Пригласишь на кофе? (СИ) - Сафронова Элина. Страница 10

— Что?! — соскакиваю с дивана и отхожу на несколько шагов к дверному проему. Ну, как сказать, отхожу, скорее неуверенно пячусь…

— Инна, — тихо вздыхает сосед, даже не пытаясь поменять свою, по всей видимости, слишком удобную позу, — вернись, пожалуйста, на место. Я не могу долго смотреть на тебя в таком виде и не касаться.

— Обойдешься. — шиплю, от шока ощетинившись, словно маленький зверек, и оглядывая комнату на предмет своей пижамы.

— Как невежливо. — меня резко хватают сзади и уносят назад, на диван.

— Отпусти. — недовольно бормочу, зажатая заразой Левжинским будто в тиски.

— Не хочу. — просто пожимает плечами. — Ну так что, да или да? — его зрачки игриво сверкают, намекая, что сосед все-таки свихнулся.

Кажется, он не пошутил… Да, действительно, шутками тут даже и не пахнет. Нет, черт бы тебя побрал, даже не думай! Я говорю тебе «нет, нет, нет и еще раз нет!».

— Мы два дня знакомы. — с предельным спокойствием глажу щетинистые щеки, следя за каждым пронзающим движением лукавых зеленых глаз. — У меня ребенок. — пытаюсь привести этого сумасшедшего мужчину в чувство. — Зачем тебе такая обуза?

Женя не реагирует на мои вкрадчивые увещевания, попросту пропуская их мимо ушей и вытаскивая маленькую драгоценность из бархатной выемки. Упрямо смотрю в его глаза, надеясь, что хоть это его остановит, но мужчина только нахально выгибает бровь и надевает кольцо на мой палец.

— Потому что я так хочу. Потому что я так чувствую. Потому что так нужно. — с каждым новым «потому что» мне все сильнее хочется ударить Женю чем-нибудь тяжелым.

— А я не хочу. И, вообще, кому это нужно? — вновь пытаюсь встать на ноги, чтобы не соприкасаться кожей с уже возбужденным соседом, но одной рукой он продолжает крепко удерживать мое тело, а второй — накрывает правую кисть.

— Нам. — блаженно выдыхает Левжинский.

— Ты точно умом тронулся. — качаю головой. — Кому «нам»? Нет никаких «нас», Жень.

— Теперь будем. — наглые пальцы пробираются по моему позвоночнику вверх, к шее, и зарываются в волосы. — Нам нужно расписаться как можно скорее, чтобы я смог усыновить Егора. Потом, если хочешь, можем сыграть свадьбу.

— Жень, очнись! — вскрикиваю. — Ты предлагаешь даже не фиктивный брак! Ты понимаешь, что потом не сможешь отказаться от Егора?! И вообще, мы всего лишь переспали. Ты после каждого секса раздаешь девушкам кольца? — хриплю, перестав вообще что-либо понимать.

— Никаких фиктивных браков! — разъяренно взревело это чудовище. — Я слишком стар для этого, поэтому будем строить образцовую ячейку общества! — уже более спокойно, но все также безапелляционно, добавил Левжинский.

— Ты… — начинаю я, а потом замолкаю, все еще надеясь, что мне все это мерещится, — что тебе сказал юрист? — догадка буквально бьет меня по лицу, отрезвляя и мигом приводя в сознание.

— Что это лучший способ избавиться от твоего бывшего. — с искрящимся весельем в глазах отвечает Женя, впиваясь в меня сначала своим жарким взглядом, а затем не менее горячими губами. Мысли уносятся куда-то в сторону Тихого океана, безвозвратно теряясь в потоке необузданной жажды. Если так пойдет дальше, то я уже ничему не удивлюсь…

Кажется, это наше совместное помешательство, потому что все мое возмущение мужчине удается перекрыть лишь одним поцелуем. Может, надо комнату проветрить? Вдруг мы надышались чем-то не тем?

Почувствовав, что еще немного, и я задохнусь, отстраняюсь от Жени и пытаюсь отдышаться.

— Завтра в десять я заберу тебя. Не забудь паспорт, малышка. — повисают в воздухе его слова прежде, чем я успею придумать еще триста причин, почему сея идея весьма сомнительна.

Мои глаза округляются совсем уж отчаянно, на что Левжинский просто изрекает:

— Не знаешь, что ответить — целуй.

