Менялы - Хейли Артур. Страница 79

— Через час, а может, и того меньше, — начал Дик Френч, — журналисты набросятся на меня с вопросами о наших сделках с “СуНатКо”! Я должен знать официальную точку зрения.

— А нельзя ли признать факт задолженности “Супранэшнл” и этим ограничиться? — предложил Хейворд.

— Среди журналистов будут опытные экономические обозреватели, которые прекрасно разбираются в банковском деле. И вот каким будет их второй вопрос: как могло получиться, что ваш банк предоставил колоссальную ссуду — кстати, деньги ваших вкладчиков — в одни руки?

— Это не правда! — рявкнул Хейворд. — Ссуда была распределена между “Супранэшнл” и пятью дочерними компаниями.

— Когда я буду это утверждать, — откликнулся Френч, — сделаю вид, что искренне в это верю. — Он придвинул к себе блокнот. — Ладно, давайте по делу. Шила в мешке все равно не утаишь, так что надо постараться подать информацию как можно мягче, безболезненнее.

— Прежде чем мы продолжим, — сказал Хейворд, — должен вам напомнить, что мы не единственный банк, которому “Супранэшнл” не выплатила долг. В таком же положении “Ферст Нэшнл Сити”, “Бэнк оф Америка” и “Чейз Манхэттен”.

— Но каждый из них стоит во главе консорциума, — заметил Алекс, — что позволит им разделить убытки с другими банками. Мы же пошли на самые крупные расходы — и все присутствующие это прекрасно понимают. — Не было смысла добавлять, что он предупреждал руководство банка, включая совет директоров, об опасности, если не сказать о противозаконности, подобного риска. Слишком горькими были бы сейчас эти слова.

Они выработали заявление, в котором признавалось тесное финансовое взаимодействие между “Ферст меркантайл Америкой” и “Супранэшнл” и выражалась некоторая озабоченность сложившимися обстоятельствами.

Дик Френч получил исключительные полномочия на ведение всех переговоров с прессой от имени банка. Френч предостерег:

— Журналисты будут добиваться личных встреч с каждым из вас. Если не хотите разночтений, всех направляйте ко мне и предупредите об этом своих сотрудников.

В тот же день Алекс Вандерворт снова засел за план реорганизации банка на случай чрезвычайных обстоятельств.

— Это отвратительно, — заявила Эдвина Д'Орси, — что банк, оказавшийся в трудном положении, становится объектом пересудов, Она листала газеты, разложенные на столе в комнате для совещаний, примыкавшей к кабинету Алекса Вандерворта. Это происходило в четверг — на следующий день после того, как Дик Френч сделал заявление прессе.

Заявление было также передано в вечерних и в утренних теленовостях.

— Чего я опасаюсь, — сказала Эдвина, — так это пагубного эффекта всей этой шумихи.

— Я тоже, — признался Алекс Вандерворт. Алекс уже назначил на сегодня стратегическое совещание. На него были приглашены управляющие отделениями банка, так как в случае недоверия к “ФМА” в первую очередь пострадают его филиалы.

Одна из задач сегодняшнего заседания заключалась в том, чтобы довести до сведения всех представителей администрации, какие действия следует предпринять в случае внезапного кризиса, и отладить механизм взаимодействия между отделениями.

— На сегодня все, — сказал Алекс, закрывая совещание. — Завтра соберемся в это же время. Но этого не произошло.

На следующее утро, в пятницу, в 10.15, управляющий тайлерсвилльским отделением позвонил в административный центр и попросил срочно соединить его с Алексом Вандервортом.

Когда управляющий Фергус В. Гатвик представился, Алекс напряженно спросил:

— Что случилось?

— Бегут клиенты, сэр. Полно народу — больше ста наших постоянных вкладчиков выстроились в очередь с расчетными и чековыми книжками, очередь постоянно растет. Они снимают все подчистую, до последнего цента. — Управляющий старался говорить спокойно, но голос его выдавал тревогу.

