Под колпаком у ректора - Малиновская Елена Михайловна. Страница 37

— Но вы же ей поможете? — В тоне Даррена словно против воли скользнули умоляющие нотки.

Артен несколько раз ударил подушечками пальцев по столу перед собой, склонив голову набок и с нескрываемым любопытством изучая Даррена.

— Молодой человек, — наконец проговорил он. — Я ужасно не люблю повторять дважды. Подите прочь. Пока я всерьез не рассердился.

Даррен лишь крепче сжал губы, и я внезапно поняла — не уйдет. Вот просто возьмет и не уйдет, наплевав на все угрозы ректора.

— Даррен, — неожиданно сказал Родерик. — Иди к друзьям. Не волнуйся за Арлин. Я уверен, что с ней все будет хорошо. Даю слово чести.

Даррен на мгновение зажмурился. Затем словно нехотя кивнул и встал.

На самом пороге он задержался. Кинул на меня последний взгляд, после чего вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Занимательный юноша, — пробормотал себе под нос Артен, как будто беседуя сам с собою. Но почти сразу тряхнул головой и все свое внимание обратил на Родерика.

— Ну-с, сынок, — развязно проговорил Кеннет и выжидающе скрестил на груди руки. — Сам расскажешь? Или можем сразу перейти к допросу с пристрастием?

— Что, прости? — Родерик изумленно вскинул бровь. — О чем ты… папа?

— Ой, только не надо делать такое невинное лицо. — Кеннет презрительно фыркнул. — Давай колись. Как там говорится… А, чистосердечное признание смягчает наказание.

— И все-таки я не понимаю, о чем речь, — негромко ответил Родерик.

— Ничего не хочешь рассказать о моей смерти? — прямо спросил Кеннет. Глянул на Артена, который пока не вмешивался в разговор, и попросил: — Дружище, выпить не найдется?

Артен вместо ответа выразительно кивнул на хрустальный графин, который стоял рядом.

— Это же вода! — возмущенно воскликнул Кеннет.

— Самое лучшее средство для утоления жажды. — В уголках губ Артена появилась едва заметная усмешка. — И нет, Кеннет. Никакого вина или чего покрепче ты от меня не получишь.

— Жадина, — обиженно буркнул Кеннет. Щедро плеснул себе в бокал воды и сделал несколько глотков, после чего опять посмотрел на Родерика. Хмуро приказал: — Что притих? Я задал тебе вопрос!

— Твоя смерть стала для всей нашей семьи большим потрясением, — спокойно проговорил Родерик.

— Да неужели? — с сарказмом отозвался Кеннет. — Так я и поверил. Скажи прямо, что ты небось счастлив был до умопомрачения.

— Не скажу, — холодно возразил Родерик. — Потому что это неправда. — Запнулся на мгновение, потом продолжил, тщательно подбирая слова: — Да, наши отношения нельзя было назвать безоблачными. Но ты все равно оставался моим отцом. А родителей, как всем хорошо известно, не выбирают.

— Ты сказал, что я позорю нашу семью, — с негодованием выплюнул Кеннет.

— А разве я был не прав?

Кеннет аж зашипел от злости. Оглянулся на Артена в бессильном призыве помочь ему.

— Ты так и будешь сидеть и помалкивать? — кинул ему с нескрываемой претензией. — Дружище, у нас вроде бы был уговор!

— Правда? — Артен лениво изогнул бровь. — А почему я этого не помню?

— Ты издеваешься, что ли?!

Ох, ничего себе, как Кеннет орать способен! Надеюсь, он голос при этом не сорвет. Вообще, как-то не очень бережно он относится к моему телу. А впрочем, я сама виновата. Будет мне наука на будущее: нечего доверять всяким духам. В итоге ничего хорошего из этого не вышло. Артен все равно узнал о нашем походе в усыпальницу, а я теперь болтаюсь между небом и землей, вынужденная наблюдать за тем, что творит этот донельзя неприятный тип.

— Ты просил меня вызвать Родерика на допрос, — сказал Артен. — И я пообещал, что обязательно с ним побеседую. Вот, собственно, я и беседую.

— На допрос? — Родерик нахмурился. — Господин Войс, значит ли это, что мой отец считает, будто я его убил?

— Абсолютно верно. — Артен кивнул. — Ваш отец, господин Робертс, именно так и считает. И у него есть на это основания.

— Какие же?

— А как вы думаете? — невежливо вопросом на вопрос ответил Артен и улыбнулся.

