Запретные желания - Хейер Джорджетт. Страница 43

– Господи, это было совершенно невероятно! Один шанс из пятнадцати, Нелл! И у меня и в мыслях не было, что мне повезет! Что ты, я даже не знал о существовании этой лошади, не говоря уж о том, чтобы ставить на нее! Любой бы сказал тебе, что только одна лошадь может обойти Костра – и это Молокосос. И знаешь, что со мной случилось? – Она покачала головой, и он усмехнулся. – Такое бывает раз в жизни. Началось все в субботу вечером. Я решил заглянуть в… в общем, не важно, как называется это место, ты все равно не знаешь! Это такой клуб, куда я иногда забредаю. В общем, зашел я туда выпить пива, осушил кружку, и, будь я проклят, в ней оказался огромный таракан!

– Фу! – вскричала Нелл с отвращением.

– Да, мне это тоже не очень понравилось, – согласился виконт. – Но самое странное, что он не был дохлым! Немного, правда, намок, когда я вытряхнул его на стол, но, черт побери, чего еще было ожидать? Вскоре он совсем ожил, и тогда мы пустили его взапуски с пауком, которого… один мой приятель вытащил из паутины.

– Тараканы и пауки? – с отвращением переспросила Нелл.

– Ну да, вот именно – целая куча! Их там полно!

– Но, Дайзарт, это же отвратительно! Должно быть, в том доме невероятно грязно!

– Да, пожалуй, – согласился он. – То есть точно, только это не важно! Дело в том, что почти все поставили на паука. Я и сам думал, что он придет первым, честно тебе скажу – с виду это был прекрасный бегун, с набором шикарных ног. Я, конечно, не ставил на него, потому что моим взносом был таракан, но я не думал, что он победит.

– А он победил? – взволнованно спросила Нелл.

– Опередил на половину дистанции! – сказал виконт. – То есть стола. Мы их поставили рядом, и мне показалось, что мой таракан слегка обалделый, да так оно и было, но не успел я отправить его на старт – подтолкнуть вилкой, – и он сорвался как стрела и мчался по прямой до самого финиша! Знаешь ли, у паука была возможность обойти его – это был прекрасный бегун! Беда в том, что он заартачился; если бы он не поджимал ног, только бы его и видели! Ну вот, мой Джонни-таракан тоже пытался было халтурить, но стоило мне его подтолкнуть, он снова мчался на первой скорости, и все время прямо! Глядя на него, трудно было представить, что он умеет так здорово бегать. Я-то думал, он едва будет тащить ноги, а он оказался молодцом, да!

– Дай, какой же ты чудак! – со смехом воскликнула Нелл. – И что, ты выиграл все деньги на таракане?

– Ну конечно нет! Это была только забава! Я выиграл какую-то мелочь.

– А что с ним было потом? – не удержалась от вопроса Нелл.

– Откуда я знаю? Наверное, отправился обратно. Я как-то о нем не думал. И вообще забыл об этом, когда забег кончился. С чего мне было о нем думать? Но знаешь, Нелл, в воскресенье ночью, когда я ложился спать, я откинул покрывало и увидел на кровати здоровенного таракана! Каким же я оказался тупицей, что сразу не понял, что это значит! Только в понедельник меня осенило. Я просто пошел посмотреть, как делают ставки у Тратта, и кого бы ты думала я там увидел? Старика Джерри Стоу! Нет, ты его не знаешь – ты не водишь знакомства с такими типами, но в определенных кругах это известная личность. Я однажды оказал ему пустяковую услугу; ничего особенного, но послушать его, так я спас ему жизнь. Короче говоря, он мне шепнул на ушко, чтобы я все, что у меня есть, ставил на Королевских скачках в Честере на лошадь по имени Таракан! Я чуть не упал, ей-богу! Я и не слышал про такую лошадку и вообще не собирался играть на этих скачках, потому что не люблю неравных шансов, и к тому же Костер был явным фаворитом, исключая разве что Молокососа. Но конечно, когда Джерри подсказал мне, я решился: сопоставив шансы, я понял, что Таракан – это верняк. Единственная беда – откуда было взять столько денег, чтобы сделать порядочную ставку? – Он нахмурился и умолк. Оживление в глазах Нелл погасло, и она пытливо и настороженно смотрела ему в лицо. – И я сделал то, чего никогда не делал раньше, – сказал он, качая головой. – Такая пошлость! Пойми, если бы я не знал точно, что лошадь выиграет, я бы никогда так не поступил!

