Сапфир. Сердце зверя (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)". Страница 32

Я тяжело сглотнула, пытаясь подавить в себе желчь и новый позыв рвоты, с удивлением отмечая, что и Франки не шарахается от меня, зная наверняка, что он не ошибался в своих словах.

Я бы хотела не думать о том, что стало с девушками!

О том, через что им пришлось пройти, потому что в голове просто не умещалась вся эта грязь, мерзость и невинная беспомощность тех, кто совершенно не заслуживал подобного.

 Никто не заслуживал этого!

Кто дал ему право думать, что он может поступать подобным образом?!

Такие, как он не должны были осквернять Землю своим существованием!

- Пусть Бог накажет его! – прошипела я, задыхаясь от своих чувств, где ярче всех сейчас горела лютая и беспощадная ненависть, закрывая тяжелые ресницы и ощущая горячие пальцы Франки на своей коже, к которой он прикасался так мягко и осторожно, словно не был уверен в том, что его прикосновения будут приятны мне в этот момент.

- Бог не накажет.

Я стиснула челюсти, соглашаясь с ним.

Да, если бы Бог хотел наказать, то мог бы сделать это сразу и не допускать повторения ужаса!

- Скажи это, - прошептал Франки, осторожно приподнимая мою голову за подбородок и заставляя запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза, где зрачок снова расползался, и появлялась эта кровавая точка ярости и жажды крови.

Франки – не Бог.

Он гораздо лучше!

- Убей его! – и пусть эти слова я прошептала, они были сказаны твердо и осознанно, с полной уверенностью в том, что он сделает всё, как нужно. И даже еще лучше.

Ему даже не нужно было отвечать, чтобы понять, что он давно уже готов и жаждет этого сам.

О даааааа, кровь, боль, страдания – это были его черные крылья, его личный сорт героина, его темная страсть, в которую он был не прочь окунаться так часто, как только это было возможно.

- Иди вперед, скоро я догоню тебя, - мужчина осторожно повернул меня за плечи в сторону поперек дороги на другую часть заросшего поля, где меня ждала такая же высокая и густая трава.

- Я хочу видеть это!

- Тебе это не нужно, Микки. Я расскажу тебе все потом.

Я моргнула оттого, что сердце пропустило удар от странного, но как мне показалось милого обращения Франки ко мне. До этого он не называл меня совершенно никак.

- Обещаешь?

- Обещаю. Иди.

Он легко подтолкнул меня вперед, едва касаясь большой горячей ладонью моей спины, когда я послушно двинулась по указанному пути, осторожно спускаясь с края асфальтированной дороги в пушную высокую растительность, не удержавшись оттого, чтобы не обернуться назад.

Франки шел по дороге - огромный, ленивый, грациозный, прекрасный, как истинная смерть - наслаждаясь тем, что собирался сделать.

 Он смаковал каждый момент, каждый свой шаг, не торопясь сделать решающего выпада, когда я с каким-то маниакальным наслаждениям понимала, что смерть этого подлеца не будет быстрой и легкой.

Но я этого хотела. Всем сердцем. Всей душой. Чтобы каждая слезинка, каждая кровинка невинных девушек была отомщена и смыта его собственной кровью.

Я брела вперед, не оборачиваясь, даже когда услышала крик, переходящий в визг, а затем булькающий кашель, понимая, что Франки начал, и на душе стало капельку легче. Капельку.

Но сколько бы не вопил этот ублюдок, а дышать легче не становилось…

Даже когда он стих, словно захлебнувшись, даже когда я ощутила за собой аромат Франки и его кусающее тепло за своей спиной, я не могла дышать и думать ни о чем другом.

Я просто шла, совершала механические действия и не более, словно тело было не мое.

Словно я была грязью…жуткое, непередаваемое, всепоглощающее чувство, от которого нельзя было избавиться сразу.

Франки шел за мной молча, не подгоняя и не пытаясь обогнать, словно тень, рядом с которой было хорошо и уютно, даже если к его аромату явно примешивался запах человеческой крови.

-…что ты сделал с ним? – прошептала я, до сих пор не ощущая ни боли на коленях, ни усталости, только горький и ядовитый адреналин в крови, от которого была тяжело и противно.

