Дороже всех денег мира (СИ) - "Заблудившаяся мечтательница". Страница 4

— Оксан…. — он снова попытался обнять меня, но я вывернулась.

И, наконец, решилась.

— Я… я замуж скоро выйду. — Говорить было трудно, а смотреть в любимые, ничего не понимающие глаза — ещё труднее. — Тогда мы с родителями поссорились из-за того, что они решили всё за меня. Нашли мне жениха, так сказать, по статусу… Я была зла на них и… решила отомстить, расставшись с девственностью. Конечно, это было глупо… Но я ни о чём не жалею. А теперь… теперь всё…

— Ты… что такое говоришь? — боль в голосе Казакова я слышала отчётливо, ибо это был отголосок моей боли, которую я всеми силами старалась скрыть, и не могла. — Если это родители тебя заставили, так и скажи… Только не надо мне врать, пожалуйста.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

— Я не вру! — нервы всё же не выдержали, и голос сорвался. — Всё, хватит! Всё кончено! Отстань от меня!

Влад дёрнулся точно от удара, и отшатнулся. Его боль и горечь стала осязаемой. И я больше не могла этого выдержать.

Развернулась и пока Казаков не пришёл в себя, обогнула его и выбежала в коридор, расталкивая всех попадавшихся на пути.

Я думала, что Влад не ринется за мной, но уже на лестнице услышала за спиной окрик:

— Оксан, постой!

Но это придало мне только сил и ускорения. Выбежав на улицу, наткнулась взглядом на знакомую машину, и сердце рухнуло в пятки. Матвей. Что он забыл возле моего места учёбы? Хотя, скорее всего, его прислал отец. Мой или его. И прислал слишком уж «удачно».

Навязанный жених как раз вышел из машины и теперь смотрел прямо на меня. А сзади уже нагонял Влад.

Сделать последний, решающий шаг, который полностью перечеркнёт наши отношения с Казаковым, оказалось невыносимо. Но я его сделала.

— Увези меня отсюда, — схватив мужчину за дорогую рубашку, вцепилась в неё, точно в спасательный круг.

Лишь бы не смотреть назад. Лишь бы не скатиться окончательно в истерику.

— И я тоже рад тебя видеть, дорогая невестушка, — усмехнулся на мой внешний вид Матвей, но просьбу выполнил.

Передо мной открыли дверь, и я юркнула в салон, краем глаза всё же уловив знакомую фигуру, застывшую на крыльце. Сердце в очередной раз болезненно дёрнулось, но я шикнула на глупый орган и отвернулась, смахивая слёзы.

Половину пути ехала молча, медленно успокаиваясь.

— Ты вообще зачем приехал? — угрюмо поинтересовалась, продолжая таращиться в окно. На душе было гадко.

— О, ты и говорить умеешь? — очередная подколка прошла по касательной, не задев выжженную душу. Мне, если честно, было плевать. Накатила усталость и апатия.

— Что ж, я тоже от тебя не в восторге, — как-то резко помрачнел Матвей, чем привлёк моё внимание.

— То есть ты… тоже против женитьбы? — в груди вспыхнула искорка надежды.

— Представь себе, да — против. — Матвей сам того не подозревая только что разжёг эту искорку до настоящего пламени. — Но отец поставил довольно жёсткие условия. И если я не выполню его просьбу, — издевательски протянул он, барабаня пальцами по рулю, пока мы остановились на перекрёстке на красный, — то он лишит меня всего.

— Как знакомо…

Только-только разгоревшаяся надежда сразу же потухла, не успев полностью оформиться.

— Значит, у тебя тоже без вариантов, — с тоской заметила я, окончательно успокаиваясь и смиряясь с неизбежным.

— Без вариантов, — подтвердил мои самые мрачные предположения будущий муж. — Но у меня к тебе есть выгодное предложение.

— Да неужели? — саркастично заметила я, в очередной раз прогоняя из мыслей Влада.

Разговор с Матвеем отвлекал от слёз, но не от тупой боли в сердце.

— Мы с тобой оба заложники сложившейся ситуации, — проигнорировав тон моего голоса продолжал вдохновлённо вещать «жених». — Так давай подстроим эту ситуацию под себя!

— Говори яснее, я не понимаю тебя.

И мне всё доступно объяснили. И даже обрисовали положительные стороны этой затеи.

— Значит, только штамп в паспорте и никаких супружеских обязанностей? — в который раз уточнила у собеседника. Или называть его сообщником?

