Белая река (СИ) - Далинская Олеся. Страница 50

Если ухватится за мощные лианы зелени, что свисали с соседних подставок, то можно будет рассмотреть ближе. Осторожно ступая и не отрывая взгляда от того, ставшего таким особенным, квадрата на цепях, Ева примеривалась, за что бы ухватиться.

— И все-таки я до конца надеялся, что приобрел в свой сад роскошный бутон, а не ядовитую колючку, желающую вонзить в сердце свой шип.

Ева вздрогнув, опустила глаза на того наверное единственного человека в Сайконге, кто мог изъясняться так сложно и напыщенно. Церон… стоящий в проходе и метающий молнии темными глазами, побледневший, но горящий праведным гневом.

— Вы глубоко разочаровали меня, Ева. — Позади императора она, к своему ужасу заметила не теней, даже они не так страшны. Неправильные, словно вылепленные кем-то в состоянии сумасшествия кости лицевого черепа и их невообразимо испепеляющий ненавистью взгляд. Ланграты. Они уже что-то вроде его защитников, телохранителей? Может и самоуверенность оттуда. С помощью их поддержки, он наверняка надеялся удержать власть хотя бы и силой.

— Чем я так обидела ваше величество? — все еще надеясь на то, что даст бог, пронесет, спокойно спросила Ева.

Осторожно, чтобы свирепые, хищные глаза не засекли ее движение, она достала медальон-переговорник. Сжала с силой в руке. Ну не начнет же она истерично орать в него, — «Помогите!», подставив тем самым и Гора. Хотя Церон уж точно в курсе, это очевидно, для кого она ищет камни. Разжала ладонь и сделав шаг назад, наступила на нить связи с Гором, втаптывая его в гравий. Вовремя.

— Обыщите ее.

К ней двинулись ощетинившиеся монстры, предвкушающие веселье, и Ева отпрянув, попыталась бежать. Оружия нет…Это обречено на провал.

— При ней ничего нет, — холодный голос императора сверху, заставил приоткрыть глаза. Она словно в коконе из щупалец лангратов сжимающих настолько крепко, что даже мышцу сократить трудно. Малейшее движение и ей переломают позвоночник, как спичку.

— Ничего, — прошелестело рядом с ухом.

Церон нахмурился.

— Он вот отправил ее безоружную, без какой — либо связи добывать камни?

— Одной бабой меньше, одной больше, — вновь послышался мерзкий голос ланграта.

— Хм…

— Что с ней делать?

Церон задержался взглядом на ней.

— Удивительная глупость. Отказаться от всего, что я мог бы дать тебе. И ради кого и чего? Сокольничий! Который на моем веку не считался ни с кем…

— Ваше велич…

— Ни слова больше! — гаркнул Церон, сморщившись на ее попытку объясниться, — я даю только один шанс и ты его израсходовала.

Расширенными от ужаса глазами она следила за меняющимся выражением лица императора. Засекла тот миг, когда он принял решение. Пылкость он судя по всему проявлял во всем — и в любви и в ненависти.

— Избавьтесь от нее. Только не здесь.

Церон рассеяно пробежался отяжелевшим взглядом по кустам, по стеклянным стенам купола…Чуть нахмурился, когда наткнулся на каменные подвесы под потолком.

— Гор и другие высшие должны наконец понять, что будет с теми, кто посягает на мою власть.

Развернувшись, он пошел к выходу, где ухмыляясь и поглядывая на всех красными зрачками из-под тяжелых надбровных дуг, ожидал императора главный из лангратов. Как только они пропали из виду, шагнув в темноту из освещенного купола, щупальца лангратов сжались и она закричала.

— А теперь ты… — прошипела ей в лицо клыкастая, вытянутая как у пса пасть.

Задергавшись, безнадежно пытаясь вырваться из стальных колец, Ева скривилась.

— Ублюдки. Мерзкие уроды!

Зажмурившись, она со всей дури, на которую были способны очумевшие от страха мозги толкнула мечущуюся волну паники в сторону башни Гора. Туда, где под высокой крышей, под самым потолком мирно спал Ой.

Дернули ноги и Ева, упала навзничь, все также связанная и обездвиженная.

Ее взгляд лихорадочно метался по стенам купола…Сколько ему понадобится времени? Как только она попадет в подземелья, а убьют ее скорее всего там, ее уже никто не найдет. По крайней мере быстро.

