Зимняя сказка - Хелприн Марк. Страница 77

Сотни тысяч бледных горожан с безумным видом носились с места на место. Грязный старик в истлевшей одежде пытался подняться с мостовой, опираясь на два самодельных костыля, по улицам бродили босоногие лунатики со спущенными штанами, больные проститутки ловили машины, набитые бандитами, сжимавшими в руках рукояти ножей и пистолетов. Здесь не было ни тихих закоулков, ни тенистых парков, ни озер, ни деревьев, ни опрятных улиц. Колышущиеся столбы дыма заменяли этому городу башни, правили же им нахальные и самоуверенные молодые парни, которые находились в состоянии войны со всем миром. Глядя на проезжавшие мимо машины, они гордо выпячивали грудь и выражали жестами крайнее презрение к тем, кто в них находился. Камни и бутылки сыпались на бронированные автомобили со всех сторон.

Они выехали на ярмарочную площадь, превратившуюся со временем в рынок сбыта краденого и наркотиков, кишевший бандитами и мошенниками. Какой-то смышленый антрепренер превратил фундамент некогда стоявшего рядом с площадью здания в огромную арену. Тысячная толпа хлынула в ворота, спеша занять места на скамейках, стоявших между бетонными плитами. Подумав, что все внимание присутствующих будет приковано к арене, Марсель решил снять неприметную закрытую ложу, находившуюся неподалеку от стоянки, и отправил вперед одного из охранников.

Выйдя из лимузинов, дамы отбросили с лиц кружевные вуали и устремили взоры на освещенную угольными лампами накаливания арену. Их обличье, манеры и одежда привели находившихся поблизости здешних завсегдатаев в состояние, близкое к шоку. Нечто подобное испытывали и гости. Они казались друг другу представителями разных видов. Кристиана огляделась по сторонам. При необходимости она могла бы перелезть через ограду и бежать от своего не в меру назойливого благодетеля. Живя в особняке Марселя, она чувствовала себя скованной со всех сторон и, как ни странно, совершенно бестелесной. Здесь же все было ощутимым и реальным: шум толпы, невыносимая духота, зловещие темные тучи. Этот мир определенно нравился ей больше, чем мир изысканных салонов и дорогих ресторанов.

Тем временем на ярко освещенную арену выбежал мужчина в зеленом смокинге. Выкрикнув какие-то слова на непонятном Кристиане языке, он принялся отбивать чечетку и, указав на вышедших из тени воинов, куда-то исчез. Воины эти были одеты в блестящие черные латы, делавшие их похожими скорее не на гладиаторов, а на диковинных морских животных, вооруженных мечами, длинными пиками, трезубцами и булавами. При этом они явно не собирались сражаться друг с другом.

Из распахнутых ворот на арену выбежала гнедая лошадь. Ослепнув от яркого света, она шарахнулась назад. Толпа загудела, и кобыла растерянно замерла на месте. Когда глаза ее привыкли к свету, она увидела перед собой вооруженных до зубов гладиаторов и тут же поняла, что сейчас произойдет. Стоявший перед ней рослый мужчина заставил ее перейти в центр арены, после чего гладиаторы взяли ее в кольцо. Лошадь заволновалась. Обычно гладиаторы сражались с животными один на один, здесь же их было сразу двенадцать. Испуганно заржав, лошадь встала на дыбы, и они тут же ринулись в атаку и вонзили ей в грудь сразу несколько пик. Стоило кобыле рухнуть наземь, как гладиаторы со зверскими криками принялись рубить ее на части.

Кристиана остолбенела от ужаса. Ей хотелось заплакать, хотелось попросить Марселя увести ее из этого страшного места, но у нее не хватало на это сил. Она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ей казалось, что она видит страшный сон, в котором ей отводилась роль пассивного свидетеля.

После того как гладиаторы покончили еще с одной лошадью, служители распахнули сразу обе створки ворот, и на арену выбежал огромный белый жеребец, который вел себя совершенно иначе. Животное, появившееся на арене, представлялось Кристиане воплощением всего самого лучшего, самого доброго и самого прекрасного. Погибни оно, вместе с ним погибла бы и надежда на то, что этот мир когда-нибудь станет лучше. В тот день, когда Кристиана увидела такого же коня, гуляя по взморью, она могла прийти к нему на помощь, но это было так давно… За эти годы мир изменился до неузнаваемости.

