Под колпаком у ректора - Малиновская Елена Михайловна. Страница 7

Спустя несколько минут я мрачно обозревало кривое и косое нечто. Да уж. Кругом это безобразие назвать можно с огромным трудом. На бумаге у меня получалось лучше и ровнее. Ладно, теперь символы.

Интересно, мне показалось, или пламя свечей стало как-то тусклее? Теперь мне приходилось изо всех сил напрягать зрение, силясь разобрать мелкие знаки. Ой, чую, наша затея точно провалится. Я почти не вижу, что там черчу на земле!

В какой-то момент я решила отдохнуть. С приглушенным стоном прогнулась в пояснице, разминаясь. Затем опять посмотрела на статую.

Стоит и как будто наблюдает за мной. Хм-м… Даже складки капюшона как-то сдвинулись.

«Не сходи с ума! — тут же строго одернула я себя. — Складки капюшона у нее сдвинулись, видите ли. Просто тени легли иначе, когда Бернард зажег свечи».

А может быть, кликнуть Софию? Пусть она подаст голос. Мне сразу же станет спокойнее.

Я открыла рот, но сразу же захлопнула его обратно. А смысл? На меня никто не нападает. А так напряженность момента исчезнет. Все-таки прав был Бернард. На кладбище все чувства обострены до предела.

Я опять перевела взгляд на круг. Так, остался последний знак. Ох, демоны! Да его же при всем желании невозможно рассмотреть! Нет, совершенно точно, стало ощутимо темнее. Почему?

И в этот момент огонек ближайшей свечи как-то странно затрепетал. Окунулся в раскаленный воск и бесшумно погас.

Ой, что это? Они же зачарованы от ветра!

«Случайность, — забормотала я мысленно, силясь не удариться в панику. — Это просто случайность, Арлин. Некачественная свеча попалась. Бывает».

И широко распахнула глаза, когда погасло сразу три свечи. А самое ужасное — все это происходило в полной тишине. Ни треска фитиля, ни шипения угасающего пламени. Как будто кто-то сверху накидывал на огонь невидимые колпачки.

Тьма мгновенно стала плотнее, гуще. С едва слышным шорохом поползла к кругу, сплетаясь змеевидными отростками.

— Мамочка, — пискнула я чуть слышно. Позвала: — Бернард, София, вы здесь?

Было тихо. О небо, как же было тихо! Словно полянка погрузилась в плотное вязкое марево темноты, не пропускающей ни единого звука.

— Бернард! — уже громче крикнула я. — По-моему, что-то не то происходит.

И опять тишина.

Да куда эта парочка задевалась? Неужели решили не терять времени даром и уединились для своих утех? Да нет, Бернард же обещал, что будет рядом.

А вдруг неведомое зло уже расправилось с ними? И сейчас погибну и я в наказание и назидание тем глупцам, которые осмеливаются побеспокоить покой мертвых?

Тьма слизнула огоньки с фитилей еще пяти свечей. Теперь осталась гореть только одна. Но ее пламя опасно мерцало, готовое в любой момент погаснуть.

— Бернард, это уже не смешно! — рявкнула я во все горло. — Ты разыграть меня, что ли, решил? София, двинь ему как следует!

Пустое. Ни шелеста, ни треска ветки, ни приглушенного хихиканья из кустов.

Внезапно за спиной послышался какой-то шорох. В оглушительной тишине он прозвучал так громко, что я подпрыгнула на месте. Развернулась и остолбенела от ужаса.

Потому что статуя пошевелилась. Совершенно явственно пошевелилась. Оторвала босую ступню от каменного постамента. Шагнула на влажную землю.

Я не завизжала лишь по одной причине: горло намертво перехватил спазм. Сердце отчаянно билось где-то в пятках.

— Этого просто не может быть, — прошептала я онемевшими от страха губами.

Статуя сделала еще один шаг. Подняла руки, слепо заводила ими перед собой, как будто ощупывая пространство.

Я попятилась. Развернулась было, готовая бежать. Но в этот момент погасла и последняя свеча. И я увидела, как дорожку, по которой мы пришли сюда, заливает мертвенно-призрачное бледное свечение. Где-то неподалеку что-то заухало, зачавкало, и воображение мгновенно нарисовало мне картину, как ко мне приближаются полчища голодных зомби.