Взрыв из мелкой шрапнели осколков стекла, заставил лангратов остановиться и удивленно закинуть вверх свои уродливые морды. Двое вовремя среагировали и отвернулись от осыпающегося водопада, а вот третий замешкался. Ему-то и вцепился в лицо Ой, длинными, острыми когтями лап. Рык ланграта заставил остальных отпустить Еву и направить руки — щупальца в сторону кхорка, который уже приподняв на пару метров монстра, уворачивался от попыток того, схватить его за крылья. Ойя занесло в сторону и он со всего маху, опять протаранил стекло. Ланграты кинулись за ним…В огромной дыре, образовавшейся от эффектного появления Ойя, на фоне фиолетовой, чуть подсвеченной тусклой луной, мглы Ева видела как боролась большая тень кхорка и похожий на клубок змей, ланграт. Он отпустил его, разжал когти, противник успел ухватиться за длинную шею летуна, но сообразительный Ой, резко метнувшись влево, ударил как плетью лангратом о стену соседней башни. С предсмертным криком тот улетел вниз. Один из монстров впереди, превратив щупальца обратно в изуродованное подобие человеческих рук, пытался из арбалета попасть в кхорка и Ева, заскрежетав от злости зубами, накинулась на него спины, мешая стрелять.

— Ой, предупреди остальных..!

— Я не брошу тебя здесь…

— Ой, я умоляю тебя… — мысленно, чуть не плача, взмолилась Ева, чувствуя как обвивается вокруг шеи мерзкое, холодное щупальце второго ланграта.

— Нет…

Из глаз посыпались звезды, с такой силой ее дернул второй, заставив отцепиться от арбалетчика. Поднял ее, сжимая тугое кольцо.

Показавшаяся из-за тумана луна дала больше света, и Ева заметила на крышах других башен толпы лангратов. Хрипя и почти теряя сознание от недостатка воздуха, она обреченно подумала, — это конец…Они уже здесь.

Рухнув на каменную поверхность и, кажется, разбив себе до крови висок, Ева с трудом подняла тяжелую голову. Монстр, что секунду назад хотел задушить ее, лежал обездвиженный с дырой во лбу. Второй с криком улетел с края вниз.

Вокруг захлопало множеством крыльев и, увидев черные тени, Ева с облегчением выдохнула. Наездники, все — разлетались по окрестностям, и цепляясь когтями за неуспевших укрыться лангратов, сбрасывали их, параллельно сверкая голубоватыми лезвиями мечей. Внизу поплыло море огней и доносившиеся крики с лязгом железа говорили о том, что дворец пытаются захватить.

— Саддар со своими людьми. Еще на подходе и мои, из провинции. — Пояснил Гор, спрыгнув со своего величавого кхорка. Встал на краю рядом с ней. — Ты как?

— Живая.

— Это я и так вижу. Все нормально?

Ну если считать, что ее приказали убить и пару секунд назад у нее чуть глаза из орбит не вылезли.

— Гор, наверное, я знаю, где плиты.

— Наверное?

Дворец превратился из тихого огромного лайнера, каким показался сначала, в первые дни ее пребывания в этом удивительном мире, в тонущий корабль захваченный пиратами. Вскрики, женские взвизги, лязгающее оружие и свист. Рядом с ними, с темного неба, упало оторванное, еще сокращающееся щупальце ланграта.

Схватив Гора за рукав кожаной куртки, она потянула его под купол. Под ногами заскрипели осколки поврежденной оранжереи, но внешняя какофония звуков стала чуть тише.

— Он приглушил зов плит, Гор. — Подняв руку и указав на крайний подвес, она горячо, запинаясь, старалась объяснить, — вот там висит плита Киарана. Смотри.

Но ему и не нужно было подсказывать. Гор ошеломленно осматривая квадратный подвес и огни, окружающие его практически со всех сторон, не оставляя и миллиметра тени на поверхности, задумчиво протянул.

— Боги, ведь это очевидно…

— Вот именно. Плита теней — в море света, огненная — думаю в старом пруду за восточной башней.

— Плита Кастра в императорском склепе…Черт, там куча гробов, — взлохматив волосы, тот озадачено прошел ближе, рассматривая висящий под куполом квадрат.

Ева закусив губы, с какой-то тоской рассматривала лицо сокольничего обращенное вверх, отблески множества огней в амаранте его глаз. Он сиял, словно внутри него зажегся свет. Хищно дрогнули мышцы лица, Гор предвкушал, с каким удовольствием, высшие, наконец, выкинут Церона с трона.