Разорванная пара (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 43

Последний рывок. Сильный, отчаянный, и все встало на свои места. Я чувствовал, как сущность Татьяны и волчицы переплелись, снова становясь единым целым.

Девушка, что стояла передо мной с диким криком упала на колени, а я отступил назад, наблюдая за ней.

Ее трясло, ломало. Она дышала, как загнанный зверь, а потом со стоном обернулась, и стон перешел в скуление.

На ее месте волчица.

Стояла, широко расставив лапы, пошатываясь из стороны в сторону. Не понимала где она, что произошло. Дезориентирована. Мотала головой, пытаясь придти в себя.

А я улыбался, как блаженный идиот, во всю свою волчью пасть. Припав на передние лапы, с восторгом наблюдал за ней, поскуливая от нетерпения. Внутри радость такая, что хотелось скакать несмышленым щенком, задрав хвост и тявкая.

Моя волчица! Моя пара! Моя жизнь!!!

Наконец, она смогла совладать со своим непослушным телом, последний раз тряхнув головой, сфокусировала свой взгляд на мне. Не моргая смотрела в мою сторону и предупреждающе рычала. Злилась.

Пускай. Пусть злится. Имеет полное право. Это пройдет! Сейчас ничто не могло омрачить моей радости. И, наверное, именно из-за этой иррациональной эйфории я оказался не готов к тому, что произошло дальше.

Сжавшись, словно пружина, она метнулась в мою сторону. Так быстро, неожиданно, что не успел среагировать. А может и не хотел, несерьезно воспринимая ее бросок.

Только когда почувствовал, как острые зубы смыкаются на шее, явно не с дружескими намерениями, рванул в сторону, уворачиваясь. Зубы рассекли кожу, едва не задев артерию.

Какого…

Снова набросилась. Так же отчаянно, молча. Шерсть на загривке дыбом встала, когда пасть щелкнула в сантиметре от моей морды.

Никаких игр.

Продолжали кружиться по поляне, не сводя друг с друга взгляда. Ей ни хватало ни сил, ни скорости чтобы нанести мне урон, но она не отступала, нападая раз за разом. Я все больше приходил в недоумение, отступал, уворачивался, не бросаясь в ответ. Все ждал, когда она успокоится, выплеснет то, что накопилось за этот год, спустит пар.

Но она не останавливалась, продолжая атаковать, уже несколько раз хорошенько хватанув меня за бока.

Ощущение какой-то непередаваемой хрени нарастало с каждой секундой.

Она ведь не шутит, если пропущу ее бросок — вцепится намертво.

Хватит.

Увернувшись в очередной раз, набросился на нее. Сбил с ног, придавливая к земле, предупреждающе сжимая челюсти на загривке, утробно рыча, требуя полного повиновения.

Она замерла на мгновение, потом попыталась взбрыкнуть, сбросить с себя, но ничего не вышло. Еще сильнее придавил ее, не давая шевельнуться.

Волчица захрипела, забилась и начала обращаться.

Миг, и подо мной лежала Таня, содрогаясь рыданий.

Тут же перекинулся в человека, подхватил ее под локоть, рывком поставив на ноги:

— Ты что творишь? — чувствовал как по шее, из раны от ее клыков, струйкой бежала кровь.

Она заревела еще сильнее, отчаянно мотая головой, и пытаясь вырваться из моих рук.

— Таня! — проревел так, что окружающий нас лес притих.

Она подняла на меня измученный взгляд и икая от слез, просипела:

— Она ненавидит тебя! Боже, она так сильно ненавидит тебя!

Нахмурившись, сдал ее локоть сильнее. К ненависти я был готов, заслужил, но это ведь не все. Нутром чую, не все.

— И?

— Ты…ты, — пыталась отдышаться, — ты больше ей не нужен.

Будто поддых ударили. С размаху, кувалдой.

— Она больше не считает тебя своей парой! — прокричала Таня, — ты для нее никто! Чужой!!!



Вырвавшись побежала прочь, в сторону дома, а я стоял и смотрел ей вслед, не в силах сделать и шага.

Угрюмо рассматривал ручку с золотым пером, лежащую передо мной на столе. Просто смотрел, не видя в этом смысла. Смотрел и не видел, ничего.

Мысли путались, перескакивали с одного на другое, то погружаясь в воспоминания, то безуспешно пытаясь придумать выход из этого ада, в который сам нас столкнул.

