Паргоронские байки. Том 1 - Рудазов Александр. Страница 20

Нашлась даже книжка про Паргорон. Очень старая, с выцветшей обложкой. Лахджа полистала ее, хрюкнула несколько раз от смеха и поставила обратно. Клюква же. Тот, кто это писал, в Паргороне точно ни разу не был и знал о нем в лучшем случае понаслышке.

– Имя, – напомнил о себе попугай. – Пр-ридумай имя для птицы.

– А ты самец или самка? – спросила Лахджа.

– Мы все тут самцы, – ответил попугай. – Даже мамба.

– Кто?..

– Змея. Пор-рода – зеленая мамба.

– Ясно, сугубо мужская компания… Джентльменский клуб… Ладно… как насчет… Коршун?..

– Называть птицу названием др-ругой птицы – дур-рной вкус, кр-ра-а!..

– Ишь ты, какие мы важные. Тогда… не знаю… Люцифер?..

– Имя вер-рховного владыки одного из близлежащих Темных мир-ров. Нежелательно. Нежелательно.

– Ну так придумай сам, если такой умный!

– Я фамиллиар-р-спр-равочник. Я не умею пр-ридумывать.

– Ну хорошо. Карл?.. Коко?.. Тапани?.. Матти?..

– Мне нр-равится Матти, – милостиво кивнул попугай.

Енот вернулся, когда уже стало подводить живот. Принес жареную яичницу с беконом.

Лахджа просила суп или мясо. Она думала, что он все это время варил, парил, запекал в духовке… короче, с толком проводил время.

А он, похоже, просто пошел по своим делам, и где-то на обратном пути смастрячил яичницу. Вкусную… да, очень вкусную. Но почему так долго? Это же дело пяти минут.

– Я придумала тебе имя, – сказала Лахджа, наматывая бекон на вилку. – Ты будешь Ихалайнен.

Енот Ихалайнен посмотрел на нее так, как умеют смотреть только еноты. Подозрительно и с неприязнью.

Но новое имя принял стоически.

Теперь осталась только змея, которая зеленая мамба. Но она, кажется, не была заинтересована. Фамиллиар-рептилия вообще не стремилась общаться с демоницей.

– А тебе надо имя? – окликнула ее Лахджа, когда Дегатти наконец вернулся и начал ее кормить.

– Не надо, – отказалась змея.

– Ну ладно. Перестанешь стесняться – я тут… пока что.

Они достигли прибрежных вод Фантарии только на пятый день. От Мистерии это очень далеко, почти на другом конце мира. Именно здесь, в открытом море, приютился Тхай-Тхий-Тхагекаш – маленькая страна бллрков, жидких разумных существ. Лет пять назад у Лахджи были тут приключения, во время которых она нечаянно потопила один корабль… пиратский! Он был пиратским!

Хотя как нечаянно… Она там устроила резню. И корабль утопила сама, ладно.

Но это были пираты. Пиратов можно.

– Это сейчас мысли Лахджи, или ты сам ее оправдываешь? – осведомился Дегатти.

– В ее мысли я залезть не могу, сам понимаешь, – объяснил Янгфанхофен. – Но, думаю, я близок к истине. Она у нас, видишь ли, немного с приветом. Совестливый демон. Бывает такое у обращенных, когда остается что-то от прежней личности. Со временем обычно проходит.

– Ты говоришь про совесть, как про какой-то прыщ, – мрачно сказал Дегатти.

Клад пришлось поискать. С тех пор минуло пять лет, Лахджа помнила место только приблизительно, да корабль еще и угодил в расщелину. В Тхай-Тхий-Тхагекаше дно ими просто испещрено – кругом сплошные трещины и гейзеры.

Бллрки любят тепло. Они потому и встречаются так редко, что в холодной воде им некомфортно. Жить еще могут, а вот растить детей уже никак.

Кошель оставили на острове в самом центре Тхай-Тхий-Тхагекаша и начали подводные вылазки. Дегатти напялил дыхатель и предложил второй Лахдже, но та вежливо отказалась. Свободно дышать она могла в любой стихии.

Вместо коня волшебник в этот раз приспособил рыбку. В аквариуме та выглядела крохотной, размером с аквариумную, но когда ее выпустили в океан – выросла размером с белугу. Дегатти ухватился за нее, как за подводный скутер, и пошел за Лахджой в глубину.

Процесс затянулся. Первые дни они бороздили дно усердно, но потом стали все больше отлынивать. Причем оба, как-то не сговариваясь. Почти все фамиллиары тоже выбрались из кошеля, обустроили на пляже временный лагерь. Конь пасся на свежей травке, енот варил уху и жарил барбекю на открытом огне, а кот и пес дожидались, пока он отвернется, чтобы слямзить очередной кусок.

