Детектив - Хейли Артур. Страница 20

Кабинет майора располагался на том же этаже, что и отдел по расследованию убийств. Его большое окно выходило на центр Майами, залитый в тот день ослепительным сиянием солнца. На сером металлическом столе, поверхность которого была покрыта белым пластиком, по-военному четко были разложены папки с делами и карандаши. К рабочему столу, образуя букву “Т”, примыкал стол для совещаний с восемью стульями по сторонам. Как и в большинстве кабинетов полицейского руководства, обстановка казалась спартански скудной и оживлялась лишь фотографиями внучат Янеса на краешке стола.

— Вы знаете, как оно обстоит, майор, — сказал Лео Ньюболд. — Мы завалены делами. Следователи работают по шестнадцать часов в сутки, а иногда и больше. Люди переутомлены до предела.

— О, ради Бога, оставьте это! — Янес сделал раздраженный жест в сторону лейтенанта, но потом сказал:

— Сядь.

Когда Ньюболд уселся, Янес продолжил свой выговор:

— Сверхурочные и усталость — неизменные спутники нашей работы, и ты это отлично знаешь. Сколько бы они ни пахали, нужно еще поднажать. И старайся помнить: усталые люди легко ошибаются, а мы с тобой поставлены здесь для того, чтобы этого не было. А потому, Ньюболд, тщательно просмотри еще раз каждое дело и как можно быстрее! Лично убедись, что сделано все возможное и ничего не упущено из виду. Вникни в каждую деталь, особое внимание обрати на возможную связь между разными делами. Если мне станет потом известно, что вы проморгали что-то важное, ты у меня припомнишь, как жаловался сегодня на усталость. Они, видите ли, устали! Бог ты мой, что за лепет!

Ньюболд подавил вздох, но промолчал.

— А теперь вы свободны, лейтенант, — завершил тираду Янес.

— Слушаюсь, сэр! — Ньюболд встал, исполнил поворот кругом по всей форме и вышел, решив неукоснительно следовать директивам Маноло Янеса.

Но всего лишь через месяц после этого малоприятного разговора у Лео Ньюболда, как он сам выразился, “земля загорелась под ногами”.

Одиннадцать часов двенадцать минут четырнадцатого августа стали отправной точкой для целой череды событий. В тот день в Майами ртутный столбик уперся в плюс сорок пять, а влажность перевалила за восемьдесят пять процентов. Группу оперативных дежурных возглавлял детектив сержант Пабло Грин. Он и принял вызов из центральной диспетчерской, откуда его связали с патрульным Франкелем, который оказался первым на месте убийства в жилом комплексе Сосновые террасы, что находился на бульваре Бискэйн, угол Шестьдесят девятой улицы.

На этот раз жертвой стала пожилая пара выходцев из Латинской Америки, Ласаро и Луиса Урбино. Живший по соседству мужчина долго барабанил в дверь, не услышав ответа, решил заглянуть в окно. Он увидел два связанных трупа, вышиб дверь и тут же набрал номер 911.

Тела убитых были найдены в гостиной их собственного четырехкомнатного коттеджа. На телах убитых были следы жестоких побоев и многочисленные глубокие ножевые раны; трупы плавали в лужах крови.

Сержант Грин — ветеран полиции Майами с двадцатилетним стажем, высокий поджарый мужчина, с аккуратными усиками, — приказал Франкелю никого не допускать к месту преступления, а затем беспокойно оглядел помещение, размышляя, кого бы послать на этот вызов.

Он поднялся, чтобы в поле зрения был весь отдел, и убедился, что остался в нем единственным детективом. За всеми остальными простыми металлическими столами, стоящими в шесть рядов и отгороженными друг от друга невысокими перегородками, сейчас никого не было. Каждому сыщику полагался свой рабочий стол и каждый на свой лад вносил элемент уюта в казенную обстановку — кто фотографиями семьи, кто рисунками или карикатурами.

Сейчас в этой комнате, больше похожей на зал, помимо самого Грина, находились только две секретарши, отвечавшие на бесконечные телефонные звонки. Как и в любой другой день, звонили частные лица, и журналисты, и родственники жертв убийств, желавшие прояснить обстоятельства смерти близких, и политики, искавшие объяснений невиданному росту преступлений с применением огнестрельного оружия, и еще множество других людей, по серьезному поводу и без оного.

