Император (СИ) - Усов Серг. Страница 31

Уединиться с Чеком и Гортензией сразу же, как четвёрка королев вернулась во дворец, у императора не получилось. Пришлось долго отбиваться от наседавших на него женщин, требовавших показать им воздушный шар, а ещё лучше — их на нём покатать.

Проболтавшаяся о начале в этом мире эпохи воздухоплавания Уля под укоризненным взглядом брата сильно смутилась. Хотя особой-то вины её тут не было — он не говорил ей держать очередное изобретение в тайне от ближайших вассалов императора.

Пришлось пообещать королевам и показать, и покатать по воздуху. Только после этого он смог остаться с королевской четой Тарков и с Улей.

— Тебе не кажется, что ты слишком всё усложнил, Олег? — Гортензия озвучивала его собственные мысли и сомнения, — Для чего нужны все эти сложности, как будто бы ты свою империю сшил словно лоскутное одеяло? Ты не подумай, что мне просто не хочется жить далеко от Пскова и отдаляться от наших общих дел. Хотя, признаюсь, и это имеет место быть. Но не это главное. Я искренне пытаюсь и не могу понять, почему ты не сделал свою империю по примеру Хадона, Оросса или Кринска? Что тебе мешало? Ты бы мог нагнуть и принудить к выполнению своей воли без предоставления каких-либо уступок. Так ты ещё, к тому же, и систему управления империи усложнил. Объясни. Я столько времени себе голову над этим ломаю и никак не могу понять. Если ты хотел тем самым нас с мужем и Улю королевскими статусами вознаградить, так мы бы и без этого обошлись. Более того скажу: нам без этого было бы проще.

— Мне бы точно, — вставил Чек.

— И мне, — добавила Уля.

Откровенно говоря, желание сделать свою сестру и друзей монархами тоже сыграло свою роль при обдумывании попаданцем структуры и принципов функционирования его империи. Но это вовсе не было главным. Всё же Олег постарался подойти к этому вопросу крайне ответственно. Он и в самом деле ещё не решил, как долго он задержится на Тарпеции — может навсегда, а может нет — но, по-любому, Олег хотел создать такую империю, с такими механизмами функционирования, которые бы позволили ей существовать века, понятно, реформируясь под требования времени.

Однажды на их Ладе Олег ездил с отцом на вокзал встречать его старого приятеля, которого надо было отвезти в соседний районный город, куда железная дорога не доходила. Как водится в таких случаях, отец со своим знакомым говорили обо всём и много — ехать им пришлось почти полтора часа.

В том числе, тот мужчина, хоть и довольно коротко, поведал, что на конференции, с которой он вернулся, у них был в перерывах спор с историками по поводу наиболее эффективного устройства империй.

Олега этот разговор тогда заинтересовал, потому что, во-первых, дорожные разговоры на такие темы большая редкость, а во-вторых, он буквально накануне посмотрел занимательную передачу на канале «История» про эпоху упадка Римской империи.

Из той беседы Олег запомнил только убеждённость отцовского приятеля, основанную на мнении многих маститых историков, что просто взять и придумать систему, по которой все будут жить, не стремясь к её разрушению, станет возможно разве что после создания искусственного интеллекта.

Потому что недовольные существующими порядками будут всегда, а защититься от их помыслов и поступков можно только при наличии сильной государственной власти не подверженной риску гниения. А поскольку от дурака у главного кормила власти застраховаться невозможно в принципе — такой риск существует и у монархий, и у автократий, и у демократий — то единственной возможностью сохранения и развития империй является наличие у них сверхзадач и их постоянное развитие.

Размышляя над стоящими перед ним проблемами, Олег решил строить свою империю на основе имеющихся государственных структур, а их объединения и стремления к совместному существованию добиваться постоянным совершенствованием.

Сейчас у него задача — выход к морям и строительство океанского флота, а когда он её добьётся, то найдёт себе новую цель. И необходимо обязательно найти такую, которая даст мотивацию существованию Псковской империи на века.

