Капкан (не) любви (СИ) - Герр Ольга. Страница 27

В следующее мгновение ощутила толчок в спину. Раскинув руки, я пыталась удержать равновесие, но не справилась и полетела вниз с горы. Падая, приложилась головой об лед и потеряла сознание.

Очнулась у подножия горы. Хорошо же я прокатилась! Надо мной было небо — чистое, холодное, а еще люди — мужчины и женщины. Их встревоженные лица загораживали небо, а мне хотелось смотреть исключительно на него.

Кто-то подложил куртку мне под голову, другой уточнил, как я себя чувствую, и велел не вставать. Но я при всем желании не смогла бы этого сделать. Голова кружилась, и меня подташнивало.

Спустя минуту к месту моего падения подоспел Ветров. Растолкав людей, он склонился надо мной. Андрей был бледен. Крылья его носа раздувались, как у гончей, взявшей след зайца. Сведенные вместе брови и поджатые губы выдавали беспокойство.

— Как это случилось? Что произошло? — спросил он у ближайшего человека, но вразумительного ответа не услышал. Никто толком не видел, как я упала.

Андрей опустился на колени в снег и погладил меня по щеке:

— Ты в порядке?

— Вроде бы да, — прошептала. — Должно быть, поскользнулась.

Я солгала. Скажи я сейчас о своих подозрениях, и Андрей устроит охоту на ведьм. Сотрудники компании и так меня недолюбливают. Стань я причиной их бед напрямую, вовсе возненавидят. К тому же я не уверена на сто процентов, что меня толкнули.

Все, чего я хотела прямо сейчас — оказаться дома. В безопасных четырех стенах. А там решу: рассказывать все Андрею или нет. В конце концов, хруст снега мог быть не связан с моим падением. Сало ли кто там ходил.

Мне самой было сложно поверить в то, что кто-то умышленно пытался от меня избавиться. То, что у меня есть враги, я прекрасно осознавала, но одно дело плести интриги, другое — пытаться убить. Боже, в какой гадюшник я угодила! Возможно ли, что здесь не брезгуют насилием? Что угодно, лишь бы устранить соперника. Последний подарок Андрея — пистолет — вдруг перестал казаться нелепым. Отныне я буду спать с ним в обнимку.

Личный водитель Ветрова подогнал машину, и Андрей лично отнес меня к ней на руках. Он ступал осторожно, чтобы нечаянным движением не потревожить меня, а я, опустив голову ему на плечо, прикрыла глаза. Странные чувства я испытывала в тот момент — покой и абсолютную защищенность. Ребенку так безопасно в объятиях матери, как мне в руках Андрея Ветрова.

Мужчина посадил меня в машину и сам сел рядом, хотя гуляние было еще в самом разгаре.

— Я не могу оставить тебя одну, — пояснил мужчина свое решение покинуть пикник. — Не сейчас.

Нажав кнопку связи, он приказал водителю отвезти нас домой. Я напоследок посмотрела на поляну. Среди провожающих выделялось лицо Миши. Мальчик, поймав мой взгляд, подмигнул мне.

Меня передернуло. Неужели меня толкнул Миша? Отомстил так за унижение? При неудачном стечении обстоятельств я вполне могла сломать шею при падении.

Нет, не может быть. Я не могла поверить, что подросток способен на подобное. Это же покушение на убийство! В голове не укладывалось… Куда проще поверить, что Миша просто рад моему падению, но при этом не имеет к нему отношения.

— Не передать, как я испугался, что потеряю тебя, Света. — Андрей наклонился ко мне. — Это было бы несправедливо, ведь я только тебя нашел.

— Однажды я тебе надоем, — пробормотала я. — Посмотрим, что ты тогда скажешь.

— Я начинаю думать, что это время никогда не наступит, — произнес он так тихо, что я решила — мне померещилось.

Я чувствовала себя ужасно, и по приезду Андрей вызвал врача на дом. Тот, констатировав ушиб и вероятное сотрясение, прописал постельный режим. Несколько дней я со спокойной совестью могла не выходить на работу. По крайней мере, в квартире я ощущала себя в безопасности. К тому же пистолет лежал неподалеку. Заряженный на всякий случай.