Колени враз ослабли и затряслись. Учебник с гулким стуком выпал из моих рук. Волосы на голове встали дыбом. Вот говорила же, что это плохая идея! Так и знала, что все это добром не закончится.

Взгляд упал на круг. Кривой, косой, но все-таки защитный круг второго порядка. То бишь если я встану в него и правильно замкну, то никакая нежить до меня не доберется.

Один прыжок — и я оказалась внутри. Увы, ничего не произошло. Правда, теперь статуя оказалась еще ближе. Она упорно двигалась ко мне, как будто чуяла мой запах.

Так и знала, что опять символы напутала! И что теперь делать? Где эта пульсация силы, которую я должна почувствовать?

Внезапно пахнуло чем-то мерзостно-гнилостным, и я вся скривилась от отвращения. Думай, Арлин, думай! Ты слишком молода, чтобы так страшно и глупо погибнуть.

Ожившая статуя была совсем близко. Тьма, плескавшаяся под ее капюшоном, казалась физически осязаемой. Как будто там притаилось какое-то отвратительное многоногое и мохнатое нечто, готовое ринуться на меня в любой момент.

И вдруг я успокоилась. Ледяной ужас, затопивший меня с ног до головы, схлынул. Нет, полностью он не исчез. Но больше не мешал мыслить трезво и ясно, притаившись внизу живота тяжелым холодным комком.

Мир вокруг обретал краски. Как будто я прочитала заклинание ночного видения. Но при активации этих чар тьма просто сереет и отодвигается. А сейчас я видела полянку до мельчайших деталей, так, как будто ее озарило взошедшее в полуночи солнце.

Я опустила взгляд на землю. Мое жалкое подобие круга трепетало передо мной, словно живое существо. Бесконечно больное, искалеченное и измученное существо, которому мучители перебили все конечности и оставили умирать в страшных страданиях.

Заостренный конец палки на удивление легко вошел в плотно утрамбованную землю. Как горячий нож входит в масло. Линия, другая. И круг успокаивался на моих глазах, наполняясь внутренней энергией.

Впервые в жизни я чувствовала, что делаю все верно. Не пыталась перерисовать символы, да и не могла этого сделать — учебник так и остался лежать на траве. Просто видела, где в ровной пульсации энергии место для очередного знака.

Эх, видел бы сейчас меня Родерик! Тогда бы я без малейших вопросов получила заслуженную пятерку за экзамен по начертательной магии.

Трясущейся от напряжения рукой я вытащила из кармана платья носовой платок. Утерла выступившую на лбу горячую испарину. Фух, как будто тяжеленные мешки таскала!

Знакомый аромат специй, исходящий от тонкой ткани, заставил меня мечтательно улыбнуться. Ах, Родерик! Ну почему господин Робертс сейчас далеко и не может оценить мой подвиг?

Я вонзила в землю палку, поставив окончательный штрих в своем творении. И мгновенно круг словно взорвался изнутри белым слепящим пламенем.

Ох, что это? Как-то непохоже на активацию защитного круга. Потому что вступать в этот огонь ну совсем не хочется. Но я была готова поклясться, что на этот раз все сделала верно!

— Ух, обалдеть! — раздалось из кустов изумленное. — Ты глянь, София!

Это же голос Бернарда! Получается, он все это время был рядом? Слышал мои призывы о помощи, но не откликнулся?

Но самое удивительное заключалось в том, что статуя тоже отпрянула в сторону как будто от неожиданности. Та самая ожившая статуя, которая, как я думала, вот-вот растерзает меня, растопчет, разорвет на куски, испуганно попятилась от круга, прикрыв лицо руками, словно ослепленная ярким светом.

Я нехорошо прищурилась. Сейчас было так светло, что я увидела — никакая это не статуя. Иллюзия сползала с нее, словно старая шкура со змеи. Раз — и она развеялась полностью. Передо мной стоял какой-то незнакомый высокий светловолосый парень, закутанный в длинную простыню.

— Бернард, мы так не договаривались! — обиженно крикнул незнакомец. — Какого демона тут происходит?

Хороший вопрос. В этот момент круг вспыхнул так ярко, что я с приглушенным стоном отшатнулась, прикрыв глаза ладонью и на некоторое время ослепнув.

— Так-так-так, молодые люди, — внезапно раздался знакомый голос, при звуках которого мне резко подурнело. — И чем это вы здесь занимаетесь?