Последний поцелуй (ЛП) - Клэр Джессика. Страница 31

– Она продаётся?

– Ещё нет. А тебе будет интересно?

Я сжимаю руки на ноге Василия. Знаю, это игра, но его слова тревожат меня.

– Да.

– Тогда я дам тебе знать, Эмиль.

Эмиль. Ах. Это же поставщик. Василию каким-то образом удалось уединиться с ним, чтобы поговорить о деле. Он умный человек. Я глажу руками его ногу и хочу прикоснуться к нему. Мне хочется почувствовать связь с ним, и скольжу пальцами по его ноге, чувствуя его твёрдость.

Я ощущаю возбуждение, касаясь его кожи. Мне нравится жар кожи его прекрасных ног и мышцы, которые двигаются под моими прикосновениями. Больше не думаю о микробах, а просто трогаю Василия, задумавшись, глажу и ласкаю его икру.

Интересно, смогу ли я заставить его испытать оргазм одним прикосновением к ноге?

Я поглаживаю рукой маленький участок его кожи, до которого могу дотянуться. Могу двигаться по его лодыжке почти до самого колена. Он такой горячий. Средняя температура тела человека составляет тридцать шесть и шесть градусов Цельсия. Василий кажется немного горячее. Обращаю внимание на его молчаливые сигналы, пока он обсуждает с Эмилем мировые вопросы или американскую политику или что-то в этом роде. Их голоса превращаются в неинтересный гул, и меня больше интересует то, как слегка дёргается Василий, когда я приближаюсь пальцами к его колену. Чувствую, как покалывают мои соски, а плоть между ногами становится мокрой от возбуждения.

Действительно хочу почувствовать больше и провожу рукой по груди, потягиваясь рукой к трусикам. Я собираюсь засунуть туда руку, чтобы поработать внутри, как вдруг слышу:

– Нельзя, Карен, – твёрдый голос Не-Василия.

Я остановилась.

– Да, хозяин.

Но я расстроена, сексуально голодна и действительно поддаюсь на эту игру. Карен хочет продолжить прикасаться к своему хозяину. Она хочет чувствовать его кожу, вкус, микробы, слабую дрожь, которую он пытается скрыть, когда она касается его.

Грязная и озорная мысль приходит мне в голову, и я прикусываю губу, вставая на колени и прижимаясь грудью к его ноге. Придвигаясь ближе к его бедру, я смутно осознаю, что в комнате тихо, но мне всё равно. Василий – весь мой мир на данный момент. Сейчас думаю о том, как он трогал меня в самолёте и заставил кончить.

Мне хочется заставить кончить его. Бесстыдные мысли проносятся в моём мозгу.

– Карен? – говорит Не-Василий своим странным ровным голосом, полным личности и сексуальности Василия. – Чего ты хочешь?

– Я хочу доставить тебе удовольствие, хозяин, – моё дыхание перекрывает моё собственное волнение. – Позволь мне наполнить свой рот тобой.

Долгая пауза. Он быстро гладит рукой мои волосы.

– Это правда?

Я киваю и трусь грудью о его ноги, словно кошка, просящая, чтобы её погладили. Через чашку бюстгальтера чувствую, как мой сосок трётся о ткань его брюк. Мне это нравится, и слабый стон вырывается из меня.

– Пожалуйста.

Через мгновение он говорит.

– Я разрешаю.

С нетерпением я поднимаю руки вверх по бёдрам в поисках его пояса. Он там, я так близко к нему. Чувствую эрекцию, и так рада ей. Густой запах Василия бьёт мне в ноздри, запах мыла и мускуса его кожи. Я скольжу пальцами вдоль его члена, отталкивая пряжку ремня в сторону. Не могу дождаться, когда он будет у меня во рту. Очень рада, что он позволил мне.

– Ей не терпится, – комментирует Эмиль, когда я рывком оттягиваю боксеры Василия, и выпускаю его член на свободу.

Я двигаю руками по всей его длине, а рот приближается к головке, скрывая её от посторонних глаз. Ощущаю, как дрожат бёдра Василия подо мной. Это маленькое движение говорит мне, что я привлекла его внимание. Он возвращает руку к моей голове, продолжая гладить меня по волосам.

– О, да.

– И ты не поделишься? – снова спрашивает Эмиль, когда я облизываю языком член Василия.

Из его толстой головки у меня во рту появляется капля тёплой, слегка солоноватой жидкости. Я должна бы возмутиться по этому поводу. Мне не нравятся жидкости других людей. Но чувствую мелкую дрожь по телу Василия, он так сильно старается для прикрытия? Это подначивает меня, и продолжаю вылизывать его. Вкус сильный, но не противный.