- Вырвал член и заставил проглотить. Сломал руки и ноги, чтобы они болтались, как у тряпичной куклы. Мог бы вырвать, но тогда он бы умер слишком быстро от болевого шока. А так он будет жив, когда звери этого леса придут на запах крови и неплохо пообедают.

- Он будет смотреть, как его будут грызть звери и не сможет сбежать?..

- Да. Его смерть будет долгой и мучительной.

-…спасибо.

Не знаю, сказал ли он что-нибудь в ответ или просто кивнул, но я поняла, что шар, который наполнялся все это время моим адреналином, паникой и омерзением, в эту секунду лопнул, стоило мне только увидеть на своей руке следы от пальцев того ненавистного и омерзительного человека, который касался моего тела против моей воли и желания!

Эти следы были хуже проказы и самых страшных язв!

Громко всхлипнув, я терла эти полоски на себе, не ощущая боли и готовая просто содрать с себя кожу, лишь бы только не видеть их! Лишь бы забыть о том, как грязные мерзкие руки и губы касались меня, делая беспомощной и похожей на большую вонючую лужу.

Рыдая, я терла свою кожу до красоты и новых ран, видя теперь и следы укусов на своем плече.

Он словно пометил меня!

- Я такая грязная!!! Господи!!!

- Тише, тише.

Франки убирал мои руки от ран, когда я пыталась содрать с них кожу, поднимая от земли и обнимая так, чтобы я могла обвиться вокруг его мощного горячего торса, дыша только его ароматом, который стал синонимом защиты и покоя, даже несмотря на зверя внутри.

Я рыдала, дыша только им и цепляясь за широкие плечи, повиснув на мужчине, словно маленькая мартышка, отчаянно стараясь выкинуть из головы, то, что произошло.

Стараясь не вспоминать эти омерзительные ощущения и запах чужого мерзкого тела, которое имело власть, потому что было сильнее.

Он не мешал и ничего не говорил.

Просто шел вперед быстро, резко и целенаправленно, придерживая меня одной рукой под попу, а второй легко прижимая к своей груди, не мешая моим слезам, ведомый какой-то целью, о которой я не знала.

Выплакав всю свою боль до дна, я была опустошенной и слабой, какой еще не была никогда раньше.

Теперь я была даже не лимоном, выжатым в сильной руке, а всего лишь его долькой, по которой проехали бронетранспортером! Не осталось больше ничего, только огромная черная пустота внутри.

Уткнувшись кончиком носа в шею Франки и положив мокрую щеку на его плечо, я лениво наблюдала, как за его могучей спиной проносится лес и кустарники, словно даже они расступались перед ним молчаливо и уважительно, зная его силу и выдержку.

Я даже не вздрогнула, когда, меняя свою руку под моими ягодицами и продолжая придерживать меня легко и осторожно, мужчина снял ловко и быстро мои кроссовки с ног, оставляя ступни лишь в носках и замедлив свой ход, когда раздался шелест воды.

Она не была ледяной, но эта живительная прохлада, которая поднималась все выше и выше по мере движения Франки, омывала мое тело, помогая избавиться от всего ужаса прошлых дней и давая возможность снова почувствовать себя живой.

Франки зашел в воду со мной на руках, продолжая все так же молчать, но прикасаться осторожно и мягко, когда я хрипло прошептала ему:

- Отпусти меня.

Он сделал это без пререканий, разжимая свои большие горячие руки и осторожно опуская на песчаное дно с мелкими гладкими камнями, но не торопясь выходить из воды.

Я даже не думала о том, что делаю, поглощенная лишь одной мыслью – смыть с себя все ненавистные мерзкие прикосновения, а вместе с этим и воспоминания о них!

Оказавшись в воде, я смогла вздохнуть судорожно и с зарождающейся надеждой на то, что когда-нибудь смогу прийти в себя.

Пусть не сразу, и даже не через несколько месяцев, но вода унесет с собой мой страх, боль и унижение, которое впиталось с грязью и потом.

Омываемая прохладной водой, чья свежесть была моим спасением, я принялась поспешно стягивать с себя уже намокшую одежду, откидывая ее в сторону и в эту минуту совершенно не заботясь о том, что она может куда-нибудь уплыть, оставив меня в одном только нижнем белье на оставшуюся часть пути -  кофту, майку, штаны и даже носки!