Нарушая правила (ЛП) - Блэйкли Лорен. Страница 26

— Постой. Не заглядывай к ней. Тебе не нужно ее видеть.

Чейз хмурится и поднимает руки, словно что-то взвешивает.

— Загляни к ней или не заглядывай к ней? Что именно мне делать, Хаммер?

— Загляни к ней, Саммерс. Но не заигрывай с ней, — предупреждаю я.

Он поигрывает бровями.

— Она все еще настоящая красотка, верно?

Я хмурюсь.

— Чувак. Не говори так. Она моя сестра, не говоря уже о том, что еще и мой самый любимый человек во всей вселенной.

— Тем не менее, эмпирически, она великолепна. Это медицинский факт.

— Ты не можешь просто говорить такое, даже из-за своей степени. Ты не можешь. Это запрещено, — говорю я, когда игроки «Янкиз» вываливают из дагаута, и толпа приветствует их. (Примеч.: Дагаут — это скамейка под навесом на краю бейсбольного поля, где во время матча находятся игроки, не принимающие участия в игре в данный момент, запасные игроки, тренер).

— Расслабься, мужик. Я дружил с ней почти так же долго, как и с тобой. И я ни разу не приударил за ней.

— Хорошо. Мы можем поговорить о чем-то помимо моей сестры?

— Конечно, — говорит Чейз небрежно. — Например, скажи, как жизнь в качестве женатого мужчины?

Я резко поворачиваю к нему голову. Смотрю вниз на свой безымянный палец. На нем нет кольца.

— Как ты узнал?

Чейз хрипло смеется.

— Чувак, ты написал мне в три часа ночи из Вегаса и сказал, что тебя захомутали. Я думал, ты меня подкалываешь. Так это было на самом деле? — спрашивает он, пока диктор объявляет состав команды, а имена игроков и их фотографии мелькают на большом экране.

Я пожимаю плечами, киваю и говорю:

— Да.

— Что это за история?

Я рассказываю ему краткую версию о том, как замечательно мы с Натали провели время в Вегасе, а затем покупаю пару стаканов пива у парня на трибунах. И так как я ни с кем и словом не обмолвился, то на самом деле приятно рассказывать Чейзу о том, что произошло.

— Так значит, вы все еще не исправили эту маленькую проблему? — спрашивает Чейз, когда я передаю ему стакан. — Я же говорил тебе, что от этого существует одна таблетка. Тебе следовало принять ее тем вечером.

— И как называется эта таблетка? — спрашиваю я, заглатывая наживку.

Чейз стучит пальцем по своему подбородку.

— Дай вспомнить. Как же она называется? Фармацевт принес одну на днях. О, верно. Она называется «Придурок, делай противоположное тому, что говорит тебе каждый твой инстинкт, когда дело касается женщин».

— Значит, эту таблетку ты назначаешь постфактум.

— Хотя, если серьезно, мужик, — говорит Чейз, ударяя меня по плечу, — нет никакого вреда, никакой дурацкой ситуации. Вы во всем разобрались, и теперь живете дальше.

— Да, конечно, — говорю я, делая глоток, но слова кажутся странно пустыми.

— Черт, все делают всякие глупости в Вегасе.

— Вегас — это земля всех глупостей.

— Это как обряд посвящения.

— Кроме тебя. Ты никогда не делаешь глупостей, — говорю я, и это правда.

Чейз — золотой мальчик везде и во всем. Он перепрыгнул через два класса в школе, получил полную стипендию в колледже и выпустился лучшим на курсе. Пошел в медицинскую школу, получил отличное место ординатуры, а затем решил на год отправиться с помощью в один из самых раздираемых войной регионов мира. О, и он может спасать жизни. И еще. У него абсолютно нет проблем, когда дело касается женщин.

— Нет, не делаю. Но если бы я был в Вегасе, то, вероятно, поступил бы точно так же, — говорит он. — Особенно, если бы у меня была такая же горячая штучка в качестве ассистента, как у тебя.

Я резко поворачиваю голову в его сторону, хотя сейчас решающий момент игры.

— Что? Почему, черт подери, ты так говоришь? Ты только две недели как вернулся в город. Откуда ты знаешь?

Он приподнимает бровь.

— Мне кажется, джентльмен слишком много протестует.

— Иди ты. Отвечай на вопрос, мужик.

Чейз делает большой глоток пива.

— Из-за того, как ты только что о ней рассказывал. Тебе нравится эта женщина.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но что тут скажешь? Он прав. Мне нравится Натали. Нравится с самого первого дня. Но это не имеет значения. Мои чувства — не проблема. Ситуация, однако, является проблемой, и в ближайшее время она не изменится.

