Шантажист (СИ) - Билык Диана. Страница 31

Во рту все ещё был вкус безумного поцелуя, глаза царапал песок обиды, норовящий превратиться в бесконечный океан слез.

Но по фантому, по облезлой курице я реветь не стану.

Долго сидела возле стены, прижав колени к груди. Нужно собрать себя до кучи и просто уйти с праздника для других, а не меня. Хорошо, что я в своём кабинете, смогу забрать вещи и выпорхнуть на улицу. Никто и не заметит.

Уйти навсегда и никогда сюда не возвращаться.

Шаг 37

Набросив пальто, я вышла в холл почти на твердых ногах. Опустила голову и, прикрыв волосами румянец, двигалась быстро и молилась ни с кем не столкнуться взглядом, а потом поняла, что за последние минут пятнадцать никто не кинулся, что меня нет в зале. Им все равно. Среди них нет моих друзей.

Парочки танцевали, кто-то целовался, Зинка повисла на женатом бухгалтере, Ленка куда-то пропала, а одинокие группы тех, для кого еда и напитки в приоритете, бродили около столов и диванчиков. Музыка уже не оглушала, катилась по полу мягкой дрожью и оставалась вибраций под рёбрами. Было уютно, спокойно, тепло. Тело после оргазма размякло, сердцебиение успокоилось, а скопившееся напряжение осталось среди рассыпанных бумаг архива. Осталось у шантажиста в руках.

Можно было веселиться дальше, потанцевать, выпить шампанского и повиснуть на шее одного из мужчин нашего офиса.

Но я все равно должна уйти. Мне здесь больше делать нечего.

Я осторожно прошла через холл, стараясь никого не сбить по дороге, не коснуться локтями, потому что чувствовала себя грязной. Случайно выловила среди танцующих худую фигуру Артура. Он славный парень, только бы не замыкался и не допускал непоправимых ошибок. Потому что некоторые ошибки вешают ярмо на твою шею на всю жизнь.

Перед глазами до тошноты все ещё прыгала чёрная маска шантажиста и его улыбка. Скосая такая, наглая. И глаза. Мрачные, злые. Ненавидящие меня.

Привести в порядок колени в темноте я не смогла, по ощущению ушиблась сильно. Теперь кожу жгло и стягивало, а колготки подрались до ниток и взмокли от крови, спасало только пальто, что я надела вместо куртки, длиной ниже колен.

Включать лампы в кабинете не рискнула. Не хотела привлекать внимание, потому приводила себя в порядок на ощупь, а потом просто сбежала.

Вздохнула облегчённо, когда дверь  в коридор оказалась перед носом, подняла руку, чтобы толкнуть преграду и уйти из этой добровольной ловушки, и неосознанно обернулась на кабинет Лиманова.

Шеф стоял на верхних ступеньках и отрешенно смотрел вдаль. Как король смотрит на свои владения. Свысока. Величественно. Обещая подданным защиту.

Над головой мужчины растягивались гирлянды, в светлом гольфе под горло и кремовых джинсах он выделялся на тёмном фоне помещения ярким пятном.

И жестокая мысль вонзилась мне в голову цыганской раскаленной иглой. Слишком Арсен удачно вернулся, аккурат к прилёту мерзкий птицы. Аккурат к корпоративу.

И статностью он не уступал шантажисту, и появился в моей жизни вместе с первым сообщением Ворона, и интерес ко мне проявлял не шуточный. Потому и был самым первым подозреваемым.

Сжав клатч до скрипа кожи, я шагнула в его сторону, и он меня заметил. Будто прилип с одного взгляда. Раздвинув толпу глазами, как ледоколом, спокойно, ступенька за ступенькой, он спускался ко мне.

Все ближе и ближе, будто два корабля, мы шли друг к другу.

Если это ты меня мучаешь, Лиманов, я тебя растопчу. Всю жизнь буду ненавидеть,  потому что, прежде чем издеваться, стоит узнать, заслуживает ли твоя жертва мести.

Он протянул мне руку и заметно нахмурился, прищурился. Оценил лицо, скользнул взглядом по пуговицам пальто, по моим рукам, что до белых косточек сжались на сумочке, и вернулся к губам.

– Ты потрясающая… – прошептал и, наклонившись, поцеловал тыльную сторону ладони. Перевернул ее и ласково прижался губами к рисунку вен. Согрел дыханием кожу, прикрыл глаза и, втянув воздух, словно мой запах был для него упоительным, выровнялся. И больше не отпустил, будто боялся, что сбегу. Клатч пришлось взять в другую руку, прислушаться к мужчине, присмотреться, принюхаться.

