Жертва любви - Хейер Джорджетт. Страница 25

«Я могла бы с ним справиться!» Но она не позволила себе даже мечтать об этом. Брак с маркизом был абсолютно исключен. Ее нельзя принудить выйти за него, просто щелкнув повелительно пальцами. Он не любит ее и должен жениться, когда придет время, на скромной девушке из высшего света. А София? Что скажет она, узнав, что сестра увела из-под носа столь желанного жениха?

И, таким образом покончив с мыслями о браке, она начала думать о своем незавидном будущем. Вайдел прав – нельзя возвращаться на Блумсбери-стрит и совершенно невозможно искать спасения у деда. Она решительно вытерла слезы и начала искать выход.

Через два часа она нашла решение, приложив к этому всю изобретательность своего ума. Итак, самое разумное – это остаться во Франции, взять другое имя и поступить на службу гувернанткой в какую-нибудь порядочную, уважаемую семью.

Она начала мысленно сочинять письмо матери, но на середине фразы мысли начали – странно путаться, и мисс Чалонер неожиданно уснула.

Наутро, без аппетита позавтракав у себя в комнате кофе с булочкой, она через некоторое время спустилась в гостиную и застала там верного Флетчера, который сообщил ей не без суровости, с неодобрительной ноткой в голосе, что ночью у его светлости опять открылось кровотечение. Рана сегодня выглядела очень плохо. Его светлость все еще в кровати, но имеет намерение сегодня же отправиться дальше.

– Вы послали за доктором? – спросила мисс Чалонер, чувствуя себя убийцей.

– Нет, мадам.

– Так отправляйтесь и найдите его, – коротко приказала мисс Чалонер. Флетчер покачал головой:

– Я не могу принять на себя такую ответственность, мадам.

– Я и не прошу вас об этом. Просто делайте то, что вам приказывают.

– Прошу прощения, мадам, но в случае, если его светлость захотят узнать, кто послал за доктором…

– Вы, разумеется, скажете правду, – ответила мисс Чалонер. – Где находится спальня маркиза?

Флетчер взглянул на нее с возрастающим уважением.

– Если соблаговолите следовать за мной, мадам, – и повел мисс Чалонер наверх, в спальню маркиза.

Флетчер вошел первым, и мисс Чалонер слышала, как Вайдел сказал:

– О, пусть скорей войдет!

И она не стала ждать дальнейшего приглашения. Когда дверь за Флетчером закрылась, подошла к огромной, стоявшей на четырех столбиках кровати и произнесла покаянно:

– Это из-за меня вы страдаете, я ранила вас и очень сожалею, милорд.

Вайдел полусидел в кровати, опершись на подложенные под спину подушки, глаза у него лихорадочно блестели, лицо раскраснелось.

– Не извиняйтесь. Для новичка вы неплохо справились. Сожалею, что приходится так принимать вас. Надеюсь, вы поспали и отдохнули, так что мы сможем выехать отсюда в полдень. Как вы относитесь к этому?

– Боюсь, это невозможно, – ответила она, – мы останемся на сегодня здесь. – Она подняла подушку с пола и осторожно подложила ему под раненую руку. – Так удобнее, не правда ли?

– Замечательно, благодарю. Не имеет значения, готовы вы или нет, мы сегодня же выезжаем в Париж.

Она нежно улыбнулась ему:

– Моя очередь играть роль тирана, сэр. Вы останетесь в постели.

– Вы ошибаетесь. Я этого не сделаю.

Голос его зазвучал сердито, а ей захотелось взять его лицо в свои ладони и поцелуем разогнать хмурые складочки на лбу.

– Нет, сэр, вы останетесь в постели.

– Могу я узнать, мадам, каким образом вы собираетесь удержать меня в постели?

– Это очень просто – стоит лишь приказать вас раздеть.

– Это уже действия жены.

Она слабо вздрогнула, но тон ее остался твердым:

– Я послала вашего слугу за доктором. Прошу вас, не ругайте его.

– Какого дьявола, кто вас просил! Я не собираюсь умирать, к вашему сведению.

– Конечно нет, – согласилась мисс Чалонер, – но вы вчера слишком много выпили, и, мне кажется, ваша лихорадка вызвана именно этим, так же как и воспаление раны. Я думаю, вам надо пустить кровь.

Маркиз долго молча рассматривал ее. Подвинув стул ближе к постели, она села рядом.

