Коктейль Молотова для сына (СИ) - Леонов Дмитрий. Страница 24

— Алексей? Добрый день! Я звоню узнать, как у вас идут дела. Ещё не добрались до самой установки? Деньги кончились? Это моя вина! Сегодня перечислю ещё. А вы держите меня в курсе. Ваши отчёты очень интересно читать!

И всё же он в жизни сделал одну ошибку. Только одну, но очень большую — он погнался за деньгами. Да, тогда, в смутное время, деньги можно было сделать очень легко. Но тогда под ногами валялась гораздо большая ценность — власть. И кто поумнее — её просто подобрал. Но он был материалистом. А власть подбирают идеалисты, для которых деньги — лишь инструмент. Причём неважно, чьи деньги — свои или чужие. Главное — заставить их работать на свою идею. Андрей Николаевич подсознательно чувствовал, что у него этого таланта политика нет. Ну и ладно, зато у него есть деньги!

5

— Светка, твои отчёты хвалят! — радостно сообщил подруге Лёха.

— А толку-то! — кисло отозвалась Светка. — Деньги кончились, больше не про что отчёты писать.

— Хватит киснуть! Сегодня Нечаев кинул ещё. Теперь в конце этой недели будем вскрывать герму.

— Когда? — сразу подхватилась Светка. — Эксклюзив, эксклюзив! Первые снимки машины времени — мои!

— Рано радуешься. Пока только доберёмся до оголовка лифтовой шахты.

Полученные деньги позволили резко ускорить работы. С замиранием сердца Лёха входил в приведённый в порядок двухэтажный дом. Коридор, поворот, лестница, ещё поворот. Яркий свет, направленный на ржавую гермодверь, рабочие в брезентовых комбинезонах и защитных масках, гул вентиляторов, свисающие с балок тросы. Сзади сопела Светка, упирая в его спину объектив фотоаппарата.

— Мужики, начинаем! — скомандовал Лёха. Зашипели горелки бензорезов, рабочие опустили защитные маски. Но первый сегмент из гермодевери удалось вырезать только почти через час.

— Стоп! — скомандовал прораб. — Перекур!

Через полчала коридор проветрился от газов, а кусок стали, вырезанный из гермодвери, немного остыл. И всё равно рабочим пришлось работать в рукавицах, чтобы не обжечься. Стальной треугольник, подвешенный на цепь тали, поплыл к лестнице, а в гермодвери образовалась зияющая дыра. К ней тут же бросилась Светка с фотоаппаратом наперевес.

— Куда?! Обожжёшься! — попытался остановит её прораб. Но Светка уже просунула в дыру объектив, и коридор за гермодверью впервые за десятилетия осветил свет фотовспышки.

— Что там? — спросил Лёха. Светка показала на экранчике фотоаппарата получившийся снимок — вдаль уходит тёмный коридор, со стен свисают лохмотья краски, под потолком — пучок кабелей и труба воздуховода. Да, всё именно так, как рассказывала ему мать.

— Продолжайте! — Лёха кивнул прорабу и пошёл на улицу. Светка неохотно подалась следом.

— Что дальше? — спросила она, но Лёха только отмахнулся. Ждать пришлось ещё несколько часов. Наконец рабочие вытащили последний кусок гермодвери.

— Можно! — кивнул прораб и протянул кислородные маски. Лёха помог Светке надеть маску, экипировался сам и шагнул через порог гермодвери. Мощные прожектора освещали коридор, но только до поворота, сделанного для гашения ударной волны.

— Фонари! — попросил Лёха. Светка щёлкала фотиком, озаряя коридор светом вспышки.

— Вот он! — возглас Лёхи приглушила кислородная маска. Луч фонаря упёрся в распахнутые двери скоростного лифта.

6

Нечаев уже десять минут разглядывал снимки из Инстаграма. Да, это тот самый коридор, по которому он шёл в 1968 году. И тот самый лифт. А он-то думал, что это осталось только в его памяти. Тогда это был сверхсекретный объект, а сейчас там хозяйничает какой-то пацан. Впрочем, нет, не какой-то — это сын Марии, первой переместившейся во времени! Парень не то, что в мамку пошёл, а гораздо дальше, и друзья у него подходящие. Когда он работал в конторе, это была бы операция не одного отдела. А тут всего несколько подростков! Или всё же это работа его бывших коллег? А цель?