Он или не он?

– Рада тебя видеть, Арсен, – в горле стоял комок из сомнений. Тяжело было говорить, но я говорила. Через силу. Так же и улыбалась. Вымученно.

Он ничего не сказал больше, просто потащил за собой. Как отец ведет дочь в школу. Молча гарантируя полную защиту и покровительство.

Я смотрела на высеченный профиль Лиманова и искала сходство с ублюдочной птицей. И не находила.

И, что самое жуткое, он не цеплял меня так, как шантажист. Это меня бесконечно мучило, терзало, как тряпку на ветру. Я неправильная?

В кабинете шефа пахло шоколадом и елкой. Небольшая лесная красавица ютилась в углу. Она была украшена золотыми бантами, а на верхушке горела алая крошечная звезда. Больше признаков Нового года здесь не было.

Арсен заметил мой взгляд.

– Это я тебе привез, – приподнял елку и переставил на шкаф. Поправил горшок, повернул туда-сюда, словно тянул время – Ты наверняка дома ничего не украшала к празднику.

– Почему так думаешь?

– Я слишком завалил тебя работой, а ты не умеешь отдыхать. – Он повел плечом и кивнул в сторону крыши. – Хочешь посмотреть? Ночью город невероятно красив.

– Да ты романтик.

– Вовсе нет, – шагнул ко мне, забрал клатч и положил рядом с елкой. – Ты напряжена. Что-то случилось? Взгляд такой…

– Какой?

– Будто убить меня хочешь.

Арсен очень близок к правде, потому я отвела глаза и попыталась отвлечь его от темы:

– Хочу посмотреть, – показала на далекие огни за стеклом.

– Идем, – Арсен переплел наши пальцы и вывел меня через дверь. Морозный воздух мигом влетел в разгоряченную грудь.

Только сейчас осознала, что пылаю от жара. Невыносимо хочу скинуть кожу и остаться оголенным проводом, чтобы выплакать все, что накопилось в душе.

Сейчас крыша преобразилась. Снег завалил площадку, диваны были убраны, а парапет звал к себе. Арсен потянул меня к нему и встал позади. Не отпускал руку, но и не приближался. Будто ждал разрешения.

Город, словно раскрыл передо мной объятия. Распахнул крылья-руки и опрокинул на меня полотно, вышитое фонарями и праздничными огнями. Стало так тесно в пальто, в этом узком пространстве между мной, перегородкой и Лимановым, что захотелось закричать. Вспорхнуть и улететь туда, где мне будет легче. А где мне станет легче? Да уже нигде.

– Тая, – Арсен вдруг приблизился, обнял меня со спины, потянул к себе. Он будто боялся, что я сигану вперед. Нет же, так от боли не освободиться. Я должна понять, почему другой мужчина меня волнует. Что в нем такого, чего нет в остальных? Чего нет в Арсене.

– Поцелуй меня, – я повернула голову и заглянула в темные глаза мужчины. Порылась в своих ощущениях. Нравится он мне или нет?

– Я боюсь, – сказал и коснулся лбом моего лба.

– Чего боишься? – меня жутко трясло. Не от холода, а от взрывной волны осознания, что подкатывала к горлу. Я хочу вот такого мужчину: хорошего, теплого, нежного, а почему-то тянусь к тому, кто делает больно?

– Что ты сбежишь. Ты таинственная, такая закрытая, я не понимаю с какой стороны подступиться.

– Ты же ничего не пробовал, – уголок губ потянулся вверх, но тут же рухнул вниз, когда Арсен отстранился, повернул меня спиной к городу и заглянул мне в лицо.

– Мне кажется, что я влюбился. Тая, прогони меня сейчас, потому что потом не смогу уйти.

– Поцелуй меня, Арсен, – прошептала и приподнялась на носочки, вцепилась в его плечи. Мягкая шерсть пуловера согревала пальцы, но душа трепетала от ужаса, что я творю глупость, что ныряю не в то болото, что я ошибаюсь. Это ведь не тот мужчина.

Он молчал. Бесконечно долго, растягивал миг моего мучения, а потом налетел и сорвался в пляс языком.

Это было приятно, его поцелуй не отталкивал, не отвращал. Вкус шоколада растекался во рту и разливал жар внизу живота. Лиманов вдруг сменил темп. Нежность и медлительность, с которой Арсен покорял мой рот, показалась холодной и приторной.