Сапфир. Сердце зверя (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)". Страница 25
Извращенец хренов.
- Если потеряем его, шеф не простит вам этого!
Ха. Кажется, шефа не очень-то и боялись все присутствующие, судя по тому, что дружина в черном, с дубинками, электрошокерами и какими-то неведомыми штуками наперевес, все равно направлялись ко мне для очередного сеанса укрощения.
- Вы оглохли, придурки?!
Как же мне хотелось расхохотаться от всей своей истерзанной тёмной души, где больше не осталось ничего светлого и живого. Сейчас внутри себя я искренне веселился оттого, что какой-то очкастый заучка был готов в буквальном смысле кинуться на этих накаченных парней в черных масках, дабы защитить меня.
Мужчины в меня еще не влюблялись. К счастью.
Но у этого черепушка кипела знатно, когда он в буквальном смысле зашипел, словно мелкая змея, которой случайно наступили на хвост:
- Я сейчас же пойду и все расскажу доктору Элерту! (прим. Элерт с нем. «твердый человек»)
Хммм…
А вот это уже было интереснее.
Потому что стоило только прозвучать этому имени, как сконфуженно остановились даже охранники, чье возбуждение от новой пытки уже почти достигло своего апогея.
- Не ваш доктор Элерт начальник здесь, а Я! – рявкнул кто-то за пределами клетки, где теперь столпились охранники в ожидании приказа, кто, очевидно, был главным в этом вонючем подземелье.
- Может, пойдешь и скажешь ему это сам, глядя ему в глаза? – насмешливо и не скрывая своего высокомерия, усмехнулся коротышка в очках и белоснежном халате, который выделялся в этом мраке так сильно, что мои глаза почти слезились.
Вояка только клацнул зубами от ярости и собственного униженного достоинства, потому что кем бы там не был этот доктор, а его здесь боялись.
Практически так же сильно, как боялись подходить ко мне, даже если я болтался двухметровой сарделькой. Вернее, в данном случае кровяной колбасой.
- Я повторяю еще раз - НЕ СМЕТЬ ЕГО ТРОГАТЬ! Достаточно пыток! В данном случае они не помогают! – снова рявкнул этот мелкий выскочка, которого я пытался разглядеть сквозь собственные тяжелые ресницы, слипающиеся от крови, отмечая со злорадным весельем лишь то, что этот человечек был не толще моей руки и едва доходил главному вояке до плеча, но при этом строил из себя пуп земли в радиусе нескольких километров.
- А ты не лезь в мою работы, прыщ! Мы всегда поступали так…
- Он – особенный случай, который не подходит под ваши отработанные десятилетиями методы! Опустите его на землю и дайте передохнуть! Продолжайте колоть, что должны, но не смейте больше пускать кровь и мучить! Утром я заберу его к себе!
-…только не в спальню, - прохрипел я насмешливо и тяжело, пытаясь удержать голову так, чтобы со всем своим звериным злорадством увидеть, как шарахнулись назад все те, кто до этого приближался для наказания и весьма целенаправленно.
Мелкие уродливые людишки, которым я улыбнулся из последних сил так, чтобы каждый увидел мои клыки, харкнув плевком крови и выдавив:
- Не сыте, твари. Зверь привязан.
На пару секунд воцарилась звенящая тишина, в которой было слышно, как испаряется холодный пот с напряженных тел, которая прервалась снова этим очкариком, что бросился вперед, пылая спасти меня для своих собственных нужд и целей, загремев цепями и принявшись почти пинать застывших вояк:
- Быстро вниз его! БЫСТРО, Я СКАЗАЛ! Как опускается этот механизм?!
Мать его. Точно влюбился.
И слава яйцам, что я висел здесь хотя бы в штанах!
Вернее, в том, что от них осталось.
Впрочем, можно было сказать, что я ему был почти благодарен.
- Не суй свои тонкие ручонки, куда не знаешь! - взревел в конце концов главный из вояк, кидаясь вперед и явно пытаясь отобрать у мелкого очкастого засранца заслуженные бразды правления этой ситуацией, когда я ощущал его страх и запах пота, с которыми он озверело вопил. - Ты хотя бы представляешь, что он такое?! Ты видел, что он может сотворить со всеми нами, стоит ему дать лишь одну секунду свободы?!
