вот и вашему поколению лавры команданте не дают покоя. А это всего лишь картинка, бренд, сделанный из одной удачной фотографии. Как и он, вы свернёте себе шею. Это, конечно, ваше дело, но при этом пострадает много непричастных людей.

— А вы не думаете, что Советский Союз именно потому и развалился, что ваше поколение предпочитало двигаться по течению? — голос у Ольги дрожал, но она держала себя в руках. «А девочка неплохо держится!» — подумал Андрей Николаевич.