Божественная комедия - Алигьери Данте. Страница 1

Данте Алигьери

Божественная комедия

Dante Alighieri

LA DIVINA COMMEDIA

Перевод с итальянского и комментарии Дмитрия Минаева

Сопроводительная статья подготовлена SMART-библиотекой имени Анны Ахматовой

Оформление серии «Большие буквы» Натальи Ярусовой

В коллаже на обложке использованы репродукции работ художника Джозефа Антона Коха

⁂

Ад

Песня первая

Поэт рассказывает, что, заблудившись в темном, дремучем лесу и встречая разные препятствия для достижения вершины горы, он настигнут был Вергилием. Последний обещался показать ему муки грешников в Аду и Чистилище и сказал, что потом Беатриче покажет поэту Райскую обитель. Поэт последовал за Вергилием.

1 Когда-то я в годину зрелых лет

В дремучий лес зашел и заблудился.

Потерян был прямой и верный след…

4 Нет слов таких, чтоб ими я решился

Лес мрачный и угрюмый описать,

Где стыл мой мозг и ужас тайный длился:

7 Так даже смерть не может устрашать…

Но в том лесу, зловещей тьмой одетом,

Средь ужасов обрел я благодать.

10 Попал я в чащу дикую; нигде там

Я не нашел, объят каким-то сном,

Знакомого пути по всем приметам.

13 Пустыня предо мной была кругом,

Где ужасом невольным сердце сжалось.

Я увидал перед собой потом

16 Подножие горы. Она являлась

В лучах светила радостного дня

И светом солнца сверху позлащалась,

19 Прогнавшим страх невольный от меня.

В душе моей изгладилось смущенье,

Как гибнет тьма от яркого огня.

22 Как выброшенный на берег в крушенье

В борьбе с волной измученный пловец

Глядит назад, где море в исступленье

25 Ему сулит мучительный конец;

Так точно озирался я пугливо,

Как робкий, утомившийся беглец,

28 Чтоб еще раз на страшный путь тоскливо,

Переводя дыхание, взглянуть:

Доныне умирало все, что живо,

31 Свершая тот непроходимый путь.

Лишившись сил, как труп, в изнеможенье

Я опустился тихо отдохнуть,

34 Но снова, переселив утомленье,

Направил шаг вперед по крутизне,

Все выше, выше каждое мгновенье.

37 Я шел вперед, и вдруг навстречу мне

Явился барс, покрытый пестрой кожей

И с пятнами на выгнутой спине.

40 Я, как врасплох застигнутый прохожий,

Смотрю: с меня он не спускает глаз

С решимостью, на вызов мне похожей,

43 И заграждает путь, на нем ложась,

Так что я думать стал об отступленье.

На небе утро было в этот час.

46 Земля очнулась после пробужденья,

И плыло солнце в небе голубом,

То солнце, что во дни миротворенья

49 Зажглось впервые, встречено кругом

Сияньем звезд, с их ясным, кротким светом…

Ободренный веселым, светлым днем,

52 Румяным и торжественным рассветом,

Я выносил без страха барса гнев,

Но новый ужас ждал меня при этом:

55 Передо мной вдруг очутился лев.

Назад закинув голову, он гордо

Шел на меня: стоял я, присмирев.

58 Смотрел в глаза так алчно он и твердо,

Что я как лист затрепетал тогда;

Гляжу: за ним видна волчицы морда.

61 Она была до ужаса худа:

Ненасытимой жадностью, казалось,

Волчица подавляема всегда.

64 Уже не раз перед людьми являлась

Она, как гибель их… В меня она

Чудовищными взглядами впивалась,

67 И стала вновь отчаянья полна

Моя душа. Исчезла та отвага,

Которая вести была должна

70 Меня на верх горы. Как жадный скряга

Рыдает, потерявши капитал,

В котором видел счастье, жизни благо,

73 Так перед диким зверем я рыдал,

Путь пройденный теряя шаг за шагом,

И снова вниз по крутизне сбегал

76 К тем безднам и зияющим оврагам,

Где блеска солнца видеть уж нельзя

И ночь темна под вечным, черным флагом.

79 С стремнины на стремнину вниз скользя,

Я человека встретил той порою.

