Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ) - Мейер Лана. Страница 6

Каждое наше соприкосновение ощущалось как большой взрыв, из которого рождалась целая вселенная эмоций, закручивающаяся в миллиарды скоплений звезд.

Я не чувствовала кончиков пальцев рук и ног…, мы парили над землей. На ковре-самолете, без страховки и ограждений, как в одной популярной восточной сказке.

Воспоминания накрывают меня с такой силой, что я невольно замираю у зеркальной витрины, запнувшись о жестяную банку. Поворачиваюсь к отражению, вглядываясь в него и замечая, как краснеют щеки.

Прошло уже целых четыре года, а я до мельчайших подробностей помню каждое тайное свидание, словно оно было вчера.

Уголки губ непроизвольно приподнимаются, когда я припоминаю, сколько раз сбегала из отцовского дома, ощущая мощный выброс адреналина в кровь. Вибрации приятного волнения молниями простреливали каждую клеточку. Согревали вены, ускоряли ритм танцующего сердца. Я помню каждое секретное место, стены или воздух которого, хранят наши обещания, клятвы, долгие разговоры и стоны…

«Так целуй, чего ждешь?...» — произнесла в ту ночь, еще не зная, чем обернется мое позволение.

Я впервые увидела его обнаженным, точнее почувствовала каждой клеточкой. И просто голову потеряла от молодого мужчины, которого я годами называла «мелким».

Его тело было далеко от стандартов семнадцатилетнего подростка — убийственно сильное, крепкое, твердое. Мышцы будущего бойца, способного броситься на защищаемый объект и заслонить от пули. На ощупь они были не менее восхитительны, чем на вид. И на вкус…черт… Боже.

В дрожь бросает даже сейчас.

Хамдан Каттан был классным парнем. Нежным, но напористым. Заботливым и обжигающе-страстным. Самым понимающим меня, знающим меня, тонко чувствующим и читающим меня...

В ночь перед моим отъездом, Нейт умудрился проникнуть ко мне в дом. Прямо в мою комнату. Под носом у ничего не подозревавших отца и матери, и «лучшей» охраны. Он так и не раскрыл мне секрет того, как ему удалось провернуть такую аферу.

 «— Пообещай мне, что будешь хорошей девочкой, Ли, — поддевает меня за подбородок, когда я вырисовываю несуществующие иероглифы на его рельефном прессе. — Если кто-нибудь прикоснётся к тебе, — заглядывает мне в глаза. — Я убью его. Или как минимум, лишу способности размножаться.  

— И поступишь глупо. Если тебя посадят в тюрьму, на военной карьере можно поставить жирный крест. 

— Ответ неверный. 

— Опять ревнуешь? У меня куда больше поводов ревновать. Тебе как мужчине позволено куда больше, чем мне. У вас столько искушений. И все они доступны, если знать, где искать. 

— Ты моя единственная искусительница, Ли. 

— Никто ко мне не прикоснётся, Нейт. Не могу представить, что мне захочется всего, что ты со мной делаешь, с кем-то другим. Это невозможно…сейчас. 

— И никогда. 

—  Никогда, — заверяю его я, уверенная в искренности своих слов. — Ты первый и последний, Нейт. Я так чувствую. Но только при одном условии…ты поговоришь с моим папой, как и обещал. 

— Конечно, Ли. Мы все решим. Ты мне веришь? 

— Я верю тебе, Нейт….

В тот момент, мне казалось, что, если Нейт возьмет меня за руку и поведет на край света, я безоговорочно пойду за ним, невзирая на все, что могут сказать наши семьи, религия и традиции Анмара. Долгожданный день отъезда в США, который долгое время был отмечен в моем настенном каленадрике словом «ура» и красным цветом, вдруг полностью окрасился в черный.

Взлетая над пустыней Махрус, я плакала так сильно, что даже забыла о своей аэрофобии. Справиться с разлукой, мне помогала лишь мысль о том, что Нейт совсем скоро станет студентом первого курса.

Но мои наивные мечты о счастливом воссоединении не оправдались. 

Ровно через год, когда Натаниель Каттан впервые переступил порог Колумбийского университета, я его не узнала. Он стал настолько отстранённым, чужим и равнодушным, что я потеряла сразу двух человек: любимого…и лучшего друга. 

У меня было такое ощущение, что на очередных учениях из него выбили душу, и заменили её на другую. 

