Пригласишь на кофе? (СИ) - Сафронова Элина. Страница 16

— Уже боюсь. — усмехаюсь, продолжая дразнить своего ручного зверя. Он умеет быть ласковым и нежным, если я чувствую себя подавленной, или мне просто не хватает тепла. Он может быть грубым и горячим, если видит, что я в этом нуждаюсь. Он может вести себя по-разному, в любом случае делая обстановку накаленной и невыносимо жаркой.

— Правильно, бойся. — совершенно серьезно кивает Левжинский, разгоняя по венам кровь и возбуждая каждым выверенным жестом. — А хотя знаешь, я передумал. — замирает буквально за шаг до того, чтобы погрузиться в горячую воду.

— В смысле? — не успеваю договорить, как оказываюсь в воздухе, а в следующее мгновение на руках Жени. — Ты что творишь? — верещу, обхватывая его шею, чтобы не рухнуть в воду.

— Забираю свое сокровище. — урчит муж, сажая меня голую на стиральную машину.

— Ты с ума сошел? — пораженно выдыхаю, когда он берет полотенце и начинает меня вытирать, словно ребенка.

— О, — ухмыляется, — это случилось еще в первый день нашего знакомства, красавица, можешь даже не сомневаться.

— Куда ты меня несешь? — зачем-то задаю очередной вопрос, хотя и сама прекрасно знаю на него ответ.

— В спальню. — жаркий шепот обжигает кожу шеи. — Предаваться греху.

— Звучит заманчиво. — неожиданно прикусываю ключицу, наслаждаясь сдавленным стоном над головой.

— Какой же я молодец, что поставил здесь звукоизоляцию. — сам себя хвалит Женя, скидывая меня на кровать.

— Весьма предусмотрительно. — хмыкаю, поднимаясь на локтях.

— Так, все, меньше слов — больше дела. — командует Левжинский, наваливаясь всем своим весом на меня. Его губы практически обжигают тело, несдержанные поцелуи иногда оставляют следы. Я полностью концентрируюсь лишь на наших эмоциях, ощущая себя единой с этим мужчиной.

Не выдерживаю этого бешеного ритма и впиваюсь ногтями в широкую спину. Женя рычит и скидывает мои руки с себя, фиксируя их у изголовья. Не имея возможности ощущать его жар, жалобно смотрю в глаза своего мучителя, но тот лишь склабится и в очередной раз буквально насаживает меня на себя, выгибая за талию.

— Женя! — почувствовав, что мои руки свободны, сама хватаюсь за деревянную спинку, понимая, что уже хожу по грани.

— Еще! — шипит муж, продолжая разрывать меня своей мощью.

— Женя! — повторяю, чуть ли не теряя сознание от удовольствия, раз за разом пронзающее тело.

— Кончай. — доносится до меня сквозь плотную пелену. Тело подчиняется безоговорочно, разнося дрожь по всем нервным окончаниям. Он хочет отстраниться, чтобы не попасть в меня, но я не в силах сейчас его отпустить, поэтому еще сильнее обхватываю его бедра ногами.

Горячая струя бьет внутри, продлевая наслаждение. И, кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой и реальностью.

— Ты захотела Егору сестренку? — прикрыв глаза, сползает на меня мужчина.

— Я выпью таблетку. — пытаясь отдышаться, бормочу.

— Ну уж нет, — смеется Женя, через силу скатываясь с меня, — ты мне нужна здоровой, а не с пошатанными гормонами.

— Не боишься? — вопросительно выгибаю бровь, следом укладываясь на подушки.

— Тебя? — усмехается муж, обвивая меня рукой. — Нет, любимая, тебя я уж точно не боюсь.

— Любимая? — едва слышно переспрашиваю, чувствуя, как начинает выпрыгивать из груди только-только угомонившееся сердце.

— Любимая. — вторит Левжинский, прикрывая глаза.

— И это все? — сажусь на подушках, нависая над умиротворенным лицом. — Жень, не вздумай спать! — предупреждающе тыкаю пальцем в твердую грудь.

— А что ты еще хочешь? — он лениво открывает один глаз, следя за моей реакцией. — Не хмурься, морщины будут. — раздражающе бубнит, невозмутимо разглаживая пальцем переносицу.

— Ничего не хочу! — безразлично фыркаю, возвращаясь на свою половину кровати и накрываясь одеялом.

— Неправда. — смеется Женя, прижимая меня спиной к себе. — Ты хочешь узнать, люблю ли я тебя. — нагло сообщает, проводя пальцем по моей щеке и спускаясь к губам. Чтоб тебя, поганец!

