Польские народные легенды и сказки - сказки Народные. Страница 61

— А ну, домовой, киш-киш отсюда!

И точно: вдруг из-под печки выскочило что-то черное и косматое, не человек и не козел, как есть — домовой, да как пустится наутек в двери. По пути сбил с ног хозяина, а хозяйка с перепугу завопила благим матом. Простачок вскочил на стол, а домовой метнулся к воротам да как сиганет на улицу, только его и видели.

Утром Простачок за труды получил от хозяина рубль, да хозяйка тайком сунула ему в руку еще рубль.

Так рассудил он дело своим мужицким умом, всем угодил и себя не забыл: обогрелся, попил, поел как следует, выспался, деньги в мошну спрятал, да и котелок с кашей захватил с собой.

С хлебосольными хозяевами распрощался чин по чину и пошел своей дорогой.

Простачок распознает, где ложь, где правда

Около полудня пришел Простачок в незнакомое село. Видит, на улице собралась большая толпа: тут и мужики и бабы, стар и мал — все галдят, машут руками. Подошел Простачок к толпе и увидел двух тяжущихся: жалобщика и ответчика, обиженного и обидчика.

— Что тут у вас случилось? — спрашивает Простачок. — О чем спорите? Может, я вам и помогу.

— Дело такое, — объясняет ему один старик. — Вот эти два мужика, что держат за повод коня, обвиняют друг друга в воровстве. А дело было так: наш сосед вчера на ярмарке в городе купил коня, а сегодня поймал на нем в своем хлеву вот этого цыгана. Цыган божится, что это-де его собственный конь, что он сам его выходил и ездил на нем шесть лет, а неделю назад у него, мол, украли этого коня. И вот сегодня он будто бы нашел своего коня у этого мужика в конюшне и взял как своего, да еще соседа моего обвиняет в конокрадстве. Как их рассудить?

— Шила в мешке не утаишь, сейчас дело выведем на чистую воду, — сказал Простачок и закрыл полой своей сермяги голову коня. — Ну, цыган! Вот ты узнал своего коня в чужом хлеву. Раз ты его сам выходил и шесть лет у себя держал, отвечай, только говори сразу, без запинки: на какой глаз он косит?

— На какой глаз, спрашиваешь?

— Да, да! Сразу отвечай, а если не сможешь — значит, конь не твой.

— Неужто я не скажу, пан хороший! Только мой конь чуть-чуть косит, а видит хорошо.

— Неважно, чуть-чуть или здорово, а ты говори, на какой глаз, и не крути, а то проиграешь.

— На правый, милостивый пан!

Простачок приоткрыл полу и показал всем правый глаз. Все увидели, что глаз вовсе не косит.

— Ох, пан хороший, ведь я ошибся, — застонал цыган, махнув рукой и ударяя шапкой о землю, — ох, как же это я ошибся?! Да ведь конь о четырех ногах, и то спотыкается. Чего же удивительного, если язык иногда не то ляпнет, что думает голова? Да он косит на левый глаз, конечно, пане, на левый!

Простачок совсем отдернул полу и объявил:

— Врешь, цыган! Бессовестно врешь! Это хозяйский конь, а ты конокрад. Смотрите, у лошади вовсе глаза не косят.

Цыган понял, что попался на удочку, и хотел задать стрекача, но его изловили и связали.

Все благодарили Простачка, угостили его, да еще на дорогу кое-чего дали.

Как Простачок дважды обвел охотника вокруг пальца

Проголодался Простачок в пути и решил подкрепиться кашей. В это время он как раз подходил к лесу. Ну что ж, разложил Простачок костер, подвесил котелок с кашей над огнем, она живо и разогрелась.

Только хотел приняться за горячую кашу, видит — далеко в поле по свежему снежку скачет на коне охотник, за охотником — егерь с борзыми. Это был помещик из соседнего имения, известный скряга и притеснитель своих крестьян. Узнал его Простачок и решил сыграть с ним шутку.

Снял котелок с огня, поставил на пень, что из снега торчал. Костер затоптал, засыпал снегом. Встал лицом к полю, подбоченился и давай прыгать вокруг пня и напевать:

— Что это там мужик выделывает? — обратился пан к егерю. — Ну-ка, узнай.

Поскакал егерь и, вскоре вернувшись, доложил, что какой-то шалопут на старом пне без огня кашу варит.

Не поверил пан егерю. Подъехал к кашевару и в самом деле видит: стоит на пне котелок с такой горячей кашей, что страшно и в рот взять.

— Слушай, мужичок, — обратился охотник к Простачку, который аппетитно уплетал дымящуюся кашу. — Для охотника такой котелок, что кашу сам без огня варит в чистом поле или в глухом лесу, — цены не имеет!.. Научи-ка меня этой премудрости, я тебя награжу щедро…

От слов — к делу, и пан за большие деньги купил чудесный котелок. Простачок научил пана, как надо прыгать и что напевать, деньги спрятал в мошну, поклонился и без оглядки зашагал большаком.

Вернулся охотник домой, не терпится ему показать всем удивительную штуку. Собрал он своих гостей, жене велел захватить все, что нужно для каши, и отправился в поле, и через полчаса компания стояла у того же самого пня. Пан вопросил:

— Господа! Может быть, вам угодно отведать чего-нибудь горячего? Я нарочно пригласил вас сюда, чтобы сделать приятный сюрприз. На этом пне я сейчас сварю вам кашу.

Поставил он котелок с крупой на пень, заправил салом, посолил, насыпал снегу, повернулся к гостям, подбоченился и давай прыгать вокруг пня да выкрикивать:

Гости с недоумением смотрели на пана и терялись в догадках, что это значит.

Танцор весь взмок и охрип от прыжков и пения на морозе, но когда он оглянулся и увидел, что котелок не кипит, то еще усерднее запрыгал и заорал припевку сиплым голосом. Встревоженная жена подумала, что ее благоверный рехнулся. Подбежала к нему и схватила за руку, пытаясь удержать от чудачества, но он оттолкнул ее. Она кинулась к гостям, умоляя их остановить мужа, чтоб не схватил он от пляски на морозе воспаления легких.

Вмешались гости, и обман выяснился. Одураченный пан опомнился. Вскочил на коня и понесся догонять Простачка.

Но тот уже смекнул, что может быть дальше: как услышал топот копыт, поднял с дороги палку и забросил на липу. Вывернул наизнанку полушубок и шапку, скривил нос в одну сторону, а рот — в другую, сморщился, зажмурил один глаз, подогнул ногу, встал под липу и хнычет.

На взмыленном коне подскакал к нему охотник, посмотрел и, не узнав шутника, спрашивает:

— Ты не видел, проходил здесь мужик в новой шубе и бараньей шапке?

— Еще бы не видеть, папе! — плачущим голосом ответил Простачок. — Он, разбойник, напал на меня, несчастного калеку, вырвал костыль и вон куда закинул, а сам как угорелый побежал дальше. Пан его мигом догонит. Сделай милость, пане, пожалей старика, достань мой костыль с дерева. Без него мне смерть! А негодяй все равно никуда не уйдет.

Спрыгнул охотник с коня, бросил поводья мнимому калеке, а сам стал карабкаться на дерево.

Этого только и ждал Простачок. Увидел, что пан залез высоко, вскочил на коня, подобрал поводья и стрелой помчался по дороге. Скорехонько скрылся от обалдевшего охотника.

Дом пана стоял у дороги. Простачок осадил коня у ворот, пустил его на панский двор, а сам узкой тропинкой через лес пошел дальше.

Вот так два раза посмеялся мужик над паном. И от мести его ушел и показал, что он не вор.