Внезапный и раздражающий звук разбитой вдребезги бутылки, заставляет подпрыгнуть на месте и нервно оглянуться. Я слышу скрипучий вой шин, отдающиеся набатом в горле музыкальные басы, сотрясающие колонки тюнингованного автомобиля.

До заветного поворота к кампусу остается всего лишь двадцать шагов, и я инстинктивно ускоряю шаг, осознавая, что тачка с хохочущими, свистящими и пьяными в хлам парнями, стремительно приближается ко мне.

Черт. Без паники. Это просто пьяная компания, разъезжающая по городу. Ублюдки, считающие, что им все можно. Они просто проедут мимо, а к утру обязательно окажутся в полицейском участке…

Прячу нос в объемном вороте кашемирового свитера. Все происходит настолько быстро. Машина с треском влетает в фонарный столб за мгновение до того, как я подхожу к нему. На плитку падают искры, а мой желудок скручивает в ледяной узел.

Инстинктивно отскакиваю к ближайшему дому, и неудачно подвернув ногу, падаю на асфальт. Больно приземляюсь на колени, успевая выставить перед собой ладони. Содранную кожу начинает неимоверно жечь, легкий металлический запах крови ударяет в ноздри.

— Привет, куколка. Куда это ты побежала? — слышу скрипучий голос, ощущая, как кровь леденеет в жилах.

Пьяных ублюдков трое. Все в синих спортивных костюмах и кепках, закрывающих лица: белой, красной и черной.

Мне нечего бояться. И минуты не пройдет, как «доставщики» придут ко мне на помощь и заставят этих ублюдков забыть свои собственные имена от страха.

— Отвалите, парни. Я не одна, предупреждаю, — огрызаюсь на невменяемое трио, нарушившее мою меланхоличную прогулку в гордом одиночестве.

— А не то что? Твой богатый папочка поставит меня на место? Да мне по*уй, принцесса, — заливается больным смехом Черный. Он явно не отдает себе отчет в своих словах и действиях.

Я резко срываюсь с места, рассчитывая на быструю капитуляцию, но двое из трех хватают меня за плечи и, приподнимая над землей, уносят в ближайший узкий проем между высокими домами.

— Сюда ее, к мусорным бакам, — морщусь, ощущая запах протухшей еды.

— За насилие любого вида вы получите срок, — напоминаю я, стараясь говорить ровным голосом. — Остановитесь, пока не поздно, — моя рука тянется к поясной сумке и заветному шокеру, но Белый срывает ее с меня и кидает в один из баков. Сукин сын, сам доставать же полезешь.

— А мы не будем тебя насиловать, принцесса. Мы же не самоубийцы, — нагло уверяет меня Черный. Больно надавливает на скулы, заставляя открыть рот. В его зажатых пальцах поблескивает белая таблетка.

— Мы просто хотим немного повеселиться сегодня ночью, Алисия, и взять принцессу с собой. Твое падение будет фантастическим, — ублюдок заталкивает таблетку мне в рот, и я быстро прячу ее под язык, делая вид, что проглотила.

— За идиота меня держишь? Глотай! Глотай, дура, — фыркает мне в лицо Черный.

Я поражена тому, что по-прежнему остаюсь относительно спокойной.

И еще больше удивлена, что мои дорогие курьеры еще не отстреляли малолетним бандитам пятки.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как эта чистенькая принцесса проглотит не таблетку, а леденец, — опускает пошлую и отвратительную шутку Белый.

Я с ног до головы наполняюсь яростью. Кажется, во мне самой тока больше, чем в любом шокере.

— Пошел на хер, — выплевываю таблетку прямо в лицо подонка, четко попадая ему в глаз.

— Какой грязный язык у такой красивой девочки. Разве в твоей стране тебя не научили уважительно относиться к мужчинам? — зашипев от боли, рычит Черный.

— К мужчинам. А ты кто? — осаждаю его, возводя глаза к небу. — Отпусти меня по-хорошему, иначе себе всю жизнь испортишь. Меня охраняют…

— А я не боюсь, — поехавший смельчак отправляет новую таблетку в свой рот и накрывает своими скользкими губами мои. Я с дикой силой сжимаю зубы, отчаянно избегая попадания таблетки внутрь, и пытаюсь вырваться, дергаясь всем телом и отбиваясь напряженными кулаками.