Любить друга отца (СИ) - Ульянова Таня. Страница 18

Выйдя из комнаты, я прошла в рабочий кабинет Матвея. Я должна поговорить с ним, должна попытаться объяснить, что не изменяла ему.

Медленно пройдя в глубь кабинета, я увидела любимого сидящим в кресле со стаканом янтарной жидкости в руках.

— Матвей… Выслушай меня, пожалуйста… — окликнула его дрожащим голосом. — Я не изменяла тебе… Я люблю только тебя…

Слезы снова покатились по щекам. Глаза неприятно жгло, но было плевать. Я должна объяснить ему. Он должен мне поверить. Он же любит меня…

— Послушай, — встав с дивана, он прошел к столу и, поставив на него стакан, повернулся ко мне, делая навстречу несколько шагов. — Убийся из моего дома, пока что я прошу по хорошему. Уходи! Пока я себя контролирую, Вика.

Он тяжело дышал, смотря на меня холодным взглядом. В его глазах полное безразличие и холод.

— Матвей…

— Убирайся! — более злобно прошипел он, подходя еще ближе. — Я больше не хочу тебя видеть, никогда! Ты оказалась такой же шлюхой, как и Лариса!

Его слова причиняют боль, но я молча смотрю на него, еле держась на подкашивающихся ногах. Сердце снова щемит болью.

Перед глазами мелькает сегодняшнее счастливое утро. Нежные поцелуи, его взгляд полный любви…

— Выслушай меня, прошу… — словно мантру шепчу я. — Ты же любишь меня…

— Люблю? — заливисто начинает смеяться он, а у меня от этого смеха по телу прокатывается ужас. — Да нихрена я тебя не люблю! Я просто хотел тебя трахнуть и больше ничего! Никаких планов, никакого совместного будущего!

Внутри все больно сжимается. Невыносимо больно мне становится только сейчас, какой-то частичкой души я понимаю, что это конец, но внутри все еще живет маленькая надежда, что он врет.

Ноги не слушаются, но я все равно подхожу к нему, пытаясь взять за руку, но он грубо отталкивает меня. Не удержавшись на ногах, я падаю на пол, упираясь в него ладонями.

— Уходи, Вика… — тяжело дыша, шепчет Матвей. — Уходи или я тебя уничтожу…

Слезы душат, не давая дышать. Мне кажется еще секунда и я просто умру от боли разрывающей меня изнутри.

Меня накрывает истерикой до болезненной дрожи. В груди словно пробили огромную дыру и медленно сыпят соль на открытую рану.

Только сейчас в полной мере я ощущаю, что это конец. Он мне не верит и, видимо, не поверит никогда. Только сейчас я в полной мере осознаю, что сегодняшнее нежное утро было последним.

Я не помню как добиралась домой. Все словно в тумане. Словно я наблюдаю сюжет какого-то фильма.

Я брела по заснеженной улице, словно в никуда. Со стороны можно было подумать, что я сумасшедшая, и именно так на меня смотрели прохожие. Как на сумасшедшую.

Перед глазами снова и снова всплывала злость Матвея. Слезы, казалось, не прекратятся никогда. Они сегодня сами себе хозяева.

" Ну что, натрахалась?! Шлюха ты, Вика! Видеть тебя не хочу больше никогда. Люблю?! Да нихрена я тебя не люблю!"

Грубые слова Матвея эхом отдаются в голове, снова полосуя израненное сердце, словно лезвие ножа.

Не в силах стоять на ногах, я падаю на колени прямо на снег. Я даже не обращаю внимания на сильный холод. Просто бьюсь в истерике, пока в какой-то момент перед глазами не появляется темнота и я просто не отключаюсь.

Алексей.

С самого утра Таня занималась разборкой купленных детских вещей. Ей рожать через три месяца, а она уже начинает покупать все для ребенка.

Ее так окрылила беременность, что я не мог налюбоваться на свою жену. Моя девочка ожила. Снова улыбается и согревает меня своей улыбкой.

— Леш, а ты Вике звонил? — присев в кресло поинтересовалась она. — У Матвея же сегодня День Рождения. Они вроде к нам собирались.

И правда. Вика еще неделю назад говорила, что праздновать они не будут и просто приедут посидеть с нами.

