Группа захвата - Хелемендик Сергей. Страница 34

– Здесь вы правы… – тихо произнес учитель. – То есть нет, вы не правы в главном. Вы не понимаете роли таких людей, как протопоп Аввакум или Сергий Радонежский, в духовной истории России. Вы этого и не поймете, потому что не верите…

– А я вот тоже не верю! – громко заявил дедушка Гриша. – Я убежденный атеист! И в бога верить не желаю. В бога слабые люди верят, которые умирать боятся. Мы тут с Рихардом Давидовичем спорили и остались при своих взглядах. Я считаю так: вот умру я, похоронят, вырастет на могилке травка, придет коза, траву пощиплет, даст молоко, детишки молока напьются – вот я и не помер! – дедушка Гриша озорно прищурился. – Такой круговорот веществ в природе…

– И вас устраивает это превращение из человека в молоко козы? Вы считаете, это равноценный обмен? – спросил я.

– Ну… – дедушка Гриша растерялся. – Собственно говоря, все мы продолжаемся в детях. У меня есть сын, внук…

– Вы не атеист, вы верующий! – перебил я.

– То есть как?

– Вы верите в атеизм. Вы жертва того времени, когда атеизм стал насаждаться в качестве новой религии… Занятие удручающе бессмысленное, обреченное. Человек утоляет жажду водой. Но если на его глазах лить воду на землю и кричать «отрава!», то жажда утолена не будет. Человек все равно найдет какую-нибудь лужу и будет лакать из нее, как собака. И при этом твердить о своем высоком духе… Когда в один прекрасный день в России объявили атеизм, тогда и попер этот ваш дух! Бога отменили досрочно, с перевыполнением плана. Вы вдумайтесь только: церкви ломали с криками и песнями! Эти самые богоносцы, по поводу которых писал заклинания Федор Михайлович, решили: хватит бога носить, скинем его в болото! И скинули. Но осталось пустое место. А свято место пусто не бывает. Веру в Христа заменили верой в неверие. Но этого было мало—и появился кумир. Всем взял: и иноземец, и беспощаден, и по-русски говорит с трудом. Некоторые до сих пор стонут, какой был гениальный! А я скажу так: он был заурядным уголовником, убийцей. Он просто занял свято место, сразу два святых места – владыки земного и владыки небесного…

– Это кто, товарищ Сталин уголовник? – закричал дедушка Гриша пронзительным фальцетом. – Сопляк! Убирайся вон из моего дома! – он вскочил из-за стола и дрожал от гнева. – Вон, я сказал!

– Мне некуда идти.

– Убирайся! – уже тише произнес дедушка Гриша. – Или я сам уйду.

– Вам тоже некуда идти…

Старик махнул рукой и вышел из горницы. Учитель тяжело смотрел на меня.

– Я не понимаю вас! Как так можно! Как можно так не уважать взгляды пожилого человека!

– Взгляды! Какие у него могут быть взгляды? – зло ответил я.

– Вы сноб! Вы… Вы хотите казаться хуже, чем вы есть! Он человек добрый, чистый!

– У старушки хотел собачку утащить… – тихо сказал я. Мне показалось, что старик возвращается с кухни.

– Но не утащил ведь, пожалел! И денег не взял! – так же тихо ответил учитель, прислушиваясь. – И заметьте, не тряпки хотел привезти, а живое существо, красивое. И пожалел потом, отдал, устыдился… В нем достоинство есть, а значит, и взгляды. Вы к нему несправедливы! – голос учителя набрал силу. – Я не понимаю, откуда в вас такая жестокость? Как будто это вы выросли в детском доме и прошли две войны. Простите, но я скажу откровенно. Вы выросли в сытости, ездили по всему свету, вы видели мир, жили счастливо! Вы жизнь любите, детей любите – я вижу, чувствую. Я все восхищался вами, а теперь вдруг подумал, уж простите меня, что, окажись на месте Волчанова, вы способны были бы устроить нечто подобное! По-другому, может быть, не так грязно, но ваша жестокость выдает хищника. А хищники в принципе одинаковы: им убивать нужно…

– Ну, знаете! – пробормотал я. То, что учитель обозвал меня хищником, глубоко обидело меня. Я в самом деле отношусь к людям, отчасти склонным напускать на себя страшный вид, когда им страшно самим. Но в этом нет ничего особенного, так защищаются все, даже кошки. Но хищником я никогда не был.