- Я видел побольше вашего! И прекрасно знаю, на что он способен в своем лучшем виде!
Послышалось пыхтение, маты и звуки борьбы, пока все недоуменно застыли вокруг, а я продолжал болтаться, от души веселясь от происходящего и пытаясь не лишиться сознания в самый интересный момент, чтобы увидеть самому кто победит в этой схватке.
На стороне вояки была сила и страх перед близкой расправой.
На стороне же очкарика со стояком – некий доктор Элерт, когда тот взвизгнул очевидно своему дружку в таком же белом халате:
- Беги наверх! Немедленно зови самого доктора!!!
Послышались глухие убегающие по железной лестнице шаги второго прыща в халате, вперемешку с продолжающейся возней и скрипом цепей, которые, в конце концов, жалобно взвыли и принялись двигаться по кругу, но не затягиваясь как прежде, и не пытаясь разорвать меня на две части, а постепенно ослабляя свои кровавые тиски.
Провисевший в таком состоянии много дней и ночей, мое тело онемело настолько, что я уже не чувствовал ни холода кафельного пола, измазанного моей свежей кровью, ни боли, рухнув, словно мешок с песком на бок и не в состоянии пошевелить даже пальцем, но не в силах скрыть злорадную улыбку, когда все, кто стоял в клетке шарахнулись назад, поспешно покидая ее.
Трусливые ублюдки.
- Папочка, я дорисовала!..
Этот голос звонкий и чистый был подобен атомному взрыву в замкнутом пространстве, когда холодные кусающие мурашки пронеслись даже по моему скрюченному телу, которого я не ощущал. До этой секунды.
Все онемели от ужаса столь огромного и едкого, что мне казалось, что над черным потолком сейчас просто засверкают электрические разряды, соединяясь в молнии, которые начнут шарахать по затылкам всех этих солдат, которые вели себя так, словно наступил конец света.
Я бы даже сказал, что они испугались больше этих легких быстрых шагов, словно кто-то спускался по железной лестнице вприпрыжку легкой поступью, чем если бы сейчас я встал на ноги, полный своей обычной силы.
Всего лишь ребенок.
Девочка, опьяняющая своим чистым легким ароматом, который ворвался в мои легкие, развевая собой запах крови и той хрени, что в меня вливали, пытаясь одурманить.
Ее шаги и наивность ввела всех в ступор страшнее Армагеддона, когда никто не шевельнулся и не моргнул, до тех пор, пока она не оказалась на полу рядом с клеткой, приветливо и широко улыбаясь мужчинам.
- Всем привет! - радостно прошелестел ее звонкий голосок, лаская слух после бесконечных дней и ночей тишины, что прерывалась лишь звоном цепей и звуками ударов, когда снова и снова приходили те, кто пытался обуздать мой нрав и характер. - Не знала, что гараж уходит на один этаж вниз! Папу никто не видел?
Она была, словно дуновение свежего ветерка в пустыне ада, в которой я находился последние недели, а может даже месяцы, заставляя собрать последние капли силы и выдержки в кулак и приподнять голову, чтобы рассмотреть ту, кто нарушил всеобщий покой так незамысловато, но ярко, заполняя собой, словно лучик обжигающего солнца в непроглядно темную ночь.
- Ребенок! Уберите её отсюда! Немедленно!! – главный из вояк не смог даже толком прошептать, из груди вылетал только обескураженный хрип, пока его руки тряслись вероятнее всего то того, что не сносить теперь головы не только от того страшного доктора, но и от шефа.
Я никогда не любил детей и совершенно не умел с ними общаться, поэтому даже не мог сказать сколько девчонке лет.
Десять? Двенадцать? Может немного больше?
Она была худая и миниатюрная в короткой расклешенной юбке, красной кофте с большими черными кругами и двумя шишками на голове, напоминая уши Мики Мауса.
Худые коленки, хрупкие пальцы, которые любовно держали лист с каким-то цветастым рисунком, волосы цвета спелой пшеницы и большие распахнутые голубые глаза, которые не по-детски цепко, но при этом открыто и наивно смотрели на всех по очереди в ожидании ответа.
Она не боялась темноты.
Не страшилась этих мужчин в черном, только слегка поморщилась, словно ей не понравился какой-то запах, вдруг переводя глаза в темноту клетки.