– Ничья рука, кроме моей, – небрежно говорит Василий, и слышу, как за его словами в голосе звучит сталь. – Я пришёл сюда не для того, чтобы говорить о моей рабыне, а обсудить искусство.

– Ах, да, точно.

Слышу, кто-то пьёт, и звук растягивающейся пряжки.

– Белла, иди. Поучись у Карен. Возьми у меня в рот.

– Да, хозяин.

Пауза. Затем причмокивания.

– Хорошая девочка. Итак, Дмитрий. Какой период тебя особенно интересует? Ты поклонник скульптуры? Керамики? Какие именно вещи ты ищешь?

– Живопись.

В его голосе слышу слабый намёк на напряжение. Я опускаю рот на его член. Он кажется таким огромным и тяжёлым в моих руках, в нём пульсирует жар и жизнь. Интересно, смогу ли я весь взять его в рот? Шире открыв рот, я глажу член языком и продвигаю его до горла. Из меня вырывается стон, когда он сжимает рукой на затылке в знак одобрения. Мне должно это нравиться? Потому что мне нравится. Знаю, Василий чистый. Он принимает душ дважды в день, и всегда пахнет мылом. Даже сейчас мой нос улавливает нотки душистого лавандового мыла. Я сосу сильнее, закручивая язык вокруг его головки. У меня нет инструкции, но он подсказывает мне путь рукой в моих волосах и бёдрами под моей грудью. Я никогда не практиковалась в минете. Это не тот навык, который мне казалось нужным освоить. И по мере того, как я это делаю, понимаю, мне хочется узнать, как двигаться лучше.

Очевидно, мне нужно учиться, чтобы в следующий раз было лучше.

Он напрягает руку в моих волосах, и я чувствую, как дрожь проходит сквозь него. Боже, как мне это нравится. Трусь грудью о его ноги, пока облизываю и сосу его член. Я безнадёжно отключаюсь, понимая, что в комнате ещё двое, а может, и больше, но мне всё равно. Василий – единственный в моём коконе, и тот, кому хочу угодить. Карен не заботит, смотрит ли кто-нибудь ещё на неё. Она хочет радовать только своего хозяина.

Должна признаться, мне нравится притворяться Карен.

Мужчины снова говорят о делах, пока я изо всех сил работаю ртом над членом Василия. Он умело разговаривает Эмиля, обсуждая произведения искусства. У Эмиля есть Сезанн, если Василий интересуется. Я облизываю толстую вену на нижней части члена Василия и мну пальцами его яйца. Волосы на них такие же жёсткие, как на ногах. По какой-то причине я снова хочу засунуть руку в свои трусики. Знаю, уже невероятно мокрая, и чувствую, как моя плоть трётся сама об себя, когда я свожу бёдра вместе. Но я не хочу, чтобы мне снова запретили.

Поэтому концентрируюсь на том, чтобы заставить Василия кончить. Повернув язык вокруг головки его члена, я чувствую, как его голос становится глубже. Он говорит с Эмилем. Его не интересует Сезанн. Он ищет что-то более классическое. Эпохи Ренессанса. Есть ли у него что-то такое?

Эмиль спрашивает, есть ли у Дмитрия предпочтения. Головка члена упирается мне в горло, и издаю стон, понимая, насколько глубоко он во мне, что делает меня ещё более мокрой. Я выпускаю член и слегка облизываю его, а он берёт одну мою руку и направляет её, показывая, как надо двигать. Быстро включаюсь, и вскоре, одной рукой дрочу ему и сосу одновременно.

Дмитрий рассказывает Эмилю, что он поклонник мастеров. Рафаэль. Да Винчи. Ван Эйк. Караваджио. Большие имена. И он готов заплатить большие деньги.

У Эмиля нет ни одного из перечисленных. Он говорит почти осмысленным голосом. У него был Караваджио, но он продал его прошлой весной какому-то частному коллекционеру. Кажется, из Венеции.

Всё тело Василия напрягается. Думаю, что-то не так, но потом он с силой нажимает на мою голову, и его член проскальзывает мне в горло. Я с готовностью опускаюсь ниже и сосу, и тут что-то горячее выстреливает мне в горло. До сих пор не испытывала ничего подобного. Это захватывающе! Я рефлексивно проглатываю сперму, прежде чем успеваю спросить, должна ли я это сделать.