— Кроме того, — продолжает он, — ты не из тех парней, кто просто трахается и затем бросает.

— У меня есть аккаунт в «Тиндере», — говорю я, защищаясь, а в это время питчер на поле бросает страйк.

— И ты его использовал сколько раз, один?

Я робко пожимаю плечами. Он прав. «Тиндер» — это не мое.

— Да. Один раз.

— Тогда удачи в ежедневной работе вместе с ней. Это реально отстой.

Еще один страйк пролетает над базой.

— Спасибо. Спасибо большое. Эта ободряющая речь была потрясающей. Теперь я горю желанием работать с ней с утра до вечера.

— Жизнь может быть и хуже, — говорит Чейз со злорадной усмешкой. — Ты мог бы находиться в Отделении скорой помощи с банкой из-под горчицы в заднице.

Глава 19

По шкале отстоя работа с Натали не так плоха, как, скажем, удар молотком по большому пальцу руки. Она также не так отстойна, как удар коленом по развлекательному центру, который я только что установил в недавно отремонтированном лофте для знаменитого режиссера и его жены актрисы, известной суперзвезды.

Несомненно, удары и ушибы — это профессиональный риск, но в последний раз я трахнулся дважды за день… боже, как же пошло это прозвучало. Во всяком случае, достаточно сказать, что ледниковый период с Натали, которым я не наслаждаюсь, пускает под откос мою работу. Но я изо всех сил стараюсь выкинуть из головы все мысли о ней, чтобы закончить работу вовремя.

Это нелегко. Кажется, теперь Натали занимает досадно большую часть моей «ментальной недвижимости», а мне бы хотелось ее выселить.

Как минимум, мне бы хотелось переселить ее в отделение моего мозга под названием «Просто коллеги».

Когда я возвращаюсь в офис, чтобы оставить инструменты, Натали разговаривает по телефону.

— Отлично. Я буду на месте сегодня вечером. Шестьдесят четвертая и Лекс. Я очень ценю, что ты думаешь обо мне, когда хочешь провести дополнительное занятие.

Я приподнимаю бровь и поднимаю большие пальцы. Предполагаю, что Натали получила еще одну работу по проведению занятия по каратэ. Когда она вешает трубку, я широко раскрываю руки.

— Надираешь задницы и сражаешь наповал?

Натали улыбается, и все в мире становится правильным. В ее улыбке я чувствую напряжение, которое возникло между нами с тех пор, как мы натворили дел в Вегасе. Но потихоньку мы возвращаемся к тому, кем были раньше. Мы — коллеги, которые поддерживают друг друга. Мы — коллеги, которые едят вместе острую пищу. У нас все хорошо.

— Да. Еще в одном додзе я нахожусь в списке преподавателей на замену. Я в восторге.

Я прищуриваюсь.

— В списке преподавателей на замену? Ты должна вести свои собственные занятия.

Натали пожимает плечами.

— Все нормально. Меня это устраивает.

— Но как это помогает с твоими видео, и как создает тебе репутацию преподавателя? Люди должны хотеть прийти на твои занятия, а не натыкаться на тебя, когда ты заменяешь кого-то, кто не может провести свое собственное занятие.

— Меня это устраивает, Уайат, — решительно говорит Натали, и, возможно, я так и не верну себе ее благосклонность.

— Я просто думаю, что ты себя недооцениваешь.

— Не беспокойся об этом. У меня, правда, все хорошо. — Натали стучит стопкой чеков по своему столу. — Нужно оплатить кое-какие счета. Я заполнила чеки. Если ты их подпишешь, то я смогу завезти их на почту, когда буду уходить.

Натали передает мне ручку, и у меня появляется такое чувство, что меня обругали и отправили спать без ужина. Возможно, я сказал что-то не то. Я больше не могу понять Натали. Я наклоняюсь ниже, чтобы подписать чеки, и я так близко, что чувствую ее запах. Сглатываю сухость во рту, вспоминая, каково это: провести носом по ее волосам, губами по ее коже, вдыхать ее запах. Я проклинаю себя за то, что той ночью так и не занялся с ней оральным сексом. О чем я только думал? Рот наполняется слюной, и пока подписываю чеки, я мечтаю опуститься на колени под столом, утроиться между ее ногами и похоронить лицо под этой юбкой. Испробовать ее сладкое тепло. Лизать ее, сосать, жадно поглощать.