Судья (СИ) - Райли Алекса. Страница 12

— В том-то и кайф молоденькой киски. Хорошо и туго все время. — Они оба начинают смеяться. У меня бегут мурашки по коже. Это совсем не похоже на то, когда Смит говорит со мной пошло и грубо. Мне это противно, и они знают об этом. Думаю, на самом деле, они наслаждаются тем, что с каждым мгновением заставляют меня бояться все сильнее.

Когда мы подъезжаем к складу, я начинаю дрожать, зная, кто будет внутри. Я была так близка к тому, чтобы получить все, но он собирается забрать это у меня. Не понимаю, почему он так на мне зациклился. Я должна прекратить попытки понять. Он сумасшедший, и это все, что нужно о нем знать.

Оба копа выходят из машины. Булл открывает мою дверь, тянется ко мне и с силой вытаскивает наружу. Я падаю на него. Пытаюсь вырваться, но он не позволяет мне этого сделать.

— Не надо, — говорит ему Алекс, заставая меня врасплох. Я смотрю в темные глаза Булла и вижу в них похоть. — Он сказал не трогать ее. Кроме того, тебе уже нужно надрать задницу, чтобы все выглядело так, будто на нас напали. Не давай им повода, чтобы все стало хуже. — Стояк Булла прижимается ко мне, и меня начинает тошнить. Мне приходится бороться, чтобы не закашляться, зная, что это разозлит его. Он еще на мгновение удерживает мой взгляд.

— Она почти стоит того. Мне кажется, я начинаю видеть ее привлекательность. — Он ухмыляется, прежде чем отпустить меня. — Иди. — Он указывает на большую металлическую дверь. Я оглядываюсь, зная, что другого выхода нет. Если попытаюсь бежать, они легко поймают меня, и никто не услышит, как я кричу.

Я делаю то, что мне говорят. Подойдя к двери, распахиваю ее. Она тяжелая и издает такой громкий скрип. Я оглядываюсь на двух полицейских, которые стоят позади, но они не идут за мной.

— Заходи, — говорит мне Алекс. Я не знаю, что страшнее: оставаться здесь и умолять их не заставлять меня идти внутрь, или действительно войти туда. По крайней мере, с дядей я знаю, что будет дальше. Я уже отбивалась от него раньше. Хотя, не думаю, что тогда он ожидал этого от меня. Теперь он знает. Он будет лучше подготовлен.

Захожу внутрь, и меня окутывает запах плесени и ржавого металла. Дверь за мной захлопывается. Мне не нужно далеко заходить, прежде чем я вижу своего дядю. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на его губах появляется ухмылка. Саша стоит рядом с ним, как всегда ухоженная. Ее дорогие туфли выглядят так неуместно на грязном полу старого склада. Она смотрит на меня убийственным взглядом. Она держит Гарри за руку.

— Гарри. Пожалуйста. Не делай этого. Я люблю тебя, — умоляет она, притягивая его к себе. Он не обращает на нее внимания. Я даже не уверена, что он замечает, как она цепляется за него.

— Прекрати, — говорит он ей, но его взгляд остается прикованным ко мне. — Он забрал ее у меня много лет назад. Может, это и не она, но, по-моему, она еще красивее, — говорит Гарри с благоговейным трепетом, окидывая меня взглядом.

— Она мертва! — орет Саша Генри. Я впервые слышу, чтобы она разговаривала с ним каким-то иным тоном, кроме ласкового или деловитого. Он резко отворачивается от меня, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, так же удивленный, как и я. Может быть, он не знал, что в ней это есть. А я знала. Она часто со мной так говорила. — Она была глупой девчонкой, которая делала глупые вещи и из-за этого умерла!

Понятия не имею, о ком они говорят, но лицо Гарри становится сердитым, а затем он наотмашь бьет ее. Шлепок такой сильный и громкий, что я вздрагиваю. Она спотыкается, падает на грязный пол и хватается за щеку, слезы текут по ее лицу, портя идеальный макияж. Мне почти жаль ее. Почти. Если кто и знает, что за человек Генри, так это она. Она такая же сумасшедшая, как и он, потому что хочет быть с ним.

— Не смей говорить так о Барбаре. — Имя моей матери шокирует меня. — Она была в замешательстве. Она не знала, что я был лучшим выбором! Я мог бы уговорить ее остаться! — кричит он. — Почему она предпочла его мне? Я был лучше его во всем. — В его словах слышится гнев и смятение. По-моему, он больше не говорит с нами. Больше сам с собой. Я знаю, что он говорит о моем отце.

