Железный крест - Lackberg Camilla. Страница 7

– Поставь себя на ее место. Сначала вы с Перниллой разводитесь. Потом перед ее глазами проходит… – Анна задумалась, подбирая слово, – проходит галерея разнообразных девиц, одна за другой, не задерживаясь. А потом в ее дом переезжаю я, да еще не одна, а с двумя маленькими детьми. Белинде семнадцать лет, и одно это для нее достаточно неприятно – трое чужаков в доме.

– Наверное, ты права. – Дан вздохнул. – Понятия не имею, как найти общий язык с девушкой-подростком. Оставить в покое? Тогда она, чего доброго, решит, что никому не нужна. А если начну разговоры, подумает, что я лезу в ее личную жизнь. Предложи какой-нибудь сценарий. Где взять инструкцию?

Анна засмеялась.

– Думаю, они просто забыли вручить тебе инструкции еще в родильном доме. Но все же надо попытаться с ней поговорить. Если она хлопнет дверью у тебя перед носом – что ж, за первой попыткой последует вторая. И третья… Она боится тебя потерять, Дан. Боится потерять право быть маленькой девочкой. Боится, что мы заслоним ее в твоих глазах… все это очень просто.

– Интересно, за какие заслуги мне досталась такая мудрая женщина? Прямо жрица какая-то… – Дан снова притянул Анну к себе.

– Понятия не имею. – Анна прижалась лицом к его груди, пряча улыбку. – Думаю, не так уж я и мудра. Наверное, ты просто сравниваешь меня с предыдущими пассиями.

– Знаешь что? – притворно возмутился Дан и сжал ее еще крепче. – Если будешь без конца меня попрекать, сосновая кровать будет стоять вечно.

– Не могу понять – хочешь ты, чтобы я осталась, или нет?

– Ладно. Ты выиграла. Считай, что ее уже нет.

Они засмеялись и начали целоваться, не обращая внимание на грохочущую над головой музыку.

Мартин увидел мальчиков сразу – они стояли, едва не прижавшись друг к другу, и заметно дрожали. Лица у них были изжелта-бледными. Оба обрадовались, увидев полицейскую машину.

– Мартин Мулин, – представился он и протянул руку тому, кто стоял поближе.

– Адам Андерссон, – прошептал тот, но руки не подал. – Меня рвало, руки, наверное, грязные.

Мартин понимающе кивнул. У него при виде трупа всегда возникала точно такая же реакция. Стыдиться тут было нечего.

– Так что же случилось? – Он обратился именно к Адаму: ему показалось, что мальчик более собран, чем его рослый товарищ. Светлые длинные волосы, цветущие угри на щеках – спутники пубертатного возраста.

– Дело вот как было. – Адам посмотрел на приятеля, ища поддержки. Тот пожал плечами, и Адам продолжил: – Мы решили заглянуть в дом, посмотреть, что там есть… старики уехали…

– Старики? Их что, было двое?

– Два брата, – слово взял Маттиас. – Мы не знаем, как их зовут, но мамаша-то наверняка знает. Она их почту забирала. С начала июня. Один-то всегда уезжал на лето, а второй обычно дома сидел. А на этот раз никто почту не брал, ящик чуть не лопался. Вот мы и подумали… – Он внезапно замолчал и уставился на свои башмаки. Увидел дохлую муху и с отвращением потряс ногой. – Это что, это он там… мертвый?

– Мы пока знаем не больше твоего. Продолжай. Значит, вы решили проникнуть в дом… И что дальше?

– Ну, Маттиас говорит – гляди, окно не закрыто. Забрался туда и меня за собой втащил. Мы на пол спрыгнули, а там хрустит… Даже и не поняли сначала что. Там так темно было…

– Темно? Почему? – Мартин слегка повернулся и заметил, что Йоста, Паула и Бертиль стоят у него за спиной и внимательно слушают.

– Да эти… шторы все были опущены, – пояснил Адам. – Ну, мы их подняли, вначале на том окне, куда влезли… Смотрим, а на полу дохлые мухи. Весь пол покрыт. И запах жуткий.

– Еще какой жуткий, – эхом откликнулся Маттиас, подавляя рвотный позыв.

– А дальше что?

– Смотрим, а там стол стоит здоровенный… и стул. Стул к нам спинкой стоял, а спинка высокая, так что мы сначала даже и не видели, что там. Я сразу вспомнил «CSI»… ну, сериал этот американский, про криминалистов. Запах этот, мухи и все такое… тут не надо быть Эйнштейном, чтобы сообразить – кто-то помер, не иначе. Я подошел и… ну, повернул я, в общем, этот стул, а он там сидит!