– Простите меня! – нарушил молчание учитель. – Я сказал не то, что думаю. Не то… Просто вам не следует спорить с дедушкой. Вы его не переубедите, только обидите. У него больное сердце…

– А виноваты во всем евреи! – повторил дедушка Гриша.

Было три часа ночи. Бутылка с «малиновым вином» была пуста, мы допивали второй чайник чая.

– Я когда в Киеве на заводе работал, был у нас парторг, умнейший человек, он так и говорил. Евреи, говорит, весь мир опутали, как пауки. Всех под свою дудку плясать заставляют. Кровь нашу пьют… У детей кровь берут, мацу из нее готовят. Напиток у них такой из крови, маца называется, – пояснил он, обращаясь ко мне. – И все дела свои тайно так устраивают, чтобы никто не узнал! Лет десять назад был я у своего сына, он книжку мне давал почитать. Вот это книга! «Десионизация» называется. Там все черным по белому написано, как они готовятся всех в рабов своих превратить! И пишут там, что одна Россия только им не покорилась, а в остальных странах евреи везде держат власть. У них дожи есть масонские. Тоже, кстати, и про христианство ваше там сказано: это есть первая массовая масонская ложа для гоев. Гои – это неевреи. Чтобы сделать их послушными, евреи придумали религию такую специальную, для дурачков! Вы, мол, считайте себя добренькими, а мы пока будем кровь вашу пить!..

– Там и лозунг предлагают! – увлеченно продолжал дедушка Гриша: – «Гои всех стран, объединяйтесь!» Я на Украине полжизни прожил, евреев знаю как облупленных. В Киеве их было видимо-невидимо, особенно до войны. И вообще на Украине целые местечки были еврейские. Они народ спаивали! Пить людей приучали. Да что говорить!.. – дедушка Гриша понизил голос. – Вы, может, слышали – РСДРП вся сплошь из евреев состояла! Подавляющее большинство… А взять хотя бы пословицы наши народные: «Если в кране нет воды, значит, выпили жиды!» Хоть и грубо, но по существу. У нас в Киеве в коммуналке Рабинович себе воду провел от соседей, от Фельдманов, а остальным – шиш!

– Может быть и другой вариант: если в кране нет воды, значит, старику Филюкову не дали опохмелиться! – сказал я.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился дедушка Гриша.

– Ну вы же сами рассказывали о соседе, как он сыну воды не давал и наказывал, чтобы не давали и после его смерти. А сын теперь на пасху ходит на могилку папаши мочиться. Наверное, его евреи научили так красиво отца поминать!

– Правильно! Евреи! Они народ споили, корчмы настроили, кабаки. Вот народ и озверел…

– Но им-то какая польза от того, что народ озверел?

– Какая польза? Разлагают нас изнутри! Чтобы подорвать. Россия единственная осталась непокоренная. Вот они и стараются, смуту у нас сеют…

Учитель продолжал хранить молчание. Я тоже замолчал. Мне стало не по себе. Во всех бедах наших всегда были виноваты злые цари, жестокие татары, дожди с засухами, жидо-масонские заговоры – что угодно, кроме нас самих…

– Мы как-то спорили об этом с дедушкой Гришей, – нарушил молчание учитель. – Я приводил ему такой довод: если евреи и в самом деле сверхнарод, способный тысячелетиями вести человечество к какой-то ему одному ведомой цели, то я полагал бы, что это благо. Что существует в мире разумная сила, ведущая мир куда-то. Но все это – романтические фантазии! И распространяют их сами евреи! Они – народ древний, загадочный и странный, но их горстка на земле, и если бы они в самом деле обладали способностью вести мир за собой, мы, видели бы это в каждом еврее. Я же по сей день не нахожу в них ничего такого, что свидетельствовало бы об их особой миссии на земле… Об этом очень много сказано в Ветхом Завете, но наши евреи почти поголовно не верят, Библии не читают, а значит, я об этом знаю больше их. Единственное, что кажется, развитым у них сверх меры, – нашей опять-таки меры – это взаимопомощь и солидарность. Но если бы было по-другому, они не выжили бы, не существовали как народ. Да кстати сказать, я склонен считать, что как народ они и не существуют. Их тысячелетиями объединяла религия, но с ее упадком они неизбежно растворятся в мире. Этот процесс начался не вчера…