Ей казалось, что она движется вместе с конем по залитой светом арене, следя за неприятелем. Толпа замерла в ожидании. Конь подошел к груде кровавых останков и поставил копыто на голову кобылицы. Мясники в латах занервничали. Кристиана знала, что жеребец мог выскочить через ограду с такой же легкостью, с какой кони, участвующие в стипль-чезе, перепрыгивают через газон, однако тот почему-то не хотел покидать арену.

Конь постоянно переходил с места на место, пугая гладиаторов, никогда не видевших таких крупных животных, своим грозным видом. После того как он отбил копытом брошенную в него пику, та ушла в песок на половину рукояти. Зрители взвыли от восторга. В следующее мгновение в него полетели сразу две пики. Сделав высокий прыжок, конь легко перескочил через первую и отбил задними копытами вторую пику.

Шумно дыша, он стал носиться по арене и, рассеяв противников, принялся крушить и топтать их своими страшными копытами.

Толпа неистовствовала. Заметив это, Марсель предложил своим гостям вернуться в машины. Вскоре город бедняков с его нестерпимым чадом и зноем остался далеко позади. Они ехали через Грейт-Бридж, глядя на плывущий над гаванью полный диск луны, освещавшей прибрежные утесы. Марсель заявил, что экспедиция оказалась на удивление успешной. И действительно, кто бы мог подумать, что они увидят огромного белого коня, сражающегося подобно ангелу мщения?

Они вернулись на Манхэттен только к утру. Все участники поездки тут же заснули мертвецким сном. Лишь Кристиана в эту ночь так и не сомкнула глаз.

Она смотрела на залитую лунным светом реку. Город уже находился во власти холодного фронта, двигавшегося со стороны Канады. Стоявшее над Манхэттеном все эти дни мутное марево рассеялось, а блеклая поникшая зелень тут же расправилась и потемнела. Свежий воздух быстро привел Кристиану в чувство.

Собрав свои вещи и переодевшись в легкую хлопчатобумажную рубашку и брюки цвета хаки, она спустилась на кухню. Там она сделала себе с полдюжины бутербродов с ветчиной, взяла несколько яблок и морковок и, решив, что Марсель от этого вряд ли обеднеет, достала из небольшой копилки все лежавшие там деньги. Оказавшись на Саттон-Плейс, она впервые за несколько месяцев почувствовала себя свободной. Пересчитав деньги, Кристиана испытала легкий шок. Оказалось, что она взяла из копилки три тысячи двести сорок три доллара. Марселю этих денег не хватило бы и на то, чтобы пообедать с друзьями в кафе или закупить продукты для однодневной прогулки на яхте, и потому он вряд ли хватился бы этой пропажи. В свое время он увлекся игрой на патинко и проиграл за один раз семь миллионов долларов, сказав при этом, что ему нравится смотреть на то, как падают серебристые шарики и крутятся блестящие рычажки.

Совершенно случайно она направилась в сторону Гринвич-Виллидж. Все здесь дышало миром, однако Кристиана помнила слова Марселя о том, что город может раздавить ее в одно мгновение.

– Ты жила здесь одна? – спрашивал он у нее. – То-то и оно! Где ты будешь жить? Ты не представляешь себе, как сложно здесь найти приличную квартиру! А работа? Ее можно искать месяцами! За это время ты просто умрешь от голода где-нибудь на улице!

Ранним утром агент по недвижимости показал ей каморку на Бэнк-стрит, которую он неведомо почему называл апартаментами. Хотя душевая кабинка в ней стояла прямо на кухне, а «спальня» поражала своими миниатюрными размерами, каморка эта была чистой и опрятной и к тому же выходила окнами на тихий садик.

– Балкон вы будете делить с джентльменом, живущим в соседней квартире. Он работает в «Сан» рулевым катера и потому в хорошую погоду дома его все равно не бывает.

– Но этот балкон всего в фут шириной! – запротестовала Кристиана.

– Двести долларов в месяц, – отрезал агент.

Она подписала договор об аренде и заплатила залог и плату за месяц. Закрыв за агентом дверь, Кристиана довольно засмеялась: