Бумажная звезда - Хейз Мэри-Роуз. Страница 41

— Ты же знаешь, как я отношусь к тебе. Вера. И всегда так относился. — И, рассмеявшись, добавил:

— Что тебе не нравится во мне? Ты принимаешь меня за извращенца или любителя маленьких девочек?

Вера покраснела и потупила взгляд. Он всегда ей очень нравился, но с тех пор многое изменилось, и девушке не хотелось, чтобы он питал какие-нибудь надежды.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы… — начала она запинаясь. — Вы же знаете, что я не могу…

— Ну хорошо. Я не собираюсь давить на тебя. Пока.

Но, пожалуйста, имей меня в виду. Я скоро снова приеду домой, у меня дела с Национальной системой здравоохранения.

На следующий день он улетел в Англию, а Вера вернулась в Сан-Франциско.

Вскоре приехал Сент.

Вера, довольная и счастливая, опять вместе с ним с головой ушла в работу, придумывая все новые приключения своей Старфайер, и дни текли спокойно и безмятежно, пока в начале мая она не получила по почте богато украшенный конверт с вложенным в него листком старинной пергаментной бумаги цвета слоновой кости, текст которой гласил:

«Вы приглашаетесь отпраздновать бракосочетание Флетчер Роско Мак-Гроу и Слоуна Сент-Джона Тредвелла-младшего…»

Это было как гром среди ясного , неба.

— Нет, — сказала себе Вера, — нет. Я туда ни за что не поеду.

До этого момента Флетчер была для нее чем-то нереальным, какой-то призрачной блондинкой, владеющей большим состоянием.

— Что ты так разволновалась? — удивился Сент. — Для нас с тобой ничего не изменится. Какая разница?

— Большая. Теперь все будет по-другому.

Итак, всему конец. Сент, конечно же, не сможет проводить с ней много времени, как это было раньше. Вера пришла в отчаяние.

Только одно средство могло ее успокоить. Как только Сент в очередной раз уехал к Флетчер, Вера в самом мрачном настроении бросилась в кондитерскую, расположенную за углом, и накупила там разнообразных пирожных с жирным кремом.

Немного полегчало, но не надолго.

Она пошла на местный базар и накупила там всякой всячины: пончиков, мороженого, конфет, шоколадный торт, засахаренных фруктов, хотя отлично понимала, что все это бесполезно — даже все сладости мира не смогут заполнить пустоту, образовавшуюся внутри нее.

Проснувшись утром в день свадьбы, Сент наконец осознал, что его жизнью отныне станут Флетчер Мак-Гроу, ее отец и его сомнительное положение принца-консорта в самой могущественной в долине семье.

Только теперь до него дошло, что причина, заставившая его жениться на Флетчер Мак-Гроу, не является веским основанием для брака, что своим поступком он ранит многих людей, но отступать было поздно.

Как Сент и предсказывал Вере, свадьба была хорошо поставленным спектаклем с огромным количеством действующих лиц. Организаторы проявили большое искусство и изобретательность, и сейчас, когда свадебную машину запустили полным ходом, сама мысль, чтобы остановить ее, сказать себе «беги, пока не поздно», что это все не более чем фарс, что этого не должно случиться, была настолько нереальной, что Сента прошиб холодный пот.

Казалось, полстраны собралось посмотреть на то, как он женится на Флетчер Мак-Гроу. Зону парковки забили дорогие машины, суммарная стоимость которых равнялась стоимости валового продукта какой-нибудь небольшой страны, а на взлетно-посадочной полосе аэродрома семьи Мак-Гроу стояли разные самолеты — среди них четырехмоторный «Цессна», на котором прилетела мать невесты из Скотсдейла, штат Аризона.

Усадьбу Мак-Гроу со старинным особняком с колоннами, действительно очень похожую на поместье.

Тара из «Унесенных ветром», окружали зеленые пастбища, на которых паслись кобылы с резвыми жеребятами.

В такой живописной местности, как эта, знаменитому свадебному декоратору из Беверли-Хиллз было где развернуться.

