Истинная для Мира: Наследие (СИ) - Владимирова Анна. Страница 14

И ведь в рациональности мышления Правящему не откажешь — мы же не просто так зализываем нанесенные партнеру раны от зубов или когтей. Затягивается стопроцентно и без шрамов. Но мне зализывать царапины ему?

— Алиса Мирославовна, — усмехнулся он тихо, но теперь мы были так близко, что не было необходимости повышать голос, — вы хотите сдетонировать политический конфликт? Или все же ответите за свои действия?

— А конфликт вооруженный? — вздернула скептически брови.

Взгляд Алекса блуждал по моему лицу, и казалось, он находил это занятие весьма приятным.

— Будет много жертв, — серьезно кивнул, а у самого золотистые искры пляшут в глазах.

— Вы умеете убеждать, — мотнула головой, напоминая, что можно было бы и выпустить меня, раз мы на пороге мирного урегулирования. Тигр пошел на уступки, нехотя выпутывая пальцы из моих волос.

Царапины выглядели все хуже. Я едва успела с салфеткой, подхватывая каплю крови. И, не мешкая, лизнула самую большую царапину на скуле, всем видом демонстрируя деловую сосредоточенность на улаживании конфликта.

Только Правящий не был солидарен. Мужчина прикрыл глаза и шумно выдохнул, откидываясь на спинку кресла. Это должно было быть унизительно, он ведь меня наказывал… Только наказанием, похоже, это стало для него самого. Шершавый язык цеплялся за его короткую щетину, а казалось — будоражил оголенные нервы. Алекс дышал все тяжелей, и я тоже. Это было слишком… чувственно, запретно, невообразимо, черт возьми! Только со мной могло произойти подобное! Я вцепилась в ручку кресла, чтобы не упасть на него, дотягиваясь до пострадавшего виска, повторяя касания на скуле, спускаясь ниже… туда, где крайняя царапина врезалась в уголок его губ.

38

От его резкого шумного выдоха я вздрогнула и отпрянула, а он открыл глаза… В радужках бесновался злой огонь, взгляд будто вспорол кожу и рванулся внутрь, к солнечному сплетению. Алекс дернул меня к себе, и через долю секунды его губы впились в мои — жадно, зло, с рычанием. Будто боролся с собой, и тут же позволял себе все. На какое-то мгновенье показалось, что я все же провалилась за грань. Исчезли звуки, воздух, весь мир — остался только дикий опасный зверь и его зов. Неясный прежде, теперь он словно прорвался в сознание, а по ощущениям — прошил насквозь. Требование зверя откликнуться, принять и подчиниться напугало до чертиков. Алекс не просто меня целовал… он присваивал!

— Пусти! — прорычала я в его рот, еле ворочая языком, и ударила в грудь.

Он словно пришел в себя. Оттянул меня за волосы и вперил горящий взгляд, тяжело дыша.

— С чего вдруг? — оскалился. — Ты разве не этого хочешь?

— Что?! — не поверила ушам.

— От метки и запаха волка избавилась, — зло процедил он. — Я нравлюсь больше?

— Да пошел ты, — скривила презрительно губы, пытаясь выдернуться из его хватки, но он не пускал.

Притянул обратно к себе:

— Никудышный из тебя дипломат, кошечка… — прорычал, едва ли не касаясь моих губ своими.

— Обломишься, господин Правящий, — зло улыбнулась я. — Куда тебе до волка, а тем более до всех моих волков? Зачем ты мне один?

Ох, если бы взглядом можно было убить! Только… я вдруг почувствовала, как шею оцарапали когти, а верхняя губа зверя вздернулась, и из-под нее показались удлиняющиеся клыки…

Мне казалось, все было в моей жизни беспросветно? Глупости! Вывести из себя Меняющегося — мало кому доступное умение, гарантирующее ностальгию по радужным прежним временам!

— Алекс! — взвизгнула я в страхе и зажмурилась. Но шея моя не хрустнула в следующую секунду, а когти исчезли из комплекта острых ощущений.

