Зимняя сказка - Хелприн Марк. Страница 86

Заметив волнение Вирджинии, он поспешил сообщить, что Гарри Пенн решил поместить ее полемическую статью на первой полосе. Прегер предупредил ее о возможных последствиях этого шага, сказав, что с тем же успехом она могла бы водить грузовики с нитроглицерином. Настроение ее от этого нисколько не ухудшилось. Вернувшись в отдел городских новостей, Вирджиния рассказала о происшедшем Хардести, и тот тоже призвал ее к осторожности.

Весь этот день она пребывала в радостном возбуждении, ибо была настоящей уроженкой Кохирайса, все жители которого являлись потомками бесстрашных лазутчиков, участвовавших в войнах с французами и с индейцами. Помимо прочего, она верила во всемогущество Бога и была, что называется, немного не в себе.

Конфликт Вирджинии с интеллектуалами из «Гоуст» и их читателями стал постоянной темой газетных статей, авторы которых дружно требовали ее изгнания из редакции «Сан», однако Гарри Пенн каждый раз вставал на ее защиту. После первого раунда Вирджиния испытывала чувства, знакомые ассистенту циркового метателя ножей, чувствующему спиной вибрацию доски, в которую один за другим вонзаются страшные лезвия. После второго раунда она неожиданно испытала некоторое облегчение. Третий раунд показался ей смехотворным. Набравшись смелости, она написала две еще более резкие статьи: «Мэр и я» и «Крейг Бинки и феномен ментальной наготы».

Некоторые сотрудники «Сан» обладали особыми правами. Ей же дозволялось буквально все. Благожелатели решили, что престарелый Гарри Пени выжил из ума, злые языки стали наводить на него еще худшую напраслину, намекая на его интимную связь с молодой журналисткой, о чем, конечно, не могло идти и речи. Сотрудники «Сан» высказывали предположения, одно фантастичнее другого, однако по-отечески заботливое отношение Гарри Пенна к Вирджинии Геймли так и осталось для них загадкой.

…И «Гоуст»

Описать работу «Гоуст» нормальным человеческим языком, по всей видимости, вообще невозможно. «Гоуст» являлся вещью в себе и пребывал при этом в состоянии постоянного хаоса. В нем работало множество абсолютно серьезных людей, занимавшихся совершеннейшей бессмыслицей. К примеру, однажды все сотрудники газеты разделились на два враждующих лагеря: одни считали, что белые вина делаются из рыбьего жира, другие – что их готовят из чего-то другого (из чего именно, они не знали). В течение восьми или девяти месяцев они враждовали из за этого, как религиозные фанатики. На страницах «Гоуст», сотрудники которого наотрез отказывались примириться друг с другом, стали появляться пустоты, пропуски и перевернутые фотографии и статьи. Посовещавшись со своими помощниками, Крейг Бинки пришел к достаточно оригинальному решению этой проблемы. Созвав редакционный совет, он заявил: «Джентльмены, всем вам памятна история Аккордиева Узла. Пипин Короткий так и не смог его развязать. И тогда он, подобно русским витязям, решил предать его огню. Я решил избрать ту же тактику». Он постановил уволить всех до единого сотрудников «Гоуст», общее число которых превышало одиннадцать тысяч. На следующий день корпуса редакции и производства опустели, оттуда на всякий случай ушли даже крысы, что могло бы привести в чувство враждующие фракции, если бы только Бинки не выплатил всем выходное пособие в размере трехгодового оклада. В течение пяти или шести недель в корпусах «Гоуст» и ее филиалов царила такая же темень, какая бывает безлунными ночами в глубинах пещер, в то время как агенты по розыску пропавших сотрудников рыскали по французским и итальянским Ривьерам. Впрочем, преподанный им урок возымел действие, и подобных конфликтов в редакции «Гоуст» больше не возникало.

В конце своего интервью с главным редактором и издателем «Гоуст» Вирджиния писала: «Чрезмерная власть губительна. Сказанное относится не только к прессе, превращающейся в таких случаях в кривое зеркало, но и к политике, где власть имущие становятся жертвой собственного самодовольства. Разумеется, тот, кто пытается говорить правду, всегда рискует остаться непонятым. Крейг Бинки, никогда не отличавшийся особой правдивостью, не боится этого, и потому он уверенно пишет: «Белое вино делают вовсе не из рыбы и не из каких-то иных млекопитающих. В большинстве случаев оно представляет собой сок незрелых цукини…"»

Члены совета директоров «Гоуст» были так впечатлены несметными богатствами Бинки, что никогда не осмеливались спорить со своим боссом и вели себя тихо, как садовые мыши. В его присутствии они боялись и пикнуть. К примеру, он заставил их взять новые имена, тыкая пальцем в страницы Британской энциклопедии. Именно так появились на свет Бибай Коллеман, Хермуп Лэлли, Лало Монпар, Монпель Пиранези, Скарлок Тайра, Аризона Боливар, Боливия Сервантес (единственная женщина в совете директоров), Цейлон Конгрив, Джеранайлс Юм, Ньюмен Писистрат, Рубенс Сомали и Тиран Живный, который, к его вящему стыду, получил свою новую фамилию в честь польской собаки-крысолова.

Крейг Бинки появился на очередном заседании совета директоров в сопровождении двух слепых телохранителей Алерту и Скруту. Как и обычно, он был полон новых идей и проектов (он называл их проекциями).

– Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы позволяете мне оставаться самим собой. Я рад! Я очень рад! Какие дни! Какое солнце! Какие подчиненные!

Он развернул кресло и в течение пяти минут молча смотрел в окно, не обращая никакого внимания на застывших в напряженном ожидании членов редакционного совета. Какое ему было до них дело? Он платил им по двести тысяч долларов в год именно за то, что они встречали его появление аплодисментами, восхищались всеми его идеями (скажем, им очень понравилось его предложение выращивать шампиньоны в свободных банковских ячейках) и были согласны на любой псевдоним. Наконец он очнулся и обвел взглядом участников заседания.

– Лало, Хермуп, Боливия, Бибай, Монпель, Ньюмен, Тиран, Цейлон, Джеранайлс, Аризона, Скарлок. Я рад видеть вас здесь. Рад и тому, что все вы смертны. Послушайте, что я вам скажу. Что произойдет, если мы возьмем все то, что существует в этом мире, и поделим или умножим на единицу? Мир от этого нисколько не изменится! Может быть, в эту самую минуту кто-то делит его на единицу, а мы об этом даже не подозреваем! При одной мысли об этом я начинаю обливаться потом…

Члены правления недоуменно переглянулись, но не вымолвили ни слова.

– Я попытаюсь огласить основные пункты сегодняшнего заседания и начну его, конечно же, с пункта «а»… Что касается второго пункта, то он мне, честно говоря, не очень нравится. Мне кажется, нам лучше вообще забыть о нем.

– Прекрасная мысль! – воскликнул Скарлок Тайра (согласно документам, он носил имя Финни Пилок).

– Пункт «эль». Не забывайте о том, что мы живем в корпоративную эпоху. Марсель Эйпэн поведал мне о небольшой электронной компании, основанной им в Индии. Выстроить ее снизу доверху ему помогли специалисты из школы бизнеса, и им это, надо сказать, удалось. Соответственно, не далее как в будущий понедельник головная корпорация «Гоуст» претерпит серьезную перестройку и распадется на отдельные кластеры, макрокластеры, микрокластеры, группы, микрогруппы, мини-группы, макроформирования, суперформирования, квазиагрегаты и пинги, что позволит ей обрести еще большую устойчивость и стабильность. К примеру, секретарь, ведавший до недавнего времени отделом недвижимости классификационного департамента, теперь станет пингом секретарского кластера группы недвижимости классификационного макроформирования, которое, в свою очередь, является квазиагрегатом финансового суперформирования.

Члены правления нервно улыбались, постукивали пальцами по крышке стола и старались не смотреть друг на друга.

В течение следующих двух с половиной часов Крейг Бинки вдохновенно излагал им свои безумные идеи (чему способствовал съеденный им прямо в зале заседаний обед из семи блюд). Он искренне считал себя главным героем эпохи и полагал, что и через тысячу лет люди будут называть двадцатый век веком Крейга Бинки, а его музыку и искусство бинкианскими или бинкинистическими (он рассматривал и такие неологизмы, как «бинкианство», «бинкини» и «бинкитюд»).