Она слабо улыбнулась:

– Что же ты сделал, Дай? Скажи мне, пожалуйста!

– Занял сотнягу у Корни, – коротко ответил он.

– О-о-о! – Это был долгий вздох невыразимого облегчения. – Я-то думала, ты сделал что-то… что-то возмутительное!

– Пора бы тебе знать, что клянчить в долг у друзей – это возмутительно! – сурово сказал виконт. – А если бы лошадь не пришла первой? Хорошенький бы у меня был вид!

– Ну да, но я уверена, что мистер Фэнкот ничего бы такого не подумал!

– Конечно нет, но мне-то от этого не легче! Наоборот, только хуже. Я не против того, чтобы иметь карточные долги или долги у торговцев, но, если хочешь знать, я не настолько прогнил, чтобы доить своих друзей.

Она смутилась и смиренно попросила прощения. Нахмурившись, он взглянул на нее и вдруг спросил:

– Если ты подняла этот шум вовсе не из-за того, что я играл на скачках, то откуда же, по-твоему, я достал эти деньги?

Покраснев, она опустила голову:

– О, Дайзарт, я была такой глупой!

– Это понятно, но это ни о чем мне не говорит! Почему ты так взбеленилась? Не хочешь же ты сказать, будто решила, что я напал на чью-то карету и ограбил чужого человека?

– Нет… хуже! – прошептала она, прижимая ладонь к горячей щеке.

– Не будь такой мямлей! Хотел бы я знать, что может быть еще хуже!

– О, Дайзарт, прости меня! Я подумала, что ты взял ожерелье!

– Не может быть. Я же предупредил тебя, что не трону твоих драгоценных побрякушек, так что не пудри мне мозги!

– Не мои драгоценности, а ожерелье Кардроссов!

– Что-о?

Она невольно отпрянула.

– Ты… решила… что я… украл… ожерелье Кардроссов? – со зловещим спокойствием произнес виконт. – Ты что, сестрица, совсем рехнулась?

– Н-наверное, я р-рехнулась, – призналась она. – Это все потому, что ты напал на меня! Мне бы в голову такое не пришло, если бы ты не захотел украсть мои драгоценности и продать их! Я подумала…

– Слушать больше не желаю, что ты там подумала! – громовым голосом перебил виконт. – Господи, как ты смеешь говорить мне, будто решила, что я способен взять то, что не принадлежит ни тебе, ни мне?

– Нет, нет! Я думала, вдруг ты решил, что она принадлежит мне! И знал, что я его не люблю, вот и…

–…вот и стянул его, когда тебя не было поблизости, – вещь, которая стоит много тысяч фунтов! – гневно перебил он. – Только для того, чтобы уплатить твой паршивый долг! Ах нет, я забыл! Не просто уплатить твой долг, верно? Я дал тебе три сотни – очень мило с моей стороны, ей-богу! – а сам прикарманил семь тысяч с лишним! А что, по-твоему, я сделал с этой штукой? Продал ее какому-нибудь ювелиру или, может быть, снес в заклад? Неудивительно, что ты так засуетилась! Интересно только, как же я тогда не угодил в Ньюгейт?

Он вскочил с дивана и расхаживал по комнате в таком гневе, что она тряслась от страха. Не смея приблизиться к нему, она умоляюще сказала:

– Я поступила очень дурно и прошу прощения, но если бы ты знал… о, Дайзарт, не надо на меня так злиться! Все было так ужасно, а я оказалась гораздо слабее, чем я думала! Я же знаю, как докучала тебе, а когда я прочла твое письмо в той самой комнате, где оно было спрятано, а я вспомнила, что однажды показывала его тебе… О, это непростительно, но…

Он перестал ходить по комнате и теперь стоял, глядя на нее неподвижным взглядом.

– Погоди! – резко перебил он. – Что ты хочешь сказать? Ожерелье пропало?

– Да, именно так. Поэтому я и впала в такое безумие, Дайзарт!

– Боже мой! – воскликнул он, слегка побледнев. – Когда ты это обнаружила?

– На следующий день… во вторник. Обнаружила не я, а моя камеристка. Она тут же сказала мне, и тогда мне и пришло в голову, что… Будь у меня время подумать, я бы, может быть… Но времени не было!

– Не в этом дело! Что ты сказала служанке?

– Что отнесла ожерелье к Джеффри починить застежку. Она уверила меня, что никому не сказала о пропаже, и я ей верю.