– Вы можете поговорить со мной несколько минут, сэр? Если ваше самочувствие позволяет вам разговаривать.

– Разумеется, могу. О чем вы хотите поговорить?

– О моей дальнейшей судьбе, разумеется. Он нахмурился:

– Это теперь мое дело, мадам. Она покачала головой:

– Вы очень добры, милорд. Но я не стремлюсь стать вашей женой. Я хорошо все обдумала и теперь знаю, что будет для меня лучше всего. Сказать вам, что я решила?

Он произнес с искоркой юмора:

– Сегодня утром вы приняли очень много решений. Тем не менее давайте выкладывайте.

Она сложила руки на коленях, и он вдруг подумал, что эта девушка, как никто до нее, действует на него успокаивающе.

– Вы вчера сказали истинную правду, милорд, – я не могу теперь вернуться домой. Но вы не должны считать, что это меня очень огорчает. Я никогда не была там счастлива. У меня есть план, кажется, очень разумный. Я знаю теперь, как лучше поступить. Если вы меня отвезете в Париж, я буду вам благодарна. В Париже я подыщу себе место гувернантки в каком-нибудь приличном доме. И поскольку, без сомнения, у вас в Париже обширные связи, может быть, вы поможете мне устроиться на работу. Маркиз прервал ее:

– Мое дорогое дитя, вы считаете, что я порекомендую вас в какой-нибудь аристократический дом?

– Вы ведь можете? – волнуясь, спросила она.

– Разумеется, я смог бы. Но… Господи, представляю лицо какой-нибудь матроны, когда я предложу ей свою знакомую молодую девушку в гувернантки!

– О! Я и не подумала об этом! Как глупо с моей стороны. – Она на миг замолчала, потом объявила: – Ну что ж, если я не могу пойти в гувернантки, поступлю на работу модисткой. – Он протянул руку и накрыл ею обе ручки миcc Чалонер. Маркиз больше не улыбался. – Я не часто испытываю раскаяние, Мэри, но вы быстро учите меня. Неужели вы совсем не можете переносить мысль обо мне как о будущем муже?

– Даже если бы и смогла, милорд, я не могу украсть жениха у своей сестры.

– Украсть! Черта с два! – Маркиз привычно выругался. – Но у меня никогда не было намерения жениться на Софии!

– Тем не менее, сэр, я бы никогда не смогла так поступить по отношению к ней. Впрочем, мысль о таком браке для меня абсурдна. Вы меня не любите, как и я вас. И, кроме того, мы не равны по положению в обществе.

– Вы из какого сословия, Мэри? Кто был ваш отец?

– Это имеет значение?

– Ни капли. Но вы меня заинтриговали. Вы получили прекрасное образование, это видно. Каким образом вам это удалось?

– Да, я имела счастье учиться в одной из лучших школ Англии, школе для избранных.

– Я так и понял! И кто же вас туда поместил?

– Мой дед, – неохотно ответила мисс Чалонер.

– Отец вашего отца? Он жив? Кто он?

– Мой дед генерал, сэр. Вайдел сдвинул брови:

– Какого графства?

– Он живет в Бакингемшире, милорд.

– Боже мой! Не хотите ли вы сказать, что вы внучка сэра Джиля Чалонера?

– Именно так, сэр, – невозмутимо подтвердила мисс Чалонер.

– Но это же совершенно меняет дело. Препятствий не существует, и мы немедленно можем пожениться. Ведь этот старый упрямец, ваш дед, друг моего отца, приверженец строгих правил.

Мисс Чалонер улыбнулась:

– Вы не должны преувеличивать, милорд. Мой дед был действительно добр ко мне в прошлом, но он прогнал моего отца после того, как тот женился вопреки родительской воле. Дед умыл руки по отношению ко мне, когда после школы я решила жить в доме матери и сестры, И теперь ему совершенно безразлична моя судьба.

– Она очень быстро станет ему небезразлична, когда до него дойдут слухи, что его внучка работает модисткой.

– Разумеется, я не пойду в модистки под собственным именем, – объяснила маркизу мисс Чалонер.

– Вы не станете модисткой ни под каким именем, моя дорогая. Сделайте лучший выбор – станьте моей женой – это единственный для вас выход. Мне жаль, что все так получилось, но обещаю, что не буду требовательным мужем. У вас будет своя жизнь, у меня – своя. Я не стану вмешиваться в ваши дела, лишь потребую сохранения верности. Вы меня будете редко видеть.