— Не хочу. — растягиваю буквально по слогам.

— Врешь. — настойчиво продолжает муж, очерчивая ямку подбородка.

«Ну-ну, посмотрим, кто кого» — мысленно усмехаюсь и одним верным движением челюсти прикусываю указательный палец.

— Ты что делаешь?! — не своим голосом неожиданно нервно шипит Женя, пытаясь вытащить свою руку из моего захвата. — Инна, отпусти! — продолжает беспомощно тянуть палец, но я прикусываю еще сильнее. — Черт тебя побери, сумасшедшая! — рычит, но я лишь иронично вскидываю бровь. — Пожалуйста. — наконец-то просит несчастный, и я разжимаю челюсти.

— Спокойной ночи, дорогой Женечка. — елейно тяну, укладывая голову поудобнее.

— И тебе, Инна. — приторно вежливо улыбается, потирая руку и возвращаясь на свою территорию.

Три часа ночи, а я все ворочаюсь. Ожидание невыносимо. Хочется просто закрыть глаза, а открыть их уже утром, но неожиданно возникшая бессонница никак не дает мне это сделать.

— Тебе плохо? — в очередной раз когда я пытаюсь выбраться из постели, в темноте разносится голос мужа.

— Нет. — мотаю головой. — Да. — вздыхаю.

— Нервничаешь? — легкий поцелуй в обнаженное плечо успокаивает получше успокоительного, которое я приняла еще несколько часов назад.

— Очень. — разворачиваюсь и утыкаюсь Жене в шею. — А вдруг? — сдавленно сиплю, начиная дрожать.

— Никаких вдруг. — как по мне, чересчур уверенно отвечает Левжинский. — Ты моя жена, мы живем вместе, у меня хорошая работа, прекрасные условия, мы друг к другу привязаны. Все будет хорошо. — напоследок уже тише добавляет.

— Надеюсь. — практически беззвучно выдыхаю, наконец-то вылавливая волну вожделенного сна.

— Я люблю тебя. — впервые звучит из Жениных уст, и я невольно начинаю прислушиваться к тому, что он скажет в дальнейшем, еще сильнее. — И Егора тоже люблю, поэтому не отдам вас ни ему, ни кому бы то ни было еще.

— Я люблю тебя. — признаюсь, чувствуя, как постепенно тяжелеют веки. — И Егор тебя любит, я это знаю.

POV Женя

— Как ты думаешь, мне, как молодому отцу, полагается молоко за вредность? — счастливо улыбаюсь, притягивая такую же сияющую жену к себе.

— О да. — стягивая с головы солнечные очки, хмыкает Инна.

Неожиданно ее лицо мрачнеет.

— Ты как будто смерть увидела. — непонимающе озираюсь по сторонам, однако нахожу свою цель довольно быстро.

Туров собственной персоной. Который раз за последние месяцы! Ему прямо как медом намазано возле моей семьи. Несколько раз подходил к жене и сыну на детских площадках, вылавливал Инну у дома, пытался угрожать. Нам повезло, его процесс по каким-то необъяснимым причинам затянулся еще в самом начале, поэтому у нас была фора, чтобы успеть все оформить.

— Ну же, родная, это всего лишь злобный бабайка. — беру слегка растерявшуюся девушку за руку. — Скажи ему: «Кыш, пошел!» — и он исчезнет.

— Ты невыносим. — уголки ее губ вновь приподнимаются, а глаза слегка прищуриваются.

— Милая? — зову уперто глядящую вперед жену.

— Что? — задирает голову. Знаю, красавица, тебе неудобно, но что ж поделать, если ты такая маленькая?

— Покажем ему, какие мы невоспитанные? — наклоняюсь и, не дожидаясь ответа, целую эти пухлые губы.

Инна отстраняется, пронзает меня своим таинственным многообещающим взглядом и утаскивает к машине.

— Хочу целоваться. — поясняет свои спешные действия. — Наедине. — после небольших раздумий добавляет.

Она влюблена. Я тоже. Порой мы понимаем друг друга без слов, и нам даже не нужно смотреть друг на друга, чтобы понять, какие проблемы таятся на душе. Иногда нам не хватает всех жестов мира, чтобы выразить все то, что мы чувствуем.

— А можно я кое-что крикну? — напряженно сминая губы, смущенно просит Инна. — Очень-очень хочется. — мило улыбается и слегка морщит нос.

— Если очень хочется, то можно. — задумчиво киваю, с удовольствием наблюдая за тем, как сидящая внутри жены идея никак не может найти выхода.

С открывшимся люком в машину залетает ветер, путающий волосы, но ей все нипочем.