ИЧЖ— 9 (СИ) - Рус Дмитрий. Страница 52
— Что такое? — я почувствовал тревогу. Даже когда простой доктор смотрит на тебя таким взглядом — уже холодеет под ложечкой. А тут, сам Творец!
— Я совершил ошибку…
— Не томи!
— Вмешавшись в твою судьбу, я изменил ее. Раньше — ты всегда умирал молодым, не успев познать разрушительного для короткоживущих бессмертия. Теперь же, в некоторых срезах реальности ты доживаешь до безумия. Безумия, способного разрушить не одно Древо… Это нужно исправить!
Умирал молодым? Вот спасибо!
Игнорирующий мои панические мысли Сир поднес палец к своему носу. Под его взглядом на кончике когтя выступила крохотная капля крови. Дождавшись её застывания, Творец одним резким движением коснулся моего лба, вгоняя раскаленную крошку под кожу.
— Внимание! Получен Дар… Кара… Благодать… Творца!
— Вы слишком слабы чтобы ее принять. Развивайтесь, растите и когда Кровь Его сочтет вас достойным — она раскроет свои тайны.
— Время до самоуничтожения Капли: 9.999 лет.
— Торопитесь и будьте осторожны! В случае наступления этого печального события — покиньте область взрыва на дистанцию не менее десяти световых лет!
Глава 18
— Лаит, поделись мудростью о пути Добра. Подскажи мне, может ли быть благом убийство и сколько стоит жизнь разумного?
Я на мгновение оторвался от контроля окружающего пространства и наблюдения за Дуриным. Зомби катил ко входу в Чертоги огромную шестеренку серебристого металла. Истертые до блеска зубья, трудолюбиво заполированные царапины, пара тонн веса. Невдалеке вхолостую крутился осиротевший вал. Мародерка для гнома — это святое.
В зеркальную пленку прикрывающего нас стелс-поля монотонно долбится пыхтящий паровым котлом антуражный робот-ремонтник. Скупо смазанные сочлинения двигаются рывками, в затылке торчит разлохмаченный край пластиковой перфокарты, один из манипуляторов бережно прижимает к груди крохотную масленку.
Мир Музыкальной Шкатулки, в котором мы укрылись от настырного преследования, полностью состоял из древних механизмов.
Звенящие от напряжения пружины.
Маятники, размером с гору.
Блестящие валы, величественно вращались а самых неожиданных местах и так и норовили затянуть между шкивами.
Шестерни, всех возможных форм и размеров. От крохотных, словно муравьи, до гигантских, с Луну размером, гоняющих по ржавым рельсам небосвода холодный плазмоид местного, ультрафиолетового солнца.
Все это крутилось, сжималось, опускалось и натужно скрипело. Вся ветвь Древа мелко вибрировала, а от заунывной мелодии небесных сфер сводило зубы даже у богов. Гигантская музыкальная шкатулка безостановочно крутила нудную колыбельную, валящую с ног большинство биологических видов. Коматозу могли сопротивлятся только механоиды, плотно заселившие ближайшие тысячи миров.
Последний дар Творца вложил в мои мозги полную карту Древа. Что знатно облегчило нам путь, повысило шансы на выживание и, если кто прознает, — добавит нулей в стоимость контракта на мою голову.
Кстати о ценах…
Подбросив десяток тысяч совушек в Пелену, прикрывающую нас от внимания местного технобога, я повернулся к Элкилу.
— Ну, философы утверждают что жизнь бесценна. Но… — вспомнив о довольно обширном личном кладбище, я поморщился и пожал плечами. — может оно и так, но жизнь штука специфичная. Бывает так раскорячит — что других вариантов просто не останется. Да и по многим «разумным» пуля давно плачет…
Элкил удовлетворенно кивнул:
— Оставь за гранью достойных смерти. Возьми обычных верующих. Вот если убив одного — можно спасти миллионы, это добро?
Я подумал о мальчугане по имени Адольф, любившим петь тонким голосом, рисовать храмы и так мечтавший стать аббатом. Если бы у меня была машина времени, то смог бы я приставить ствол пистолета между его наполненных слезами глаз и нажать на спусковой крючок? Банг! И розовые комки вылетят наружу вместе с затылочной крышкой черепа. Бррр…
В душе шевельнулся неприятный комок. Но ответ все же был. Дайте мне десяток минут на воспоминания о войне и я смогу убедить себя в правоте поступка.