— Никаких, — охотно подтвердил Матвей, — ни к чему я тебя принуждать не собираюсь. У нас не средневековье в конце концов! Только лишь на важных встречах и перед родителями придётся делать вид самой порядочной семейной пары.

— А как же эмммм…. Интимная сторона?

— Тут уж никого из нас не должно волновать, кто, где и с кем проводит свои ночи. Главное, не палиться. Не хочется, знаешь ли, слыть в обществе рогоносцем.

— Что ж, я тебя поняла. — Предложение Матвея мне начинало нравиться. Но всё же кое-чего не хватало. — Только мне нужны гарантии. Письменный договор, заверенный нашими подписями. Сам понимаешь…мало ли что может произойти…

На меня посмотрели долгим внимательный взглядом, а потом салон автомобиля наполнился мужским смехом.

— Теперь я понимаю, что ты точно дочь своего отца, — и не ясно, комплимент это был или насмешка.

— Так ты согласен?

— Согласен.

На этом и порешили.

А через несколько дней я преподнесла родителям «радостную» новость.

Ох, как же приятно было видеть их лица, когда за обедом я сообщила, что выполнила их волю и вышла замуж. А в подтверждение своих слов, продемонстрировала паспорт со штампом о браке.

Скандал был обеспечен. Только в этот раз от мамы, которая хотела устроить настоящее торжество с сотней гостей и белоснежным платьем невесты. Но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо всё же иметь родственников в ЗАГСе.

Отец же, справившись с первым шоком, лишь хмыкнул:

— Отомстила, да?

Отомстила. Вот только и себе тоже. Теперь, когда я училась заочно, мы практически не виделись с Казаковым. Возможно, это было и к лучшему, но стоило нам пересечься, как меня одаривали взглядом полным ненависти и тоски. Отец не простил мне тайного заключения брака и настоял на том, чтобы я сменила свою фамилию на фамилию мужа. Естественно, новость о моём поспешном замужестве облетела универ и обросла просто-таки нереальными подробностями. Больше всех злорадствовали завистницы наших отношений с Казаковым. Они и распространяли слухи о том, что я так скоро вышла замуж из-за нежданной беременности. Конечно, это не могло не дойти до Влада. И в очередную сессию я узнала, что Казаков перевёлся в другой университет.

После этой новости я проревела всю ночь, а на следующий день переехала к Матвею, так как не могла больше видеть лица того, кто разрушил мою жизнь.

И я снова начинала с чистого листа. Вот только он не был белым. Мой лист, как и моя жизнь, отныне были лишь серым пятном, в котором не было места такому светлому чувству, как любовь.

Часть 2. Настоящее

Наши дни.

Меня разбудила настойчивая трель домашнего телефона.

Бросив взгляд на часы, застонала от досады. Всего семь утра! Кому не терпится увидеть меня в столь ранний час? Матвей ушёл на работу полчаса назад и никак не мог звонить на домашний, так как в основном по нему связывался с нами лишь консьерж, уточняя какие-либо детали или напоминая о чём-либо. Иногда это были напоминания от мужа, который что-то забывал договорить мне, а по пути вниз вспоминал и просил Фёдора Анатольевича передать. Реже это были напоминания об оплате. Как-никак Матвей исправно оплачивал все счета.

Потому что уже два с половиной года он являлся главным директором фирмы, сменив на этом посту своего родителя, решившего отойти от дел. И именно тогда мой муж разорвал все отношения с моим отцом. Я думала, что таким способом он просто мстит ему за, так сказать, навязанную женитьбу. Но на самом деле оказалось, что отец проводил какие-то подозрительные махинации с деньгами, и Матвей просто не хотел в этом участвовать. Как же он тогда ругался со своим отцом, пеняя ему на то, то тот попросту закрывал на всё это глаза. Муж же мириться с этим не стал. Новость о том, что с моим отцом прекращено всякое сотрудничество, Матвей преподнёс мне на нашу пятую годовщину свадьбы. Не сказать, что новость обрадовала меня, но я всё же не могла не спросить о «нас». Всё же семейными наши отношения назвать было нельзя. Мы относились друг к другу скорее, как близкие друзья, чем как законные муж и жена. Он «прикрывался» мною от слишком назойливых поклонниц, а я… я просто жила в своё удовольствие, котором меня обеспечивал муж. И вот, спустя пять лет, этому мог прийти конец, хотя я и привыкла к такой жизни. Но Матвей наотрез отказался разводиться со мной, обосновав своё решение тем, что ему так попросту «удобно». Да и я была не против.