Знак снежного бога (СИ) - Элевская Лина. Страница 35
— Тебе ведь она известна, — понял Ланеж. — Почему тогда?..
— С богом можно говорить о полотнах смертных, полотне Мира или его собственном полотне. Но рисунок судеб других бессмертных остается под покровом тайны. Это одно из правил, — Сулу пожал плечами. — Мне жаль. Теперь тебе пора. Не следует слишком долго оставаться близ нитей Хаоса.
Ланежу оставалось только поклониться.
Значит, он с самого начала был прав, и первопричина — один из других богов. Намек был предельно ясным. Однако как в таком случае следует искать помощь? Как понять, кому можно доверять, а кому — нельзя?
Но он разберется. Ради мира и ради нее — он обязательно разберется и пройдет любые испытания!
— Вот, возьми на дорожку, — и Сулу оторвал короткую нить от собственного веретена. — Поглоти, когда отойдешь от Первородной тьмы. Это самый легкий способ для бога восстановить выпитые Хаосом силы — извлечь их, поглотив частичку его самого. Этого отрывка будет достаточно.
— Благодарю тебя, великий бог. Прощай, — снова поклонился Ланеж, принимая дар. Собрал силы в кулак и помчался было прочь, но уже на границе Тьмы был остановлен прикосновением щупальца Хаоса к плечу. Обернулся. Слепец баюкал в ладонях веретено, как новорожденного ребенка.
— Сбереги свою наликаэ, Ланеж. Эта девушка важна. У нее удивительная судьба… Я никогда еще не ткал такого полотна. Будет жаль его потерять.
И его мягко подтолкнули в спину.
Ошеломленный, Ланеж вылетел за пределы Первородной Тьмы и в первый миг едва не ослеп от яркого сияния ближайших к нему созвездий.
Сулу никогда не ткал такого полотна?.. Она важна — и не только для него? Что же было такого в том морозном призвуке счастья?..
И снова дрожь глубоко внутри. Тепло, как от касания огромной руки.
И его подхватила волна чужой силы, понесла прочь, помогая держаться в великой пустоте.
Ланеж ощутил искреннюю благодарность к великому, грозному, но совершенно не страшному богу. Сам он сейчас был слишком растерян, чтобы управлять собственным движением, и Сулу явно это понял.
Сказанного им тоже было достаточно.
Как Ланеж и подозревал, за этим стоял один из богов. Вопрос только — кто? У кого достаточно сил, чтобы повернуть мир к перекрестку? Кому это выгодно? И раз первая развилка касается стихийных богов, если их ждет противостояние, то означает ли это, что доверять нельзя прежде всего его сородичам, таким же стихийным богам, как он сам? И к чему Сулу несколько раз упомянул духов?
Стоп… Ведь тогда выходит, что другие стихийные боги могут представлять для нее опасность…
Приступ паники подступил так внезапно, что Ланеж даже не сразу понял причину.
Рэлико ведь сейчас находится у Анихи! Неужели, желая уберечь, он подверг ее опасности?
Он потряс головой. Да нет, быть того не может, весенний божок, конечно, нагл и своенравен, но…
Но Сулу зря предупреждать не будет!
Охваченный страхом, Ланеж рванулся вперед, мчась мимо галактик, все быстрее и быстрее, сквозь самую толщу мироздания, не переставая думать о том, что услышал сегодня от Сулу.
Перекресток, состоящий из двух замкнутых развилок… Сначала одна, для стихийных богов. Если удастся ее миновать, впереди будет ждать вторая, его собственная… которая заодно станет для него испытанием.
Но сначала — Рэлико. Как он надеялся, что с ней ничего не случилось!..
Ланеж остановился резко, с отчетливым ощущением, что нечем дышать. Он и раньше не дышал, но это вдруг стало проблемой. Пустота словно сжалась, грозя вытолкнуть его куда- то за пределы этого мира.
Иссякла теплая волна чужой силы, а его собственной не осталось ни крупицы.
Страшное ощущение — словно он кружится на месте — и падает, падает прямо в эпицентр жадно вспыхнувшей сверхновой…
Снежный бог негнущимися пальцами подцепил недовольно зашевелившуюся в кармане нить, ощутив тошноту при мысли о том, что ее нужно съесть.