— Правильно — Алекс, — его голос еще не изменился, и волоски на теле встали дыбом от тигриного утробного рычания. — Скоро будешь кричать только мое имя…

Когда почувствовала, что хватка на шее исчезла, подскочила с его колен, больно ударившись о стол боком, перевернула кофе и уже собралась рвануться к двери, но Правящий опередил. Правда, в отличие от меня, он спокойно поднялся и быстро вышел, даже не взглянув больше в мою сторону. А я оперлась о стол, пытаясь держаться за остатки самообладания, и задрожала. Меня будто перемололо в кофемолке! В кабинет, кажется, ворвалась секретарь, что-то говорила, спрашивала, убирая разлитое кофе. Я успела скосить глаза на кофейную гущу, разметавшуюся по столу, прежде чем она ее смахнула.

Знатно мы с Правящим погадали. Вернее, я. И ощутила невероятное облегчение, когда очертания тигриной оскаленной морды исчезли с поверхности стола.

39

Меняющийся…

Большинство оборотней не меняются по желанию, только по циклам. Раз-два в год мужчина-оборотень перекидывается в своего зверя, выпуская вторую сущность на волю. Меняющиеся же были редким исключением. Мужчины, соединившиеся со звериной ипостасью настолько, что она становилась частью души. Такие оборотни могли измениться в любой момент и полностью осознавали себя в звере.

Но их было очень мало.

До этого дня я знала только одного Меняющегося. Им был мой отец.

— …Алиса Мирославовна, — наконец, долетел до меня смысл издаваемых помощницей звуков. — Я принесла кофе.

— Спасибо, — прохрипела, опасливо покосившись на чашку.

Что дальше? Куда ушел Алекс? Куда деваться мне? Бежать? Не бежать? Губы все еще саднило, и я коснулась их пальцами, ожидая увидеть кровь. Я не справлюсь с такой силой, и этот его зов… Он, даже не получив меня в постель, уже требовал отдаться с потрохами!

Я потянулась к мобильнику, ведомая твердым намерением позвонить отцу, но тут в кабинет вошел Зул… и Алекс.

— Это не проблема, — сурово глянул на меня Магистр, и я уже было подумала, что мне пришел «песец» — тот самый, швейцарский с веснушками — когда он неожиданно улыбнулся: — Алиса, доброе утро!

— Доброе? — еле слышно пролепетала, стараясь не смотреть на Алекса.

— Еще бы! Алекс сказал, вы все утрясли по срокам реагирования наших оперов на разрывы…

— Утрясли — это верно сказано, — кивнула я, хватаясь за чашку кофе. Меня до сих пор трясло.

— У меня сегодня дела, поэтому вернемся к работе завтра, — подал голос Алекс.

— Тогда я сразу внесу правки и вышлю вам, — бодро ответствовал Зул. Я же пялилась в чашку, когда вдруг услышала:

— Алиса Мирославовна…

Подняла глаза, встречаясь с внимательным взглядом Алекса. Уже взял себя в лапы: когти втянул, клыков тоже и след простыл… Вот только взгляд остался таким же звериным. Или мне так казалось?

И мои метки красовались на пол лица.

— …до завтра.

Он уже вышел, а я спохватилась, что так и не ответила.

— Алиса, — сурово окликнул Зул, резко меняя настроение, — что происходит?

— А? — рассеянно опустилась в кресло.

— Что у Алекса с лицом?

Я нервно сглотнула:

— Политический конфуз…

— Ты опять решила справиться сама? — жестко отчеканил Зул, сузив на меня глаза. — Что он сделал?

Хороший вопрос.

— Вы не во все можете вмешаться, — покачала головой, — не стоит переживать, тем более столько времени потратили на переговоры. Все нормально.

Правда? Мобильный все еще был зажат в ладони.

— Мне плевать, — мотнул головой Магистр, нависая надо мной. — Я просил его рассмотреть мою кандидатуру для дальнейшей работы — отказался. Но если с тобой что-то случится…

— Что со мной может случиться? — улыбнулась натянуто. — Это ведь у него лицо в полосочку.

— Да на вас обоих посмотреть, вы как коты на случке! — взвился Магистр. — Гербер с расцарапанной мордой, ты — растрепанная и взъерошенная, а моя помощница пьет белладонну!

Я прыснула, съехав по креслу. Напряжение утра как рукой сняло, мобильник лег на стол.

— Смеешься?! — Зул уже выставлял спасительные бокалы и бутылку орехового цвета. — Это хорошо. Черта с два я вас завтра тут одних оставлю! Пей!

Он сунул мне бокал, и я послушно опрокинула его содержимое в горло, задохнувшись в первые секунды от обжигающего эффекта, чем-то напоминавшего поцелуй тигра: