Отель - Хейли Артур. Страница 29

— Да, — откровенно признался он. — Хотя все это нравилось бы мне еще больше, если бы тут можно было кое-что переделать. И может быть, произведи мы эти изменения, Кэртис О'Киф и не понадобился бы. Полагаю, вы знаете, что он уже прибыл.

— Вы семнадцатый, кто сообщает мне эту новость. По-моему, телефон у меня зазвонил в тот момент, когда он вышел из машины на тротуар перед отелем.

— Что ж, в этом нет ничего удивительного. Ведь многие задаются сейчас вопросом: зачем он здесь? Вернее: когда нам официально сообщат, зачем он сюда приехал.

— Я уже сделала необходимые распоряжения относительно ужина, который Уоррен Трент устраивает в своих апартаментах для мистера О'Кифа и его спутницы. Вы ее видели? Говорят, пальчики оближешь.

Питер покачал головой.

— Меня сейчас куда больше интересует собственный ужин — с вами. Поэтому-то я сюда и пришел.

— Если это можно считать приглашением на сегодняшний вечер, то скажу вам: я свободна и голодна.

— Прекрасно! — Он вскочил, и она сразу стала такой маленькой рядом с ним. — Я зайду за вами в семь. К вам на квартиру.

Уже выходя из приемной, Питер заметил на столике у двери сложенный номер «Таймс-Пикайюн». Он остановился и увидел, что это все тот же номер с набранным жирным шрифтом заголовком о несчастном случае, который он читал.

— Вы уже видели? — сразу помрачнев, спросил он.

— Да. Какой ужас, правда? Когда я читала, у меня было такое чувство, будто все это произошло у меня на глазах: ведь мы проезжали там вчера ночью.

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Удивительно! У меня было точно такое же чувство. Оно не давало мне покоя ни вчера ночью, ни сегодня утром.

— Почему?

— Сам не знаю. Дело в том, что мне кажется, будто я что-то знаю и в то же время не знаю. — Питер пожал плечами, как бы отбрасывая навязчивую мысль. — Наверно, это действительно оттого, что мы с вами там проезжали. — И он положил газету на место.

Уже в дверях он обернулся и, улыбнувшись, помахал ей рукой.

Во время обеденного перерыва Кристина, по обыкновению, попросила, чтобы ей принесли из буфета сандвичи и кофе, и поела тут же, за своим столом. Пока она закусывала, из кабинета вышел Уоррен Трент, бегло просмотрел почту и отправился в очередной обход отеля, который, как хорошо знала Кристина, мог продолжаться несколько часов подряд. Заметив, какое у хозяина напряженное лицо, Кристина вдруг почувствовала к нему жалость. К тому же он и шел, чуть прихрамывая, — значит, его опять скрутил радикулит.

В половине третьего, оставив записку у одной из секретарш, Кристина отправилась навестить Альберта Уэллса.

Она поднялась на лифте до четырнадцатого этажа и пошла по длинному коридору, в глубине которого увидела коренастого человека, шедшего ей навстречу. Это был главный бухгалтер Сэм. Он шагал с кислым выражением лица, держа в руке какую-то бумагу.

— Вот, был у вашего больного приятеля, мистера Уэллса, — сказал он, останавливаясь.

— У вас такой вид, что вы вряд ли могли поднять ему настроение.

— Честно говоря, — произнес Якубек, — он мне тоже настроения не поднял. Дал мне эту бумажку, но одному богу известно, не липа ли это.

Кристина взяла у Якубека листок. На нем стоял гриф отеля, в углу красовалось расплывшееся жирное пятно. Широкой размашистой рукой Альберт Уэллс начертал на нем распоряжение в банк Монреаля о выдаче двухсот долларов и расписался.

— Вроде такой тихонький, — сказал Якубек, — а на самом деле — упрямый тип. Сначала вообще не хотел мне ничего давать. Заявил, что своевременно уплатит по счету, а когда я сказал, что мы можем предоставить ему рассрочку, если потребуется, то и ухом не повел.

— Люди в отношении денег обычно бывают щепетильны, — заметила Кристина. — В особенности те, у кого их не так много.

Бухгалтер нетерпеливо причмокнул языком.

— Черт побери, да у большинства из нас денег немного. А у меня их никогда нет. Но люди почему-то считают позорным говорить об этом в открытую — а ведь, скажи они прямо, их могли бы и выручить.