Его взгляд возвращается ко мне. Я делаю шаг назад, прижимая руки к бокам и пытаясь унять дрожь.

— Кому нужен твой отец? — Он качает головой. — Она выбрала его. Она должна была стать моей, но потом забеременела! — кричит он. Его взгляд блуждает, будто он вспоминает прошлое. Теперь я понимаю, почему ни дядя, ни отец не хотели говорить о моей матери. Настоящая причина, по которой уехал моей дядя — они поссорились из-за женщины. Моей матери.

— Это ты убил ее? — спрашиваю я. Хотя я не думала об этом, когда пыталась получить информацию о ней, но вот мы здесь. Я запуталась. Теперь дядя смотрит на меня как на сумасшедшую.

— Она сбежала после твоего рождения. Через несколько лет погибла в автомобильной аварии. — Странно, но я ему верю. На его лице отражается печаль. Может быть, он действительно любил ее. Я действительно думаю, что любовь может заставить делать безумные вещи. Я и сама поняла это за последние двадцать четыре часа. — Она никогда не могла долго оставаться на одном месте, — рассеянно говорит он.

— Или остаться с одним мужчиной надолго, — огрызается Саша с того места, где все еще сидит на полу. Она просто хотела еще раз уколоть мою мать, женщину, которую я никогда не знала и никогда не узнаю. Она тоже меня бросила.

— Это не имеет значения. С этим покончено. Теперь у меня есть она. — Его взгляд возвращается ко мне. Гнев и печаль так легко исчезают с его лица. Он встает чуть прямее и идет ко мне.

— Пожалуйста, не надо. — Я поднимаю руки. — Я не она. — Я пытаюсь урезонить его.

— Нет. Ты лучше. Не только красивее, но еще та нежная невинность, которая витает вокруг тебя… Это опьяняет. Разве ты не видишь этого? Все всегда хотят тебя. Вот почему я пытался держать тебя взаперти от остального мира. Ты вышла только на мгновение, и даже несгибаемый твердолобый судья Прескотт был готов рискнуть всем, чтобы заполучить тебя. — Он останавливается передо мной. — Он лишил тебя невинности? — Дядя скрипит зубами. — Никогда не видел, чтобы этот мужчина хотя бы смотрел на женщину, но, держу пари, он вошел в тебя так быстро, как только мог.

Гарри тянется ко мне, но я уворачиваюсь. Знаю, что от этого будет только хуже, но все равно стараюсь. Он издает тихий смешок, наслаждаясь моей попыткой удержаться подальше от него. Он — хищник, играющий со своей добычей.

— Держу пари, твоего отца тоже постоянно не было рядом. Все время работал. Да, он работал, но он работал эти долгие часы, чтобы не пытаться пробраться в твою комнату ночью. Я боролся с этим искушением больше года. Понятия не имею, как он делал это все время.

Я стою в шоке, пытаясь осмыслить то, что он сказал. Должно быть, я неправильно его расслышала. Я качаю головой, но он продолжает улыбаться, будто попал в точку. Собираюсь сказать ему, что он ошибается, но звук открываемой гигантской металлической двери заставляет нас обоих обернуться. Прежде чем успеваю понять, что происходит, Смит прижимает Гарри к бетонному полу и снова, и снова бьет его. Слышен треск ломающейся кости. Я оглядываюсь и вижу, как через металлическую дверь вбегает спецназ. Чтобы оттащить Смита от Гарри требуется четверо из них. Я стою, прикрыв рот руками.

Смит сражается с мужчинами и пытается добраться до Гарри. Тот перекатывается на спину, кровь заливает его лицо, и он издает хныкающий звук. Саша бежит к нему, но другой спецназовец хватает и останавливает ее. Она борется, а затем расслабляется, когда понимает, что не вырвется из его хватки. Беззвучно рыдая, она сдается.

— Судья, возьмите свою девочку. — Я слышу голос одного из мужчин. Эти слова заставляют Смита прекратить попытки добраться до Гарри. Его взгляд останавливается на мне, и так же быстро, как он оказался возле Гарри, еще быстрее он добирается до меня. Дрожь, охватившая мое тело, мгновенно прекращается, когда он заключает меня в объятия.

— Никогда больше не выпущу тебя из виду, мать твою, — клянется он мне в волосы. Я прижимаюсь лицом к его шее, вдыхая его запах. Я тоже больше не хочу терять его из виду. Я так боялась, что больше никогда его не увижу.