Судя по всему, не лучшая диета для бывших духов…
Впрочем, сколько можно думать о далеком прошлом?
Что бы ни говорили другие, он бог. И Сулу не сказал обратного! С каких пор у духов бывают наликаэ? Да еще такие…
Воспоминание о теплых искрящихся глазах Рэлико неожиданно придало сил. Кружение прекратилось. Сверхновая разочарованно обдала бога ярким светом и замерла на месте… точнее, остановился он.
Ланеж выровнялся, повис среди космической пустоты.
Просить у него смерти… Нет, ни за что он не стал бы обрывать ее жизнь!
Впервые Ланеж не мог понять, что для него важнее — судьба Мира, вышедшего на перекресток, или одной рыжеволосой девушки, любящей зиму… Хорошо или плохо, что их судьбы так глубоко вплетены в то бескрайнее полотно? Правильно ли, что он хочет сохранить Мир не столько ради самого Мира, сколько ради того, чтобы тем самым уберечь Рэлико от страданий? Он совсем запутался в собственных чувствах…
И почему вдруг все зависит от стихийников, далеко не самых сильных богов?!
А впрочем, какая разница? Что духи, что боги действуют по общему принципу — если так сложилось, не тебе менять путь. Остается лишь выполнять свой долг.
Его долг — вернуть своей наликаэ счастье, которого она достойна, и защитить ее. Его долг — помочь Миру, отдавая все свои силы. Он — бывший дух, он — бог. Он умеет исполнять свой долг.
И Ланеж решился. Скомкав нить Хаоса, он зажмурился и поглотил ее.
Сулу не солгал. В первый миг снежному богу показалось, что его сейчас скрутит не хуже изломанных щупалец Хаоса. Во второй — вернулись силы.
Их хватило для того, чтобы преодолеть великую космическую пустоту и оказаться в собственных чертогах не обессилевшим, а готовым продолжать бешеную скачку наперегонки со временем.
И прежде всего следует забрать свою наликаэ из чертогов одного стихийного божка!
Вопреки первоначальным опасениям Рэлико, первый день в чертогах Весны прошел не так уж плохо. После долгой прогулки по чудесному саду божок устроил ей роскошный обед (на заданный не без ехидства вопрос, сам ли готовил, только рассмеялся, оставив ее мучиться от любопытства), а затем, видя, что глаза у нее уже слипаются, предложил отдохнуть. И действительно — стоило прилечь, веки сами сомкнулись. Проснулась Рэлико вовремя, чтобы вспомнить, где находится, переодеться в более простое платье и еще немного пройтись по саду. Уже вечерело — но после бессонной ночи не приходилось удивляться тому, что она столько проспала.
Большую часть этой прогулки девушка провела в легкой прострации, пытаясь уложить все происшедшее в голове. Укладывалось плохо, как сон, увиденный перед рассветом, настолько яркий сумасбродный, что не то что поверить — уразуметь никак…
К тому же сердце томила неясная тревога — не то волнение из-за событий, с которыми она до сих пор не обвыкнулась, не то предчувствие какой-то смутной беды… так сразу и не разобрать.
Оставалось надеяться; что и у родителей все хорошо (та жизнь так разительно отличалась от нынешней, что сном начали казаться обе): и у снежного бога… Глупо, наверное, за него тревожиться — а поди это сердцу объясни!
Ланеж говорил, три дня, но хоть бы получилось обернуться быстрее… Столько всего хочется у него спросить!
Вот только — посмеет ли она?
Даже не посмеет если — пусть! Увидеть бы его снова… поблагодарить за все, в пять, нет, в десять раз горячее, чем даже за спасение!
А ведь еще вчера ее жизни угрожала опасность… Даже не верилось теперь.
Ужин ничуть не уступал обеду, но на сей раз Рэлико предпочла обойтись без неуместных вопросов. Затем последовало купание в горячем источнике, которое наконец отвлекло девушку и от тревог, и от размышлений. Когда лежишь в огромной квадратной ванне, выложенной приятным на ощупь, чуть шероховатым камнем, в проточной горячей воде, мягко обволакивающей все тело, уже не до переживаний — остается место только для приятной неги. Рэлико даже поплавать решилась, благо размер ванны позволял. Когда еще такая возможность подвернется?!