Впрочем, Грин знал заранее, что все детективы уже разъехались на задания — помещение отдела по расследованию убийств выглядело так пустынно все это лето. Четыре сыщика из его собственной группы занимались расследованием восьми убийств. Нагрузка на другие группы была нисколько не меньше.

Надо отправляться в Сосновые террасы самому, решил Грин. И как можно быстрее.

Он с тоской посмотрел на кипу бумаг на своем столе — накопившиеся за две недели протоколы и рапорты, с которыми лейтенант Ньюболд строжайше приказал разобраться как можно скорее, — придется их в очередной раз отложить. Набросив пиджак, он наспех ощупал висевшую на боку кобуру с пистолетом и направился к лифту. Он вызовет из машины по радио на подмогу одного из своих парней, но все заняты по горло, помощь едва ли прибудет скоро.

Что же до противной и нескончаемой бумажной работы, то, невесело сказал себе Грин, хотя бы часть ее придется разбросать, задержавшись на службе вечером.

Не более чем через пятнадцать минут после этого сержант Грин въехал на территорию жилого комплекса Сосновые террасы и остановился у коттеджа номер восемнадцать, который был уже вместе со всей прилегающей территорией обтянут желтой лентой с надписью: ПОЛИЦЕЙСКОЕ ЗАГРАЖДЕНИЕ. ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН. Грин подошел к патрульному, преграждавшему вход в здание небольшой толпе любопытных.

— Франкель? Я сержант Грин. Что у вас тут?

— Первыми сюда прибыли мы с моим напарником, сэр, — сказал патрульный. — На месте преступления ничего не трогали. А это, — он указал на бородатого крепыша, стоявшего чуть поодаль, — мистер Ксавьер. Он — тот сосед, что нас вызвал.

— Я как увидел этот ужас через окошко, сразу бросился ломать дверь, — сказал бородач, подходя. — Наверное, не надо было?

— Не волнуйтесь, все правильно. Был ведь и шанс, что они еще живы.

— Нет, я сразу понял, что там два трупа. Не то чтобы я был с Урбино очень дружен, но я навсегда запомню, как…

— Мистер Ксавьер воспользовался телефоном убитых и выключил радиоприемник, — перебил Франкель.

— Музыка так орала, — опять принялся оправдываться Ксавьер, — что я в трубке ничего не слышал.

— А больше вы ничего с радио не делали? — спросил Грин. — Настройку не трогали?

— Нет, сэр, — ответил Ксавьер удрученно. — Вы думаете, я отпечатки пальцев смазал?

“Смотри, как у нас теперь все в криминалистике разбираются!” — подумал Грин и сказал:

— Об этом пока рано говорить, но нам придется попросить вас дать свои отпечатки пальцев, чтобы мы могли определить, кому принадлежат отпечатки в комнате. После использования мы их отдадим вам… Поддерживайте контакт с мистером Ксавьером. Позже сегодня нам понадобится его помощь, — закончил он, обращаясь к Франкелю.

Когда Грин вошел в комнату, даже беглого осмотра места преступления было для него достаточно, чтобы понять: это не рядовое убийство, а новое, пугающее, но важное звено в цепочке серийных убийств. Подобно остальным командирам следственных групп, Грин старался следить за делами, которые вели другие группы. Ему были известны детали совершенного в январе в Кокосовом оазисе убийства Гомера и Бланш Фростов. Знал он и о трехмесячной давности деле Хенненфельдов из Форт-Лодердеила, такого схожего с делом Фростов. С ужасающей ясностью сыщик видел, что в Сосновых террасах было совершено еще одно, точно такое же, теперь уже третье зверство.

Не теряя времени даром, Грин снял с поясного ремня портативную рацию и сделал несколько звонков. Сначала вызвал экспертов-криминалистов, что в подобных делах было важнее всего, ведь серийный убийца мог в любой момент нанести новый удар. Все улики вплоть до последней ворсинки, любого волоска следовало без промедления собрать, исследовать и классифицировать. Дежурный, однако, сообщил Грину, что все эксперты на выезде по другим делам и смогут прибыть к нему не раньше чем через час. Пабло Грин нервничал, зная, как недолговечны некоторые из улик, но в перепалку с дежурным не вступил — что толку? Этим не поможешь.