– Ох, даже не знаю, что сделаю, если ты меня обманула, – лениво говорил Дегатти, лежа в гамаке и кормя попугая орешками. – Упаси тебя Кто-То-Там мне солгать.

– Да зачем мне тебе врать-то? – хмыкала Лахджа, лежа в соседнем гамаке. – У меня Ме Отслеживания тогда еще не было, так что я просто запомнила примерную область и этот остров. Передай кокос.

– А может, ты просто не хочешь отдавать мне свои сокровища, демон?

– Ну да, специально на дне припрятала, чтоб возвращаться иногда и жадно потирать ручки. Не хотела бы отдавать – так и не рассказала б тебе ничего.

– Логично, – признал Дегатти. – Давай-ка еще разок нырнем перед сном.

Лахджа с кряхтением вывалилась из гамака. Демоническая беременность протекала на удивление легко, но двигаться все же стало труднее. А ведь это еще только третий месяц… или уже четвертый? Она сбилась, сколько уже провела с Дегатти.

Тем более, что она теперь демон, так что насчет человеческих девяти месяцев даже и не факт. Она может родить и через месяц, и через десять лет.

Последний вариант нежелателен, конечно.

– Какой срок беременности у паргоронских демонов? – спросила она попугая. – Высших.

– Кр-ра-а!.. – открыл клюв попугай. – У гхьетшедар-риев – десять лун!.. У гохер-римов – двенадцать лун!.. У бушуков – семь лун!.. Лар-ритр-ры и кэ-миало не вынашивают живых детенышей!.. Насчет кульминатов достовер-рных сведений нет!

– Кажется, у кульминатов лет семь, – наморщила лоб Лахджа. – Или даже больше. По ним не поймешь ничего, они с гору размером.

– Я запомню, кр-ра-а!..

По мере того, как сменялись дни и ночи, это все больше напоминало какой-то курортный роман. Дегатти и Лахджа общались все свободнее и дружелюбнее, уже не вспоминая, как неудачно началось их знакомство.

Бллрки их почти не беспокоили. В воде иногда подплывали, с удивлением разглядывали твердых сухопутных. На сушу выбирались редко, сразу теряя форму, кое-как ползая в виде разноцветных луж. Лахджа пробовала найти тех бллрков, с которыми имела дело пять лет назад, но те не понимали ее, а она – их. В прошлый-то раз перевод осуществлял один Морской Епископ, но его отыскать тоже не удалось.

По вечерам играли в карты. Дегатти пытался научить Лахджу своей любимой маноре, но это оказалось невозможным. Так что играли обычно в «Зодиак» – ему Лахджа научилась быстро.

Когда нашлась нужная расщелина, енот уже расчерчивал площадку для постройки бунгало. Но в один прекрасный день Лахджа и Дегатти выволокли на пляж увесистый сундучок.

Пиратский корабль не был полон сокровищ. Просто личная капитанская нычка – где-то пол-овцы золота. Но и это стоило очень немало.

– На тысячу орбов это не потянет, – подытожил Дегатти, запустив пальцы в монеты. – Но шестьсот-семьсот выручить можно.

– Но первое желание мы засчитываем? – уточнила Лахджа. – Я старалась.

– Засчитываем.

– Тогда загадывай второе желание, – кивнула Лахджа, помогая скинуть добычу в кошель. – Только я больше кладов не знаю.

– Точно?..

– Точно, точно… хотя погоди-ка! Есть у меня один знакомый дракон… у него точно есть гора золота, он сам говорил!

– Драконы сокровищами обычно не делятся.

– Этот поделится, будь спок. Он мне по гроб жизни обязан.

– …Чем это я тебе обязан?! – гневно взревел Орказарок.

– Я спасла тебя от гнева демолорда! – уперла руки в бока Лахджа.

– Так ты его сама и вызвала, дура!

– Потому что ты плохо себя вел. Пытался меня сожрать просто из-за фотки.

Дегатти стоял поодаль и готовился запахнуться в плащ. Сразу стать невидимым и огнеупорным. Дракон и демоница так орали друг на друга, что было удивительно: почему все еще не дерутся?

Добирались они сюда довольно долго. У Дегатти теперь завелись деньги, так что путь до Джарии они сократили порталом. Но где находится пещера Орказарока, Лахджа точно не знала, пришлось искать с помощью Ме Отслеживания. К счастью, с царем-драконом она познакомилась уже после того, как ту заполучила.