Это была тяжелая неделя. Безумно тяжелая.

Итак, благодаря моим стараниям, Татьяна смогла вернуть свою вторую сущность, снова став полноценным оборотнем. Это плюс. Шрамы исчезли на следующий день, и вместо грубых рубцов остались лишь светлые полосы, которые в скором времени тоже пропадут. Это здорово.

Грифельно серая волчица вернулась. Злая, одичавшая, ненавидящая меня каждой своей клеточкой. В этой ненависти не было ничего наигранного, никаких обид, желания наказать, отыграться и прочей херни. Кристально чистая, сверкающая идеальными гранями, ненависть.

Кто бы мог подумать…Один шаг, один роковой поступок, после которого путь назад закрыт. И обратно так просто не вернешься. Тут надо сделать сотню шагов, чтобы все исправить. Я готов на это, но беда в том, что не знаю куда идти, в каком направлении двигаться.

Я ошибся, думая, что вернув волчицу, сделал Таню цельной, такой как прежде. Не вышло, ни черта! Они не стали единым целым, каждый сам по себе: растерянная Татьяна, и озлобленная волчица.

Как ни странно эта Танина растерянность сыграла мне на руку. Столкнувшись с новой проблемой, в лице своей звериной половины, Таня неосознанно сделала шаг ко мне, ища поддержки. Хреново, наверное, когда в душе такой разлад, когда разрываешься на части в прямом смысле этого слова. Возврат волчицы не сделал ее счастливой. Скорее, все стало еще более запутанным.

Она не ушла.

Осталась, и даже стала меньше прятаться в своей комнате. Мы разговаривали, осторожно, заново участь общаться, обходя неприятные моменты. Она пыталась научиться доверять мне, делая крохотные шаги навстречу.

О прощении речи не шло, но наличие связи он не отрицала, фактически признаваясь в том, что чувства еще живы. Она даже приняла причины моего поступка.

А волчица… Она непреклонна. Ей не нужны слова, не нужны поступки. Я ей не нужен! Волк любит до смерти, но и предательства не прощает. Никогда.

А я предал ее тогда, поверив чужим людям. Не ей! Поверил, вынес приговор, не разобравшись в ситуации. Предал свою пару, едва не убив ее там, в лесу, когда ситуация вышла из под контроля.

Волчица этого не могла простить. Не хотела. Ей это не нужно, потому что она считала себя свободной…от меня.

Той роковой ночью, когда выгонял ее со своих земель, запрещая возвращаться, сам того не ведая, своей волей разорвал нашу связь, в одностороннем порядке.

Наша истинная связь стала ущербной, изуродованной моим вмешательством. Она сохранилась у меня в полном объеме, у Тани, но напрочь отсутствовала у волчицы.

Моя воля не могла восстановить связь — пробовал, наивно полагая, что если смог разорвать, то смогу и склеить. Хер бы там! Она только разозлилась еще сильнее, едва не отхватив мне пол морды.

Правильно говорят, что парность у волков рождаться сама, ее ничем не заменишь, не принудишь появится, не разовьешь постепенно. Если ее нет, то нет. Все, точка.

Мой волк сходил с ума, захлебываясь своей агонией, не веря в произошедшее. Был готов на пузе ползти за ней, жалобно скуля и заглядывая в глаза волчице, которой по прежнему считал своей.

Но в ответном взгляде было пусто. Она ничего ко мне не испытывала. Для нее не было никакой связи, привязанность рассыпалась в прах. Она не признавала во мне вожака, в окружающих не признавала стаю. Одиночка.

Она бы ушла. Просто развернулась бы и, не оглядываясь, сбежала из Синеборья, лишь бы оказаться подальше от меня. Но я не отпускал, не мог отпустить, потому что сама Таня хотела остаться — она опасалась своей новой сущности, не доверяла ей, наверное, даже больше, чем мне.

Слышал по ночам, как тихо всхлипывает в своей, наивно полагая, что сплю. Ей было хреново. Гораздо хреновее чем мне. Не знаю, как жить с таким разладом внутри, когда одна часть любит, хоть и пытается это скрыть, а вторая дико ненавидит. Никаких метафор, пафосных слов, чистая правда.

То и дело хищница пыталась взять верх и перекинуться, взять управление на себя, сделать по своему. Таня держалась, но надолго ли ее хватит? Зверь в ней сильный волей, духом и хочет на волю.