Достав из кармана телефон, я набрал номер дочери, ожидая, когда она ответит на звонок. Но ответа не последовало, а спустя пару минут она перезвонила.

— Да, доченька, — улыбнулся я, отвечая на звонок. — Вы собираетесь к нам с Татьяной?

— Здравствуйте, — проговорил незнакомый женский голос, что заставило замереть. — Скажите, как я могу к вам обращаться?

— Алексей Владимирович, — встревоженно проговорил я, нервно сжав телефон. — Кто вы? Что с моей дочерью?!

— Я медсестра, — спокойно проговорила девушка. — Ваша дочь у нас в больнице. Первая городская.

— Я скоро буду, — проговорил слишком монотонно и, сбросив вызов, коротко взглянул на Таню, которая смотрела на меня встревоженным взглядом.

— Леш, что случилось? — в ее голосе слышалось волнение.

— Вика в больнице, — тяжело вздохнул я и, встав с дивана, пошел собираться.

— Я с тобой, — только и проговорила жена и тоже побежала одеваться.

Где-то через час мы были в больнице, но нас так и не пустили в отделение. Так и остались ждать несколько часов в коридоре.

Заметив вышедшего из отделения врача, я тут же поднялся с кушетки, вопросительно смотря на мужчину.

— Как она? — поинтересовался я, встревоженно смотря на мужчину.

— У девушки очень серьезный нервный срыв, — начал доктор, сложив руки на груди. — Папаша, как вы могли довести девушку до полного нервного истощения? Да в ее положении категорически противопоказаны волнения и стрессы.

— Но я вообще не знаю, что произошло, — изумился я, смотря на доктора. — Она не живёт с нами уже несколько месяцев. Скажите, насколько все серьезно?

— У нее большая угроза выкидыша, но мы сделаем все возможное, чтобы сохранить ребенка, — объяснил мужчина. — Сейчас она спит. Думаю, вам стоит прийти завтра. Больше ничего сказать не могу пока что. Поезжайте домой, все равно вас к ней не пустят.

Вежливо попрощавшись с нами, доктор вернулся в отделение, а я, ошарашенный новостями, так и остался стоять.

Глава 19

Вика.

Вопреки запретам врачей, я уговорила папу забрать меня домой. Я с детства не любила больницы, и находится в стационаре для меня было настоящей пыткой…

Лечащий врач настаивал чтобы я осталась в больнице, но лежать в постели я смогу и дома.

— Вик, пожалуйста, — умоляюще проговорила Таня, поставив на тумбочку еду. — Ты уже третий день ничего не ешь. На тебя смотреть больно.

Посмотрев на подругу со слезами на глазах, я судорожно вздохнула. Слезы… я думала их уже не осталось…

— Я должна с ним поговорить, — слезы просто душили.

Мне никогда не было настолько больно. Неужели я могла изменить? Нет… Я же не могла… Я же люблю его. Я не могла предать любимого человека. Не могла…

— Вика, не плачь, прошу… — обняв меня, проговорила Таня. — Прошу тебя, успокойся… Пожалуйста, подумай о ребенке…

Уткнувшись в плечо подруги, я снова разрыдалась. Хорошо что папы не было дома, иначе больничная палата была бы мне гарантирована.

— Тань, я поеду к нему… — отстранившись, я взяла подругу за руки, смотря на нее. — Я должна с ним поговорить… Пожалуйста, ничего не говори папе…

Несколько минут, Таня смотрела на меня ничего непонимающим взглядом.

— Вик… — осторожно взяв меня за руку, подруга посмотрела мне в глаза. — Может не нужно сейчас? Тебе нельзя волноваться!

— Таня, я должна попробовать ему объяснить… — встав с кровати я начала одеваться.

Я понимала что вряд-ли он захочет меня слушать, что нет никаких гарантий что меня выслушают, но я должна попытаться с ним поговорить.

Мне удалось уговорить Таню, чтобы она не сказала отцу что я поехала к Матвею, за что я была благодарна подруге. Всю дорогу до его дома, я прокручивал в голове предстоящий разговор, и меня с каждой минутой начинало трясти еще сильнее чем трясло.

Выслушает ли он меня? Вряд-ли. Я теперь для него изменщица. Да я и сама сразу поверила в то что у нас с Романом что-то было. И как назло, из головы не выходил кусок воспоминаний…