Если его расписки в конторе, они бы уже давно прислали курьера с предложением, от которого нельзя отказаться. Но нет — всё тихо. Тогда где же они? Лежат в каком-то архиве? Как бомба замедленного действия, которая когда-то взорвётся. Документы на такие суммы не имеют срока давности. Нет, искать их надо именно там, где он видели их в последний раз — в 1991 году!

Но во сколько ему обойдётся восстановление машины времени? И удастся ли это вообще сделать? Коридор и кабина лифта на снимках смотрятся неплохо, но это всего лишь железо, а в машине оборудование понежнее. Говорят, подземное помещение затоплено. Сможет ли сын Марии разобраться в том, что там найдёт? Андрей Николаевич не встречался с ним лично, но разговоров с ним было достаточно, чтобы понять — этот парень готов прошибать стены своим упрямым лбом. Уже прошибает.

А в это самое время настроение у Лёхи было совсем другим. Чем ближе была машина времени, тем большие сомнения его одолевали. Ясно, что техника в плачевном состоянии, но удастся ли её восстановить? Где те люди, которые её проектировали, её строили, которые знают, как ей пользоваться? Скорее всего, их уже нет на свете.

Все годы социализма наука и техника шли только вперёд. Иногда даже слишком быстро, как это получилось с паровозами. В СССР их производство прекратили в 1956 году, хотя к тому времени конструкция уже была отточена до совершенства. В нашей стране перешли на тепловозы и электровозы, а наши «Феликсы Дзержинские» и их клоны успешно трудились в Китае и в начале 21 века. Вот уж действительно — бежали впереди паровоза.

Казалось — ещё немного, и на линии выйдут сверхзвуковые самолёты, а в космос будут летать по профсоюзной путёвке. Но научно-технический прогресс постепенно застопорился. Уже больше 60 лет летает Королёвская Р-7 — под названием «Союз», «Союз-2». А сверхзвуковые Ту-144 доживают свой век в музеях. И уже речь идёт не о новых достижениях, а о простом повторении того, что было лет 30 назад, как это получилось с авиационными двигателями НК-32.

Вот и с машиной времени та же история — надо разобраться в том, что было сделано полвека назад. Да, технологии ушли вперёд, но помогут ли они повторить прежние достижения? Вот это и предстоит сделать. Лёха уже пообещал, и обратного пути нет.

Глава 10

1

«Председатель Лёха» каждое утро приходил в двухэтажное здание, где находился вход в подземное сооружение.

— Ну как? — уже традиционно спрашивал он. Старший бригады рабочих так же неизменно отвечал:

— Работаем!

Но сегодня Лёха не выдержал:

— Долго ещё? Уже скоро белые мухи полётят!

Старший спокойно ответил:

— Нас это не коснётся, мы теперь работаем под крышей, тут температура всегда выше нуля. Второй этаж мы тоже утеплили, окна вставили. Через пару дней из бытовок переберёмся туда. И на работу ходить ближе — на этаж спустился и уже на месте. Да, на бытовые вопросы ушла неделя, зато теперь мы можем спокойно работать хоть всю зиму. Пойдём, посмотришь, как мы устроились.

Вместе с ним Лёха поднялся на второй этаж. Действительно, тут всё выглядело как обычное рабочее общежитие. Проходя мимо комнаты, где было сложено оборудование, он обратил внимание на акваланг, лежащий на столе.

— А это зачем?

Старший объяснил:

— Перед откачкой воды надо будет обследовать помещение. Завтра начинаем демонтировать лифт, потом прокладываем коммуникации, потом разведка, и начинаем откачку.

— Я тоже хочу спуститься! — загорелся Лёха.

— С аквалангом плавал? — спросил старший, и, услышав отрицательный ответ, покачал головой. — Нет, только утопленника нам тут не хватало! А посмотреть можно хоть сейчас.

Он провёл Лёху в свою каптёрку и включил ноутбук. На видео в свете фонаря сначала беспорядочно мелькали кабели, осклизлый бетон, ржавые металлические конструкции. Потом изображение стабилизировалось, и стали видны коридоры, уходящие вдаль, свет фонаря терялся в мутной толще воды.

— Вчера попробовали мини-камеру опустить, — объяснил старший. — Далеко заглянуть не удалось. Там пять блоков, и каждый перекрыт гермозатвором. С ними тоже придётся повозиться.