Смотрел он при этом прямо в глаза Родерику. И я заметила, как наш обычно невозмутимый преподаватель по начертательной магии побледнел. Впрочем, на его месте я бы вообще заорала в полный голос от ужаса и выбежала бы из кабинета, в панике размахивая руками.

— Я не буду скрывать, — после недолгой паузы медленно проговорил Родерик, тщательно подбирая слова. — Я был очень зол на отца. Он… Вы, наверное, уже в курсе, какие дела он проворачивал за вашей спиной. Когда я узнал про его махинации, то пришел в настоящий ужас и понял, что необходимо это прекратить. Причем как можно скорее, пока его преступления не стали достоянием общественности.

— Ого, как ты запел! — Кеннет презрительно фыркнул, перебив Родерика. — Даже без допроса с пристрастием обошлись. Ну что же. Это верное решение, сынок. Облегчи душу покаянием.

— Кеннет, — почти не разжимая губ, обронил Артен. — Помолчи.

— А что такого я сказал? — нарочито удивился Кеннет. — Разве ты сам не слышишь, друг мой, каким соловьем заливается мой сын, подтверждая свою вину?

— Но я не убивал тебя, отец, — в этот момент подал голос Родерик. — Готов поклясться в этом своим даром!

— И ты думаешь, что мы поверим? — Кеннет недоверчиво хмыкнул. — Клятвы — это просто слова. Сколько раз я приносил их, глядя прямо…

И запнулся на полуслове, видимо, сообразив, что сболтнул лишнего.

Я успела заметить, как глаза Артена, внимательно внимающего диалогу между отцом и сыном, хищно блеснули. Но почти сразу ректор академии опустил голову, пряча выражение лица в тени. Поэтому мне оставалось лишь гадать — было ли это на самом деле, или мне лишь привиделось.

— В отличие от тебя, я очень серьезно отношусь к подобного рода вещам, — спокойно парировал Родерик. Усмехнулся и ядовито добавил: — Папа.

Удивительно, но столь простое слово прозвучало из его уст настоящим оскорблением.

— Слова, — хмуро пробурчал Кеннет. — Это просто слова, Родерик. Неужели непонятно, что мне нужны доказательства твоей непричастности к моей смерти? Уж прости, но пока я тебе не верю.

— Ты хочешь доказательств? — Родерик с нарочитым удивлением вскинул брови. — Изволь. Я знал, как ты печешься о своей репутации. В любой ситуации все должно было быть шито-крыто. Уважаемый преподаватель, известный некромант… О, смерть для тебя была бы слишком легким и мягким наказанием. Да, не скрою, когда я понял, в каких аферах ты участвовал, то у меня руки зачесались лично свернуть тебе шею. Но почти сразу я осознал, что тем самым сделаю тебе лишь подарок. Ты уйдешь из жизни в зените славы. И никто никогда не узнает, каким отвратительно мерзким типом ты был на самом деле. Ведь, как говорится, о мертвых или хорошо, или никак. Ну а твои друзья наверняка прикрыли бы твои темные делишки, как это делали не раз.

И вновь я заметила, как по лицу Артена пробежала быстрая тень, когда Родерик заговорил про Друзей Кеннета. А впрочем, понял, наверное, что это жирный такой намек на него.

— Поэтому я собирался поступить иначе, — продолжил тем временем Родерик, в свою очередь, бросив быстрый взгляд на Артена, который спокойно его слушал, но затем вновь все свое внимание обратив на меня. — Я хотел уничтожить тебя как личность, отец. Сделать так, чтобы ты стал нерукопожатным в обществе. Чтобы все поняли, какой ты на самом деле. А убивать тебя… О нет, этого я не хотел. Ни в коем случае! Я мечтал о том, чтобы после всего этого позора ты прожил бы как можно дольше, купаясь во всеобщем позоре так, как прежде ты купался в лучах славы.

Ого!

Я мысленно присвистнула, оценив тот пыл, с которым Родерик выдохнул эту тираду. Не ожидала от обычно сдержанного мужчины таких искренних и неподдельных эмоций. Подумать только, он действительно от всего сердца ненавидит отца.

— Поэтому, — глухо завершил Родерик после недолгой паузы, — поэтому, мой дорогой папочка, не было человека во всем Рочере, да что там — во всем Герстане, даже больше — в целом мире, который не оплакивал бы твою бесславную преждевременную кончину более горячо и безутешно, чем я. И я бы очень хотел узнать, кто убил тебя. Для того, чтобы отомстить этому человеку.