Неприветливо щурюсь, понимая, что не способна даже на маломальскую колкость в ответ, и все же задаю вопрос:

— Это что, мы завтра пойдем подавать документы? — к собственному удивлению, решаю лишь уточнить детали. В конце концов, кому какое дело до нашего безумия?!

— Нет. — отчего-то довольно смеется Женя. — Завтра ты станешь моей женой. — каждый звук, произнесенный этим проникновенным голосом, будоражит, а если еще и вслушаться в смысл им сказанного, то становится совсем горячо.

— Завтра? — как-то слишком по-овечьи отвечаю.

— Угу. — проурчал мужчина рядом с моей шеей. — Чтобы у опеки потом не было никаких вопросов, надо успеть перевезти вас ко мне сейчас, пока у меня отпуск.

— Боже, пожалуйста, ничего больше не говори, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. — простонала я, закрывая уши.

Женя рассмеялся и вновь перевел нас в лежачее положение.

— Спасибо, что доверилась. — Иллюзия? Звуковые искажения? Тогда почему он говорит «спасибо», когда это я должна благодарить его за то, что он всего за пару дней разрушает свою привычную жизнь ради малознакомой меня и моего ребенка?

— Откуда же ты взялся весь такой идеальный? — растроганно улыбаюсь, очерчивая указательным пальцем выразительный контур губ.

— У мамы из животика. — с видом, будто рассказывает мне какую-то вселенскую тайну, шепчет Женя.

— Да ладно? — ахаю, легонько царапая твердую грудь.

— А хочешь я покажу тебе, как я туда попал? — покусывая меня за ключицы, делает предложение, от которого я никак не могу отказаться.

— Теоретически? — продолжаю дразнить огромного ручного медведя.

— Только практически, моя хорошая, только практически.

***

— Егор, солнышко, просыпайся. — открываю шторы в детской и снова подхожу к кровати сына. Маленький, белокурый, такой щекастый и такой родной, он сопит, развалившись по всему периметру.

Сердце щемит от переполняющих эмоций: всю ночь я так и не смогла сомкнуть глаза, ворочаясь и пытаясь найти причину Жениного поступка. Принять на себя такую ответственность, пусть даже если и формально — для меня сродни геройству.

Так не бывает. Это слишком нереально, слишком невозможно. Конечно, такое могло произойти… с кем угодно, но точно не со мной.

Если быть совсем честной, то я очень и очень боюсь. Нет, не Женю, хотя, возможно, здесь мне остается только молиться, что он не окажется таким же, как Богдан. Я боюсь, что мы оба напялили розовые очки и теперь по полной куролесим.

Я не против попробовать, пусть даже и таким необычным способом, мне лишь хочется, чтобы наш риск был оправдан. Иначе я попросту не справлюсь с такими проблемами второй раз, прогибаясь и теряя себя.

— Точно! — вслух выдыхаю, когда в голову приходит одна прекрасная идея.

«Мы можем заключить брачный договор?» — отправляю соседу сообщение, ненавязчиво продолжая будить Егора.

«Нет» — буквально через несколько секунд приходит ответ.

А что нет-то? Мне чужого не надо, а в случае чего, так точно не будет никаких упреков.

«Почему?» — быстро печатаю, легонько щекоча сонного, но уже открывшего глаза ребенка.

Вместо ответа на вопрос слышится тихий стук в дверь. Виталина Степановна, что ли? Что-то она рановато, да и мы вроде договорились, что я сама Егора к ней приведу. Покрепче завязав пояс на тонком халате, поднимаюсь на носочки и заглядываю в глазок.

Упс, кажется своими сообщениями я ненароком вызвала Женю. Открываю замок и задираю голову, чтобы установить хоть какой-то зрительный контакт с местным «дядей Степой».

— Я пройду? — вопросительно выгибает бровь мужчина, прижимая меня к себе и буквально запихивая в квартиру. — Спасибо. — иронично усмехается, продолжая разговаривать сам с собой.

— Какой содержательный монолог. — хмыкаю, отползая по стеночке к детской. — Так почему ты не хочешь брачный контракт?

— Потому что в этом нет необходимости. — пожимает плечами Левжинский, проводя носом по моему виску.

— Ну с чего ты взял?! — возмущаюсь, нагибаясь и выныривая из Жениного захвата. — Ты же понимаешь, что то, что мы сейчас творим… — я даже не нашлась, что ответить, потому что, как по мне, все и так очевидно.