Загадочный наследник - Хейер Джорджетт. Страница 39

— Только не меня. В любом другом месте я бы с радостью разыграл тебя, но только не в Довер-Хаус. Спасибо, с меня хватило и одного раза.

Хьюго, который просматривал последний номер «Морнинг пост», дошедший до усадьбы Дэрракоттов, при этих словах поднял голову и взглянул на Ричмонда, подмигнув ему.

— Похоже, ты единственный, кому удалось ясно разглядеть эту бедную леди, — заметил он. — И какова она из себя, парень?

— Я не слишком хорошо ее разглядел, чтобы ответить на этот вопрос, — буркнул Ричмонд. — Кроме того, она так быстро исчезла…

— Но ты же видел фигуру женщины, разве нет? — настаивала Антея.

— Да. Когда я заметил ее, то подумал — это кто-нибудь из деревни. Там было темно и…

— Фигура была расплывчатой? — продолжил за него Клод.

— Да. То есть…

— Она светилась?

— Господи, не знаю! У меня времени не было, чтобы рассмотреть, светится она или нет. А потом она растаяла в кустах.

— Так я и думал, — заключил Клод с довольным видом. — Со мной тоже случаются подобные вещи. В действительности — это семейное. Послушай моего совета, юноша, и в следующий раз, когда заметишь, что вещи исчезают, стоит тебе на них посмотреть, попроси у тетушки Эльвиры синюю пилюлю. Удивлен, что она до сих пор не потчевала тебя ими, потому что ясно как дважды два, что ты так же желчен, как наш Винсент.

Винсент, вошедший в комнату как раз в этот момент, произнес:

— Я желчен? Оказывается, это печень, а я-то думал, скука! И чего такого ты натворил, малыш, чтобы получить подобное клеймо?

Антея и Ричмонд хором объяснили ему. Хьюго вернулся к «Морнинг пост», а Клод потерял к разговору всякий интерес — его мысли перескочили на более важные вещи. Когда Винсент прошел вперед, Клод вперил взгляд на его начищенные до невероятного блеска ботфорты и погрузился в унылые размышления, достигается ли подобный блеск смесью бренди и пчелиного воска и почему Полифанту никогда не приходило в голову поэкспериментировать с этим оригинальным рецептом. Он с трудом отвел взгляд от сапог и увидел, что Винсент насмешливо смотрит на него.

— Даже я этого не знаю, братец, — ласково сказал Винсент. — Надеюсь, ты не потратился на шампанское? Дело не в нем.

— Если хочешь знать, я размышлял о…

— Знаю, — вставил Винсент. — Прошу прощения, Антея. Что ты говорила?

— Я говорила… Нет, Клод, не отвечай ему ничего. Именно этого Винсент от тебя и добивается. Я говорила: не важно, видел Ричмонд что-нибудь или нет, лично я считаю, что в Довер-Хаус водится привидение, — заявила Антея. — Все время, пока я была там, меня не оставляло какое-то ужасное ощущение.

Хьюго, который сидел на подоконнике, раскрыв перед собой «Морнинг пост», опять поднял голову и сказал с ухмылкой:

— Что неудивительно, если вы позволяете этому старому мошеннику забивать себе голову всякой чепухой.

— А разве Сперстоу сам говорил, что в доме водится привидение? — требовательно спросил Ричмонд. — Могу поклясться, он этого не делал! Он этих привидений и в грош не ставит. Я случайно увидел сцепу, когда в «Синем льве» его пытались расспросить, он лишь хмурился и ничего не отвечал. И с чего бы ему могло взбрести в голову говорить об этом с вами?

— Хьюго думает, Сперстоу пытался запугать его. И должна вам сказать, Хьюго, похоже, вы были правы.

— Все это ерунда! — возразил Ричмонд. — Зачем ему запугивать Хьюго?

— Возможно, он подумал, что я слишком заинтересовался домом, — предположил Хьюго, переворачивая страницу.

— Хьюго сказал, что ему хотелось бы убрать весь плющ и расчистить эти заросли кустов, — объяснила Антея. — Интересно… Знаете, совершенно ясно, что Сперстоу пытается делать так, чтобы все держались подальше от дома. Мне раньше просто не приходило в голову, что он может что-нибудь прятать, потому что и бабушка Мэтти не слишком-то жаловала гостей, но когда Хьюго заронил эту мысль… Ричмонд, а что, если он прячет в доме контрабанду?