Слегка наклонную лужайку перед домом преобразовали в романтичный сад с бельведерами, шпалерами, увитыми розами, с огромными корзинами цветов; повсюду стояли столы, украшенные гирляндами из белой и темно-голубой лаванды — скаковые цвета Мак-Гроу. Ожидалось, что, когда Харлан Мак-Гроу произнесет тост за счастье молодых, в небо взлетят тысячи бабочек, но церемония затянулась, солнце стало клониться к закату, и сонные бабочки отказались покидать контейнеры. Они обошлись хозяину в десять тысяч долларов, но желаемого эффекта не получилось, правда, гости об этом мгновенно забыли за обильной едой, дорогой выпивкой и шумными разговорами, Тетя Глория, одетая в дорогой, но давно вышедший из моды бежевый полотняный костюм, который она специально берегла для таких торжественных случаев, ошеломленно смотрела по сторонам и, поздравляя Сента, тихо спросила:

— Кто все эти люди, Слоун? Я здесь абсолютно никого не знаю.

Мать Флетчер, дубленая кожа да кости, в розовом шелковом платье, которое свисало с ее костлявых плеч, зато выгодно оттеняло теннисный загар, встретила Сента крепким мужским рукопожатием и, подойдя к нему почти вплотную, так что он чувствовал запах джина и сигарет у нее изо рта, спросила дребезжащим, скрипучим голосом:

— Знаешь, зачем ты здесь? Моя девчонка перемалывает таких, как ты, и выплевывает еще до наступления рассвета.

Харлан Мак-Гроу, широкоплечий, с такими огромными ручищами, что бокал с шампанским казался наперстком в его руке, посоветовал:

— Она очень норовистая, кровь в ней так и бурлит. Постарайся держать ее в узде, и все будет превосходно.

— Да сэр, постараюсь.

— И не вздумай обидеть мою маленькую девочку. Она для меня самое ценное в мире.

Вера, усталая и апатичная, в неподходящем для торжества аляповатом синем, похожем на абажур платье, явно скучала. Сент представил ее Флетчер, которая, оглядев девушку с головы до ног, небрежно улыбнулась.

— Значит, вы та самая женщина, с которой я делю своего мужа? — Слова были произнесены с вызывающим высокомерием, а глаза Флетчер смотрели на Веру, как на пустое место, и Сент почувствовал внезапный приступ злобы.

Арни, шафер Сента, прекрасно смотрелся в сизого цвета жилете, бледно-лиловых штанах и длинной рубахе с темно-голубыми гофрированными кружевными манжетами — костюме героя из фильма «Дрозды-рябинники», который вышел на экраны к Рождеству. Приглашенные журналисты следовали за ним по пятам, как волы в упряжке. Он расточал всем и каждому ослепительные улыбки, но его знаменитые зеленые глаза оставались серьезными и грустными.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — сказал он приятелю.

— Я тоже на это надеюсь.

— Почему здесь нет Джи Би?

— Я ее не приглашал.

Арни с удивлением посмотрел на Сента.

— Я не хотел, чтобы она приезжала сюда, — ответил тот, — и давай закроем эту тему.

Взгляд Арни стал жестким.

— Что она тебе сделала? — спросил он. — Между вами что-то произошло? Вера говорит, что вы поссорились.

— Я сказал, хватит об этом, — резко оборвал Сент.

— Хорошо, прости. — Арни слегка пожал плечами. — Но помни, что я всегда рядом. Я в твоем распоряжении в любое время.

Ну и, конечно, сама Флетчер выглядела сногсшибательно: изящная и нежная, как лепесток магнолии, облаченная в платье из тафты, из-под которого выглядывали изысканные кружева, с газовой вуалеткой, легким облаком окутывающей ее головку, она была чудо как хороша.

И хотя они вместе играли в теннис, плавали, катались верхом, танцевали, спали несчетное число раз и многое из этого ему нравилось, Сент вдруг понял, что совсем ее не знает, но, что ужаснее всего, и не хочет знать.

Однако из всего происходящего, из всей этой веселой неразберихи, из всех людей с их шумной болтовней лучше всего запомнился Сенту разговор с матерью.

Они не виделись очень давно. И хотя он неоднократно порывался встретиться с ней и выбить из нее правду: «Так кто же он, мама? Скажи мне, кто мой отец?» — мать всегда была неуловима, да и сам Сент, увлеченный работой над «Старфайер», постепенно успокоился и, махнув рукой, решил, что в конце концов это не так уж и важно. Все это было раньше, но сейчас этот вопрос снова встал перед ним.