Знак снежного бога (СИ) - Элевская Лина. Страница 54

— Первый хозяин?!

Да, Ланеж говорил, что до него был другой бог снега, но разве не сказал он, что то старая история? Проснулся…

Отчего-то леденеет в груди при мысли об этом.

— Первый хозяин — зло, страх, боль… — наперебой зашелестели духи. — Мир боится, Рэлико. Мы за второго хозяина. Он хочет его уничтожить, но мы помешаем. Все вместе мы сможем! Боги не смогли, но мы — духи, мы знаем, как… Но тут нужны мы, нужен хозяин… и ты. Помоги, Рэлико!

— Чем? — она тут же превратилась в слух. — Что я могу?

— Он — лед и жар. Мы — лед. Хозяин — лед. Нам нужен жар, Рэлико… Ты — тепло зимы, которого не знал ни прежний хозяин, ни нынешний. Мы живем стужей и не знаем, как иначе. А у тебя жаркое сердце, ты любишь зиму не так, как мы. И хозяина тоже… Мы так не можем. И тот, другой так не может… Это — твоя сила, Рэлико, только твоя. У него теперь есть огонь… И в тебе есть огонь. В мире для всего нужно равновесие. Ты — равновесие.

Пойдешь?

— Я всего лишь человек… Есть же огненная богиня, есть летний бог, есть Ильос — много в ком живет тепло и жар, если из-за меня что-то пойдет не так…

Сама себе не простит, если вместо того чтобы помочь, помешает.

— Не то, Рэлико. Они боги, не духи… а у смертных, как у нас, есть душа. Мы станем твоей силой и спасем хозяина. Мы… — духи громче зашелестели, загомонили, запищали на все лады. — Мы не хотим, как раньше. Мы хотим, как сейчас. Хороший хозяин. Добрый. Наликаэ — добрая… Мы тоже хотим быть добрыми!

— Я помогу всем, чем смогу, — решительно сказала Рэлико, более не колеблясь, и направилась в самое средоточие сонма мельтешащих духов.

— Но, если согласишься, будет больно, будет тяжело, Рэлико. Когда столько духов — больно и тяжело. Мы не знаем, как объяснить… Будет холодно, очень холодно. Будет зима внутри, будет стужа.

— Я не боюсь зимы, — решительно тряхнула головой Рэлико, и пусть колени подкашиваются сколько угодно — под платьем все равно не видно. — Не боюсь зимы, не боюсь стужи. Если мы сможем помочь Ланежу — я готова пойти на все, даже жизнь отдать! — вырвалось у нее, и Рэлико запоздало поняла, что это правда.

Готова и отдаст, если нужно будет!

Но духи наперебой закачали головами.

— Жизнь — нельзя! Ни за что! Хозяин расстроится, хозяин огорчится. Мы осторожно, Рэлико. Мы сбережем.

— Ведите, — просто сказала она.

В следующий миг вокруг словно захлопали тысячи крыльев. Движимая одной мыслью, одним желанием, она даже не подумала попрощаться с Радужкой или Анестеей, и в следующий миг помчалась на крыльях вьюги к выходу, окруженная духами зимы, как непроницаемой стеной.

— Стоять! Что там с вашим прежним хозяином?! Что вы затеяли?! Да стойте же!!!

Статуя даже дернулась было следом, но далеко уйти, ясное дело, не могла. К тому же на нее никто не обратил ни малейшего внимания.

Анестея бессильно топнула ногой и позвала:

— Радужка!!!

Великая пребывала в тихом бешенстве — и изрядной тревоге.

Примчались! Чем, спрашивается, может помочь смертная? Да еще такому, как Ланеж… «Мы — лед, нам нужен жар»… Что они этим хотели сказать?

Тем не менее, ее готовность прийти на выручку богиню растрогала. Немного найдется наликаэ, которые видят духов — и готовы по их просьбе броситься в зимний омут… Что-то не так с этой девушкой, что-то тут нечисто…

Да где же Радужка?!

— Наконец-то! — не сдержалась Анестея, едва в проем вбежала другая богиня. — Она ушла. С зимними духами. Они позвали ее — и она ушла.

Радужка с нарастающим ужасом окинула взглядом опустевший храм — и настежь раскрытые, выбеленные инеем двери.

— Куда еще ушла?! Рэлико!!!

У порога она беспомощно осела на колени, поняв, что духов и наликаэ снежного бога давно след простыл.