Но в одиночестве побыть не удалось. Проводив врача, Андрей остался. Это была его ночь. Но стоило мне чуть приподнять голову от подушки, как к горлу подкатывала тошнота, а предметы двоились и расплывались, о чем я сообщила мужчине, посетовав, что этой ночью ему ничего не светит.

— За кого ты меня принимаешь, Света? — нахмурился он. — Я хочу позаботиться о тебе. Неужели сложно поверить, что мне небезразлично твое самочувствие?

Я не нашла, что ответить. Не верилось, что мужчина, который может позволить себе все, что пожелает, всерьез интересуется мной. Одно дело удовлетворение похоти и совсем другое — душевная привязанность. Я искренне полагала, что во мне нет ничего выдающегося, что способно его увлечь.

Андрей устроился в кресле и заговорил о моем падении. Оказывается, он позвонил в службу безопасности компании и велел начать расследование, цель которого — выяснить, как я упала.

— Ребята уже опросили свидетелей, но все утверждают, что ничего не видели. Столько людей внезапно лишились зрения, — хмыкнул он. — Прямо эпидемия слепоты.

Я разделяла его скепсис. Вероятно, те, кто хорошо ко мне относился — например, та же Дина — действительно ничего не видели. Так уж совпало. А остальные, если и заметили, кто меня толкнул, предпочли промолчать. Любовницы, как известно, приходят и уходят, а сын есть сын. Если, конечно, это он.

— Может, ты что-то мне расскажешь?

— Я слышала шаги за спиной и почувствовала толчок, но никого не видела.

Я все-таки рассказала о толчке, но раздумывала: озвучить ли свои подозрения? Доказательств у меня ноль. Даже я сама не уверена, что права. На основании моих предположений Мише ничего не будет. Зато наши и без того сложные отношения еще сильнее натянутся.

В итоге про мальчика я промолчала. В конце концов, это работа службы безопасности — найти виновного.

Остаток вечера Андрей развлекал меня разговорами на нейтральную тему. Время пролетело быстро, и я не заметила, как уснула под его очередной рассказ. Когда проснулась, свет не горел, и комнату освещал лишь свет луны, проникающий через окно.

Хотелось пить, и я осмотрелась в поисках графина, но первое, что увидела — Андрея в кресле. Мужчина спал, вытянув ноги и сложив руки на груди. Голова склонилась на грудь, а прядь черных волос упала на лоб.

Вряд ли он уснул случайно. Для сна кресло слишком неудобное, не расслабишься. Нет, он намеренно задержался, чтобы провести эту ночь рядом со мной. Это так поразило меня, что я забыла о жажде.

Я пошевелилась, зашелестев одеялом, и Андрей тут же проснулся. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы сообразить, где он. Спросонья вид у него был беззащитный и немного растерянный. Он взъерошил волосы на затылке, и теперь они забавно топорщились, а я поймала себя на желании пригладить их.

Андрей увидел, что я не сплю.

— В чем дело? — спросил он. — Тебе плохо?

— Нет, просто хочу пить.

Он налил воды и помог мне напиться, придерживая стакан у моих губ, а после вернулся в кресло.

— Ты пробудешь здесь до утра?

— Пусть тебя не смущает мое присутствие, — ответил он. — Я буду спать в кресле.

— Но там неудобно.

— В университете я часто ходил в походы, и мне доводилось спать на голой земле. С креслом я как- нибудь справлюсь, — усмехнулся он.

Я замялась, не зная, как озвучить свое предложение. Позвать Андрея в свою постель было страшно. Что если он не так поймет? Но потом я вспомнила его слова «Неужели сложно поверить, что мне небезразлично твое самочувствие?» Вот сейчас и проверю.

— Ты можешь спать на кровати рядом со мной, — я подвинулась, освобождая ему место.

— Это приглашение?

Я, сглотнув ком в горле, кивнула.

Андрей встал с кресла. Я наблюдала за тем, как он не торопясь раздевается: расстегивает пуговицы рубашки, снимает ее и бросает на то самое кресло. Мышцы перекатываются под кожей, пресс напряжен. Мужчина расстегивает ремень, звеня пряжкой, а мне до того жарко, что впору врубить кондиционер на максимум. В ушах звенит, голова кружится, но что-то подсказывает — причина не в травме.

Андрей стягивает брюки, и я отворачиваюсь, испытывая прилив дурноты от резкого движения. Он будет спать голым? Так же нельзя, в самом деле…