Алекс похолодел. Для любого банкира не было ничего страшнее массового бегства клиентов; именно этого-то в течение последних нескольких дней Алекс, как и другие руководители банка, опасался больше всего. Бегство означало всеобщую панику, возобладавшее стадное чувство и полную утрату доверия к банку. Но что еще хуже — бегство из одного отделения, как только весть о нем распространится, могло перекинуться на остальные филиалы “ФМА” с быстротой степного пожара, и тогда с бедой уже не справиться — это грозило катастрофой. Ни одному банку, даже самому крупному и процветающему, не хватит наличных, чтобы вернуть вклады большинству вкладчиков одновременно. А потому, если клиенты будут продолжать бежать, резервы наличных вскоре исчерпаются и “ФМА” придется закрыть свои двери, быть может, навсегда.

Сейчас первоочередная задача — уверить тех, кто хочет вернуть свои деньги, в том, что они их получат. Во-вторых, необходимо локализовать очаг заболевания.

Давая распоряжения управляющему, Алекс был немногословен:

— Фергус, вы и все ваши сотрудники ведите себя так, будто ничего особенного не случилось. Без разговоров выплачивайте любую требуемую сумму. И никакого озабоченного вида. Вы должны выглядеть жизнерадостным.

— Это будет нелегко, сэр. Я постараюсь.

— Одних стараний мало. Сейчас в ваших руках судьба всего банка.

— Да, сэр.

— Мы окажем вам помощь максимально быстро. Что у вас с наличными?

— В хранилище около ста пятидесяти тысяч долларов, — ответил управляющий. — Продержимся час, не больше.

— Наличные подоспеют, — заверил его Алекс. — А пока вынесите деньги из хранилища и разложите их на столах и стойках так, чтобы они были у всех на виду. И идите в зал, к клиентам. Говорите с ними. Убеждайте в том, что дела банка в прекрасном состоянии, несмотря на газетные публикации, и обещайте, что каждый получит свои деньги.

Алекс повесил трубку. И тут же позвонил главному экономисту банка Строгану по другому телефону.

— Том, — сказал он, — в Тайлерсвилле беда. Им нужна помощь и наличные, срочно. Чрезвычайный план номер один должен быть приведен в исполнение.

Глава 16

Тайлерсвилль являл собой нечто среднее между деревней и бойким торговым городком, на который постепенно наползал большой город.

Местные жители и без того с недоверием относились к крупному бизнесу, в том числе и к банкам. Да тут еще масла в огонь подлил здешний болтливый почтальон. В четверг, вручая адресату письмо или посылку, он неизменно сообщал: “Слыхали, “Ферст меркантайл Америкен” обанкротился? Говорят, что если кто к завтрашнему дню не заберет оттуда свои денежки, то останется с носом”.

Сначала словам почтальона никто не верил. Но слух продолжал распространяться, подкрепленный газетами и вечерними теленовостями. За ночь беспокойство среди фермеров, торговцев и новоселов возросло настолько, что в пятницу утром общее мнение было таковым: судьбу испытывать незачем — деньги надо изъять немедленно. Так из мухи сделали слона.

Чрезвычайный план номер один, разработанный Вандервортом, был приведен в исполнение со стремительной быстротой.

Прежде всего по распоряжению Тома Строгана запросили банк данных: какова общая сумма вкладов в тайлерсвилльском отделении? Ответ последовал незамедлительно.

Сумма, которую могут и, вероятнее всего, востребуют вкладчики Тайлерсвилля, составляет приблизительно двадцать миллионов долларов.

В течение последних сорока восьми часов — дабы упредить именно то, что произошло, — центральное хранилище было пополнено за счет специальных фондов “Федерального резерва”.

Деньги, уже пересчитанные и уложенные в запечатанные мешки, грузили в бронированные грузовики — погрузку патрулировал боевой порядок вооруженной охраны. Всего бронированных грузовиков будет шесть, каждый из них пойдет отдельно в сопровождении полицейского эскорта. Однако только три грузовика повезут деньги. Остальные пойдут порожняком — мера предосторожности на случай налета.

Опережая этот транспорт, на место происшествия уже выехала группа сотрудников банка.