Безмолвие собой изобразя,

82 Он словно так был приучен судьбою

К молчанию, что голос потерял,

Увидя незнакомца пред собою.

85 В пустыне мертвой громко я воззвал:

«Кто б ни был ты – живой иль привиденье,

Спаси меня!» И призрак отвечал:

88 «Когда-то был живое я творенье;

Теперь перед тобой стоит мертвец.

Я в Мантуе рожден в одном селенье;

91 В Ломбардии жил прежде мой отец.

Жизнь начал я при Юлии и в Риме

В век Августа жил долго, наконец,

94 Когда богами ложными своими

Считали люди идолов. Тогда

Я был поэт, писал стихи, и ими

97 Энея воспевал и те года,

Когда распались стены Илиона…

А ты зачем стремишься вниз сюда,

100 В обитель скорби, скрежета и стона?

Зачем с пути к жилищу вечных благ

Под благодатным блеском небосклона

103 Стремишься к тьме неудержимо так?

Иди вперед и не щади усилий!»

И, покраснев, ему я сделал знак

106 И вопросил: «Ужели ты Вергилий,

Поэтов всех величие и свет?

Пусть о моем восторге и о силе

109 Моей любви к тебе, святой поэт,

Расскажет слабый труд мой и творенья

И то, что изучал я много лет

112 Великие твои произведенья [1].

Смотри: я перед зверем трепещу,

Все жилы напряглись. Ищу спасенья,

115 Певец, твоей я помощи ищу».

«Ты должен поискать пути иного,

И этот путь я указать хочу».

118 Услышал я из уст поэта слово:

«Знай, страшный зверь-чудовище давно

Путь этот заграждает всем сурово

121 И губит, и терзает всех равно.

Чудовище так жадно и жестоко,

Что вечно не насытится оно

124 И жертвы рвет в одно мгновенье ока.

К нему на смерть несчетное число

Творений жалких сходит издалёка, –

127 И долго будет жить такое зло,

Пока Пес Ловчий [2] с зверем не сразится,

Чтобы вредить уж больше не могло

130 Чудовище. Пес Ловчий возгордится

Не жалким властолюбием, но в нем

И мудрость, и величье отразится,

133 И родиной его мы назовем

Страну от Фельтро и до Фельтро [3]. Силы

Италии он посвятит; мы ждем,

136 Что с ним опять воспрянет из могилы

Италия, где прежде кровь лилась,

Кровь девственной, воинственной Камиллы,

139 Где Турн и Низ нашли свой смертный час [4].

Преследовать от града и до града

Волчицу эту будет он не раз,

142 Пока ее не свергнет в кратер Ада,

Была откуда изгнана она

Лишь завистью… Спасти тебя мне надо

145 От этих мест, где гибель так верна;

Иди за мной, – тебе не будет худо,

Я выведу – на то мне власть дана –

148 Тебя чрез область вечности отсюда,

Чрез область, где услышишь ты во мгле

Стенания и вопли, где, как чуда,

151 Видения умерших на земле

Вторичной смерти ждут и не дождутся [5]

И от мольбы бросаются к хуле.

154 Потом перед тобою пронесутся

Ликующие призраки в огне,

В надежде, что пред ними распахнутся,

157 Быть может, двери в райской стороне

И их грехи искупятся страданьем.

Но если обратишься ты ко мне

160 С желанием в Раю быть – тем желаньем

Давно уже полна душа моя –

То есть душа другая: по деяньям

163 Она меня достойнее, и я

Ей передам тебя у райской двери

И удалюсь, печаль свою тая.

166 Я был рожден в иной и темной вере,

К прозрению не приведен никем,

И места нет теперь мне в райской сфере,

169 И я пути не укажу в эдем.

Кому подвластны солнце, звезды эти,

Кто царствует в веках над миром всем,

172 Того обитель – Рай… На этом свете

Блаженны все, им взысканные!» Стал

Тогда искать опоры я в поэте:

175 «Спаси меня, поэт! – я умолял. –

Спаси меня от бедствий ты ужасных

И в область смерти выведи, чтоб знал

178 Я скорбь теней томящихся, несчастных,

И приведи к священным тем вратам,

Где Петр Святой обитель душ прекрасных

181 Век стережет. Я быть желаю там».

Мой проводник вперед шаги направил,

И следовал я по его пятам.