Кристина с сомнением смотрела на бумажку, которую отелю предстояло предъявить в банк.

— А это можно считать законным документом?

— Да, если в банке на счете есть деньги. К вашему сведению, при желании чек можно выписать и на нотной бумаге, и на банановой кожуре. Однако большинство людей, у которых в банке есть счет, имеют чековые книжки. Ваш друг Уэллс сказал, что куда-то засунул свою книжку и не может ее найти.

Кристина возвратила бумажку Якубеку.

— Знаете, что я думаю по этому поводу? — сказал Якубек. — Я думаю, он честный человек и у него действительно есть деньги, но мало, и ему, видимо, придется залезть в долги, чтобы оплатить счета. Дело в том, что он нам должен уже больше половины выписанной суммы, а счет на оплату медицинской сестры скоро проглотит и остальное.

— Что же вы собираетесь делать?

Главный бухгалтер почесал свою лысую голову.

— Прежде всего придется позвонить в Монреаль и выяснить, есть ли у него деньги или же эта бумажка просто липа.

— А что будет, Сэм, если она липовая?

— Ему придется выехать из отеля — по крайней мере, я так считаю. Конечно, если вы поговорите с мистером Трентом и он примет иное решение, — Якубек пожал плечами, — то это другое дело.

Кристина отрицательно покачала головой.

— Я не хочу беспокоить мистера Трента. Но все же я была бы вам очень признательна, если бы вы сказали мне, прежде чем станете чтолибо предпринимать.

— Непременно, мисс Фрэнсис. — Главный бухгалтер кивнул и мелкими, но энергичными шажками пошел дальше.

А Кристина через минуту уже стучала в номер 1410.

Дверь открыла средних лет женщина в белом халате и шапочке, сосредоточенная, в толстых роговых очках. Кристина назвала себя.

— Подождите, пожалуйста, здесь, — велела ей сестра. — Я спрошу мистера Уэллса, может ли он вас принять.

Она прошла в комнату, и Кристина улыбнулась, услышав голос, решительно заявивший:

— Конечно, приму. Зачем вы заставляете ее ждать!

— Если хотите немного отдохнуть, — предложила Кристина сестре, когда та вернулась, — я могу побыть с ним до вашего возвращения.

— Даже и не знаю… — Женщина все еще колебалась, понемногу оттаивая.

— Идите, идите, — сказал голос из комнаты. — Мисс Фрэнсис знает, что надо делать. Не то я бы вчера ночью загнулся.

— Хорошо, — сказала сестра. — Я отлучусь всего на десять минут, но если я вам понадоблюсь, позвоните, пожалуйста в кафе.

Альберт Уэллс так и просиял, увидев Кристину. Он полулежал в кровати, поддерживаемый горой подушек. Всем своим видом — худенький, в старомодной ночной рубашке — он по-прежнему напоминал воробья, но сегодня это уже был бойкий воробышек, а не жалкий и съежившийся, как вчера. Он был все еще бледен, но хотя бы не был уже болезненно-серым и дышал ровно — с хрипами, но без усилий.

— Какая вы добрая, мисс, что пришли меня навестить, — смазал Уэллс.

— Доброта тут ни при чем, — возразила Кристина. — Просто мне хотелось узнать, мак вы себя чувствуете.

— Спасибо, благодаря вам — намного лучше. А эта, — указал он на дверь, за которой только что скрылась сестра, — настоящий дракон.

— Но вам, наверно, такой дракон и нужен. — Кристина окинула взглядом комнату и осталась явно довольна. Все в ней, включая личные вещи старика, было аккуратно разложено. Поднос с лекарствами стоял на столике возле кровати. Баллон с кислородом, сослуживший такую добрую службу прошлой ночью, находился на прежнем месте, но импровизированную маску заменила другая, специально предназначенная для этой цели.

— Да, дело свое она знает, это верно, — согласился Альберт Уэллс, — но в следующий раз я предпочел бы кого-нибудь посимпатичнее.

Кристина улыбнулась.

— Я вижу, вы действительно чувствуете себя лучше. — Она подумала, не рассказать ли ему о своем разговоре с Сэмом Якубеком, но воздержалась. Вместо этого она спросила: — Вчера ночью вы сказали, что такие приступы начались у вас, еще когда вы были шахтером, это верно?