Маттиас, очевидно, вызвал в воображении всю картину: его немедленно вырвало. Он вытер ладонью рот и пробормотал:

– Извините.

– Это нормально, – сказал Мартин. – Мы все блевали, когда в первый раз труп увидели.

– Я – нет, – небрежно произнес Бертиль.

– Я тоже нет, – лаконично поддержал его Йоста.

Мартин повернулся и наградил их свирепым взглядом.

– Вид такой вообще… – значительно произнес Адам.

Похоже, он, несмотря на шок, находит ситуацию очень интересной. Маттиас за его спиной в три погибели согнулся в яростных рвотных позывах, но рвать уже было нечем.

– Может кто-нибудь отвезти ребят домой?

– Я отвезу, – после паузы сказал Йоста. – Пошли, ребята.

– Да мы живем в двухстах метрах, – еле слышно прошептал Маттиас.

– Тогда не отвезу, а отведу.

Ребята поплелись за ним – Маттиас с облегчением, но Адам явно был разочарован, что не удастся досмотреть представление.

Мартин дождался, пока они скроются за поворотом.

– Ну, посмотрим, что мы имеем.

Бертиль Мельберг откашлялся.

– Да… как сказано, с трупами у меня проблем не было и нет… Навидался, слава богу. Но… надо же посмотреть, что вокруг делается… следы там или что. Думаю, я, как старший и самый опытный, займусь именно этим… окружением, так сказать. – Он снова откашлялся.

Мартин и Паула весело переглянулись, но Мартин тут же состроил серьезную мину.

– Да, Бертиль, пожалуй, ты прав. Надо тщательно осмотреть участок… кто лучше тебя осмотрит? С твоим-то опытом… А мы с Паулой пойдем и взглянем, что делается в доме.

– Вот именно… Думаю, так будет разумнее. – Мельберг покачался на каблуках и направился к воротам.

– Ну что? Пошли?

Паула молча кивнула.

– Только осторожно, – предупредил Мартин, открывая дверь, – важно не погубить следы, если окажется, что это убийство. Только поверхностный осмотр, дальше – дело криминалистов.

– Я пять лет проработала в отделе насильственных преступлений в Стокгольме, – спокойно сказала Паула, – так что мне известно, как вести себя на месте преступления.

– Извини. – Мартин смутился. – Я знаю. Что это я, в самом деле…

В доме стояла полная, жутковатая тишина. Ни звука, кроме эха их шагов по каменному полу холла. Интересно, подумал Мартин, если бы мы не знали, что в доме труп? Ну, тихо и тихо… ничего жуткого.

– Вон там, – почему-то прошептал он, хотя никаких причин таиться не было.

Паула шла за ним следом. Мартин открыл дверь. Вонь, которую они почувствовали, едва вошли в дом, стала заметно сильнее. Ребята были правы – весь пол покрывали дохлые мухи. Запах стоял довольно сильный, но не такой, каким, наверное, был вначале.

– Не вчера это случилось, – заметила Паула. – Мухи попировали на славу.

– Никаких сомнений. – Мартин поморщился.

Во рту появился отвратительный сладковатый привкус. Мартин собрался и двинулся к трупу, сделав Пауле предостерегающий знак – лучше ей остаться на месте.

Она мысленно согласилась. Чем меньше полицейских башмаков будет здесь топтаться, тем лучше.

– Да… – выдохнул Мартин, борясь с подступающей тошнотой, – о естественной смерти говорить тут не приходится.

Несмотря на то что труп был в очень плохом состоянии, не оставалось сомнений в том, что череп покойника был размозжен сильным ударом. Мартин повернулся и вышел из комнаты, Паула за ним. Он жадно вдохнул несколько раз свежий осенний воздух. Тошнота немного отступила.

– Это убийство, – сказал он подошедшему Патрику. – Работа для Турбьёрна с его ребятами. Нам здесь больше делать нечего.

– Понятно. – Патрик задумчиво кивнул. – А не могу ли я…

Он оборвал себя на полуслове и выразительно посмотрел на коляску.

– Давай, – бледно улыбнулся Мартин, все еще борясь с тошнотой. – Я пригляжу за малышкой.

– Ци-ты, – сообщила Майя, показала на цветущую клумбу и разулыбалась.