Не справилась… подвела Ланежа…

— Это еще цветочки, — сообщила Анестея, уже вернувшая себе невозмутимость, и принялась рассказывать.

Выслушав, Радужка с ужасом перевела взгляд на небо, озаряемое где-то далеко красными всполохами.

— Сньор! — с ужасом прошептала она. — Видимо, он нашел способ выбраться… а они считают, что нашли способ его остановить.

— Надеюсь, что остановить, — мрачно поддакнула Анестея.

— Они любят Ланежа, — неуверенно возразила Радужка.

— Духи? Любят? Не смеши, — отмахнулась та. — Надо собирать совет.

— Какой совет?! Еще скажи, в Чертогах всем собраться, неделю судить-рядить, дать Сньору фору! Искать Ланежа нужно, пока не случилось непоправимого!..

Радужка осеклась. Где-то далеко раздался мощный взрыв. Вспышка была видна даже отсюда.

— Теперь мы знаем, куда созывать всех, — решительно тряхнула синими волосами богиня.

— Если нам поверят. Верховные ведь считают, что надежней их печати не бывает, что никому не под силу ее снять.

— Но Ланеж ведь…

— И тем более они не станут рисковать ради снежного бога, — мрачно подытожила богиня исцеления.

— Но попробовать нужно! — решительно произнесла Радужка.

— Я сама пойду, — решила Анестея. — А ты останься здесь. Все равно помочь ничем не сможешь, уснешь в снегу.

И, не собираясь больше спорить, статуя приняла привычно неподвижный вид.

В чертогах, окруженных со всех сторон лесом, где росли исключительно целебные растения, богиня свистяще вздохнула и наконец открыла глаза. Плавно поднялась, наслаждаясь каждым движением — совсем не то, что та статуя…

Она запомнила то место, до него не так уж далеко. Должна успеть. Ее помощь может потребоваться и самому Ланежу, и духам, и прежде всего — этой безрассудной рыжеволосой смертной.

Обожженное чудовище наконец прекратило смеяться. Пронзительный взгляд пустых глазниц устремился к Ланежу незримо, но ощутимо, пугающе.

— Ты, — хрипло каркнул бог, повернувшись к нему лицом.

Местами мышцы божественной плоти обгорели до угольев. Черная крошка при каждом движении отламывалась и летела по ветру. Сочилась кровь и сукровица там, где трескалась уродливая запеченная корка. Кое-где виднелись потемневшие от жара кости.

Все верно. Сньор был создан богом. Его плоть могла перенести даже такое. Если бы в недра заточили его, Ланежа… от него вряд ли бы что-нибудь осталось, не считая бесплотного, беспомощного духа, погруженного в липкий, вязкий жар.

Бог — цельное существо, прочный сплав плоти и духа, для бога одно неотделимо от другого. У духов плоть эфемерна и очень гибка, благодаря чему они могут становиться невидимыми и принимать разные формы. Человек обладает и душой, и плотью, но связь их недостаточно сильна, оттого тело стареет по мере того как душа набирает силу.

Вечный баланс, нерушимый.

— Ты изменился, но я помню тебя, — каркнул Сньор. — Ты — мой дух. Старейший.

Обнаженные черные зубы скалились в усмешке, которую не могли прикрыть спекшиеся губы. Говорить ему явно было нелегко… неудивительно, после подземного жара-то.

Белые глаза бесстрастно посмотрели в пустые глазницы. За себя Ланеж не боялся, только за своих подопечных — и свою наликаэ.

— Я бог, — бесстрастно поправил он, демонстративно направив толику силы уцелевшим духам. Он установил вокруг них ледяную оболочку — не вплотную, чтобы невзначай не добить их холодом. Но их покалеченная сила перестанет утекать и снова начнет медленно скапливаться. Может, этого хватит, чтобы они продержались еще какое-то время.

Их тут же замел снег, укрывая от стужи и новых ударов, позволяя уснуть и ни о чем не думать.

Больше он ничем не мог им помочь.

И без того не слишком приятное лицо Сньора окончательно перекосило от такой новости — и демонстрации.

Прежний зимний бог сплюнул красным на снег. Тот с шипением начал таять.

Близ шеи лопнула обожженная мышца, оросив снег кровью. Слишком темной даже для человека, не говоря уже о боге, почти черная.

Во что он переродился там, в адовых недрах?!

Смертная с символом весны на лбу слабо застонала, приходя в себя. Ожог у нее на груди разрастался, разъедая плоть. Кровь земли остывает медленно.