Хотя Элки говорил об обычных людях. Вот засранец… Но в любом случае ответ статистически очевиден.
— Одного на миллион? Скорее — неизбежное зло.
— Но спасение миллиона это ведь добро?
— Ну… да. Если с этой стороны смотреть, то безусловно.
— Хорошо, — удовлетворенно хмыкнул бог и ласково потрепал за ухом устроившегося на его коленях Сынка. За последние дни кошак заметно заматерел, набрал духовной силы и невесть как прокачал два десятка уровней. — А если нужно разменять одного на тысячу?
Я уже начал понимать в какую ловушку меня загоняют, но вынужденно кивнул.
— При прочих равных — пожертвовать одним ради спасения тысячи — это верное решение. И давай я сокращу логическую цепочку. Даже один к двум — математически верный выбор. Другое дело что мало кто способен взять на себя ответственность за такое решение. В моем мире даже эксперимент такой проводили. Поезд мчался по рельсам и должен был раздавить группу из пяти рабочих. Невольный свидетель будущей катастрофы стоял рядом с железнодорожной стрелкой, способной перенаправить состав на запасной путь, где долбил землю лишь один человек. Один или пять? Простая математика. Но… трудно быть богом. Девять из десяти просто прятали руки за спину, боясь взять на себя ответственность и легко уговаривая себя что «само рассосется». Мол машинист успеет остановиться, рабочие обернутся и вообще…
— Мелкие трусливые души… — понимающе скривился Элкил. — Значит, мы установили, что убийство может быть благом, а цена жизни не так уж и высока — один к двум и даже меньше.
Я качнул головой — математик блин…
— Не совсем. Тут нет рациональности и строгих формул. Мстя за любимую — можно выкосить взвод подлецов. Мать может отдать жизнь за дитя. Мужчина погибнет спасая даже чужого ребенка.
— Значит ценностная цепочка примерно такая: близкие, дети, женщины, мужчины? И где логика?
— Нет логики. Скажем в случае голода, мужчины будут жертвовать последней крошкой ради женщин, а те отдавать свою порцию детям…
— И когда голод пройдет, окажется, что мужчины погибли, из женщин выжила только четверть, зато полная деревня рахитичных детей? Некому пойти на охоту, вспахать поле, защитить дом. В конечном итоге все умрут. Так?
— Так. И это правильно, как ни странно.
Элкил задумался, сузил глаза. Его руки заботливо поглаживали свернувшегося клубком кота. Затем бог повернулся ко мне:
— То есть спасение малолетнего сына есть высшее благо?
Нехорошая чуйка царапнула мое адамантовое сердце. Прищурив глаза я подозрительно уставился на Элкила. Сверкающие угли его глаз выжидающе тлели в глубине капюшона. Развевающиеся полы плаща гоняли вокруг привычную ауру страха. Однако только теперь я понял, что меня напрягало. В последние дни аура морозной жути приобрела отчетливые нотки смущения. Такого, что даже охранные пауки таскали погибших товарищей к крохотному алтарю Элкира с раскрасневшимися от стыда щеками.
Я создал настольную лампу божественного света и направил абажур вглубь темного провала капюшона. Страшным оскалом Назгула меня не испугать, а вот мельчайшие оттенки эмоций на его лице я бы очень хотел увидеть.
— Так, братишка. А все ли ты мне рассказал?..
Внутренний таймер противно задребезжал ржавым будильником. Магический функционал, прилагающиеся к интерактивной карте Творца — не поражал гибкостью настроек. Может для уха огненного саламандра этот звук приятен, мне же он режет нерв. Ну да ничего. Главное — это уникальные возможности которые открываются владельцу приложения «Атласа Скрытых Дорог».
Время!
Божественные органы чувств позволили ощутить, как Лист Древа тяжело колыхнулся на ветру ярящегося Хаоса и на мгновение соприкоснулся со своим соседом.
Заискрили внешние щиты, натужно заскрипели небесные сферы. Водоворотом забурлила ржавая мана Музыкальной Шкатулки и по закону сообщающихся сосудов хлынула в более разряженный мир. Порождая легенды, обе микро-вселенные захлестнула волна крохотных катаклизмов. Тут и там хлопали стихийные порталы. Пробои пространства уносили разумных, строения, механизмы. Взамен щедро одаривали равноценными по массе объектами. Чаще всего — бесполезным мусором, но в принципе — прилететь могло все что угодно. От дракона и до Атлантиды.