— Всё просто, Гора, — вздохнул он, — Я пошёл по пути наименьшего сопротивления. Если бы я, как ты выразилась, нагибал всех, то до сих пор бы метался от одной границы своей империи к другой, гася возникающие тут и там пожары. И так не всё у нас гладко в отношениях с нашими новыми подданными, а было бы всё гораздо хуже. Поэтому, я решил сделать пока так, как сделал, а со временем будем улучшать и реформировать. Сейчас же у нас другие проблемы.

— Парсанское царство и вообще Валания, это серьёзно, — согласилась Гортензия, — Я готова тебе рассказать, что сама знала о магах того материка, и что собрали по моей просьбе в Фестальском университете Доратий и Морнелия. Кстати, они тоже в курсе происходящего в Растине и готовы тебе помочь в борьбе с валанийцами.

— Думаю, что их помощь в войне будет кстати, как и твоя. Не хочу недооценить противника, — Олег и в самом деле обрадовался предложению лучших магов Винора, — Но про это мы подробно поговорим после возвращения Агрия. Не хочу в условиях дефицита информации принимать какие-то скороспелые решения. Время терпит, и, что более отрадно, место и время операции назначаю я. Да. Я хочу поговорить насчёт того вопроса, который я вас однажды попросил никогда больше не поднимать. Спасибо, что вы мою просьбу выполнили. Но сейчас…, сейчас я сам хочу об этом поговорить.

В малой императорской гостиной повисла тишина. Все трое — Уля и Чек с Гортензией — смотрели на Олега довольно напряжённо. Все они знали, что именно он никогда не хотел обсуждать ни с кем. И отсутствие в гостиной даже прислуги говорило о многом.

— Случилось что-то серьёзное? — спросил Чек.

— Думаю, что да, — Олег кивнул, — Лешик сейчас выясняет подробности, и я уверен, что все, даже мельчайшие крупицы информации, которые на данный момент можно выжать, он добудет.

— То-то я удивился, что не застал его в Пскове, — Чек почесал нос, — Думал, он здесь.

— Речь идёт о твоём прошлом? Я правильно понимаю? — уточнила Гортензия, — Должно было случиться что-то серьёзное, раз ты сам поднимаешь эту тему.

— Серьёзней некуда. В общем, не буду вас томить ожиданием. Где-то, уже в зоне досягаемости, пусть и наверняка не очень близко, появился, скажем так, мой земляк. Я имею в виду человека, обладающего точно не меньшими, чем у меня, магическими способностями и примерно такими же знаниями всяких удивительных для вас новинок. Последнее не очень понятно. Возможно, он знает намного больше меня, возможно меньше. И ещё. Я не знаю, что от этого своего земляка ждать. Он может оказаться как замечательным товарищем, так и отпетым мерзавцем.

Глава 16

К сожалению, созданием географической карты мира Талареи никто не озаботился. И от неких Древних ничего подобного не осталось.

Тем не менее, благодаря довольно продвинутому мореплаванию и наличию порталов, которые, пусть и ограниченно по времени своей работы, позволяли перемещаться между континентами, общее представление о мире у местного населения было.

По этой причине никто здесь не ставил под сомнение шарообразную форму своей планеты и не выдумывал сказочки насчёт атлантов или трёх китов.

В этом мире было пять материков, что для попаданца Олега не являлось удивительным. Единственное, в чём была неопределённость, так это в том, какое полушарие считать западным, а какое восточным.

Поскольку местное население никогда таким вопросом не озадачивалось, Олег принял для себя волюнтаристское решение считать то, в котором он основал свою империю, восточным. По аналогии с тем, где он проживал в родном мире.

Помимо Тарпеции, в восточном полушарии южнее, по прикидкам Олега, на несколько сотен лиг — точнее сказать было невозможным, потому что мореходы тут пользовались весьма приближёнными мерами — лежал материк Валания, который по размерам, но не по форме, походил на тот, на котором находилась его Псковская империя.