— С него станется, — ответил Ричмонд, — но я не советовал бы тебе обвинять его. Ему вряд ли это понравится, и он начнет стенать, что служит у нас вот уже тридцать лет и что у него незапятнанная репутация. Эш говорил мне, что он чуть ли не на ушах стоял, когда этот мерзавец Оттершоу послал часовых к Довер-Хаус.

— Боже правый! Неужели он это сделал? — воскликнула Антея. — Я этого не знала. Когда это было?

— Сразу же после того, как его назначили сюда. Как раз после Рождества, верно?

— Одному богу известно, какие захватывающие события происходят в мое отсутствие! Уж я бы поразвлекался! — заметил Винсент. — А что заставило Оттершоу подозревать Сперстоу?

— Выражение его лица, я бы сказал, — вставил Клод. — Любой бы что-нибудь заподозрил.

— Таможенники всегда подозревают дома, в которых водятся привидения, — сказал Ричмонд, не обращая внимания на вмешательство Клода. — Оттершоу еще больший олух, чем тот, что был до него. Он даже по этому делу осмелился посетить моего дедушку. — И Ричмонд улыбнулся Винсенту. — Можешь поинтересоваться у Чоллакомба, как это поправилось дедушке!

— Уверен, не очень поправилось, — сказал Винсент, открывая свою табакерку. — Я ему сочувствую. Какое нахальство: Сперстоу был в услужении у дедушки всю свою жизнь!

— Да, но что же заподозрил Оттершоу? — потребовала ответа Антея. — И почему? Из-за того, что в Довер-Хаус водятся привидения?

Ричмонд пожал плечами:

— Меня можешь не спрашивать — я не пользуюсь на сей счет доверием дедушки. Мне одно известно: за домом наблюдают. Сперстоу конечно же обнаружил часовых и поднял шум. Он поехал в Рай, заставил Оттершоу сойти с таможенного корабля и спросил, какого дьявола тот затевает. Я лично при этом не присутствовал, но мне рассказывали, что там был приличный скандал. Оттершоу вышел из себя, потому что Сперстоу обвинил его в том, что он готов обыскать Довер-Хаус, хотя, конечно же, не мог сделать этого без ордера.

— А что, подобное проявление праведного негодования со стороны Сперстоу рассеяло все подозрения? — поинтересовался Винсент, возвращая свою табакерку в карман и смахивая крошки табака с рукава носовым платком.

— Лично мои бы подозрения не рассеялись, — сказал Клод. — Если бы вышел такой тип с лицом висельника и стал бы говорить о своей незапятнанной репутации, я бы просто отдал его под следствие. Слишком уж он темнит. Если уж на то пошло, могу поспорить, по всему дому распихана контрабанда!

— Каким же образом она туда попала? — запальчиво спросил Ричмонд. — Каждый раз, когда до береговой охраны доходят слухи о прибытии большой партии нелегальных товаров, Оттершоу выставляет вдоль подъездной аллеи драгун, но они еще ни разу ничего не увидели и не услышали. А другого подхода к дому нет, только через калитку, которая ведет из зарослей кустов, но вряд ли ею кто-то воспользуется. С одной стороны, скрип ее слышен за полмили, а с другой — любой, стоящий на посту у главного подъезда, не может не заметить, если кто-то выйдет из кустов.

— Верно, — согласился Винсент. — Если, конечно, предположить, что тот, кто стоит на страже, — человек с храбрым сердцем — в чем я сильно сомневаюсь — и не покинет своего поста. Местные жители своими рассказами о привидениях прекрасно поддерживали драгун, особенно в ночном дозоре.

— Уж несомненно, — ухмыльнулся Ричмонд. — А знаете, один парень в «Синем льве» говорит, что ребята чертовски не любят этот пост. Если верить ему, они видели в Довер-Хаус привидений больше, чем можно себе вообразить. Не думаю, что они осмеливаются приближаться близко к калитке, но это не важно, поскольку они следят за аллеей — ведь именно по ней будут доставлять контрабандный груз. Но самое смешное, что в ночь переброски контрабанды Оттершоу сосредоточил все силы там, а транспорт с товаром оказался в нескольких милях к западу и благополучно миновал береговую охрану, не успела та и глазом моргнуть.

На лице Винсента ясно читалось изумление.

— Ты замечательно информирован! Откуда тебе все это стало известно, малыш?

Ричмонд рассмеялся: