Когда мир изменился (СИ) - Перумов Ник. Страница 15
Широкая лестница холодного бутового камня вела наверх. Двое стражников в начищенных кирасах, шлемах-кабассетах и с алебардами поспешно расступились.
— Господин бургмейстер? — осведомился некромант.
— Господин бургмейстер немедля примет господина мага, — старший из алебардистов пятился, пытаясь в то же время осенить себя Господним знамением.
Кабинет — или контора — господина бургмейстера отличалась тем, что вместо гобеленов со славными битвами стены его украшали головы волков, кабанов и медведей, все — с явными признаками оборотничества.
Рыжебородый великан поднялся с кресла, коим служил цельный комль дерева. Нос у господина бургмейстера явно отрицал наличие благородных кровей и напоминал картошку, щёки были красны, выдавая большого охотника до крепкого эля. Дублет господина бургмейстера украшала массивная серебряная цепь — центральное звено в виде крупного мифрильного кольца.
— Мастер Граллон Салдобрул, моё почтение, — некромант поклонился первым. — А это — юный сэр Конрад…
— Конрад вер Семманус! — гордо объявил рыцарь. — Достойнейший отец мой отрядил меня…
— Тихо, тихо, — поморщился бургмейстер. Вид у него был весьма помятый — ночь, видать, выдалась весёлая. — У меня в голове словно орда пьяных гномов колотами молотит, то есть молотами колотит. Тихо. Некромаг, ты явился сообщить о…
— Об очищении погоста Эшер Тафф.
— Эшер Тафф… — мастер Граллон явно страдал от последствий вчерашних возлияний. — Проклятое местечко… Ну так что, ты управился со слыгхом?
— Там не оказалось слыгха, бургмейстер. Вместо него — три каттакина, летавец и драуг.
Рыжебородый недоверчиво свёл брови.
— И они тебя не растерзали, некромаг?.. Если, конечно, хотя бы половина того, что я слыхал об этих созданиях правда…
— Отнюдь, — пожал плечами Фесс. — Вот, пожалуйста, смотрите, — и он полез в суму.
— Нет! Нет! — замахал руками мастер Граллон. — Не хватало ещё вываливать мне тут свои богомерзкие останки!..
— Останки не мои, а неупокоенных, досточтимый.
— Всё равно я в твоих костях ничего не смыслю!.. И говорю тебе — там был слыгх, как доносили святые отцы!.. Вот за слыгха я тебе и заплачу — после того, как..
Фесс даже не успел закатить глаза, как за спиной раздались шаги, и скрипучий голос произнёс:
— Не советую вам спорить и торговаться с некромагом, Граллон, чадо моё.
Наверное, Фесс сделался белее мела, потому что Конрад аж рот разинул и попятился.
Этот голос — нет, не может быть!..
Он досчитал до десяти. Как когда-то, в деревушке под названием Большие Комары…
Невысокий широкоплечий монах в простой коричневой сутане, подпоясанный кожаным поясом гномьей работы с несколькими мелкими сумками, в петлях шестопёр. Большая лысина, и один глаз закрыт чистой белой повязкой.
Некромант обернулся соляным столпом.
Новоприбывший прошествовал к столу бургмейстера, бегло взглянул на пергамент Фесса.
— Моё почтение, сударь некромаг. Благословения не предлагаю, вам оно ни к чему.
— Эт… Эт… — только и смог выдавить Фесс.
— Эт?.. — поднял бровь монах. — Позвольте представиться, отец Виллем Зейкимм, старший дознаватель конгрегации Света Святого.
— Этлау… — имя наконец выбралось на волю.
— Простите? — не понял монах. — Этлау? Причем тут Этлау? Премерзкий городишко, доложу я вам. Хоть я и оттуда родом, но правда превыше всего… Э-э, сударь некромаг, что ж вы так на меня смотрите? Право же, клянусь Господом нашим, я не мертвяк.
Сердце Фесса бухало тяжело и с болью, билось о рёбра пойманной птицей.
— Прошу простить, отец Виллем, — слова получались хриплыми и натужными. — Просто вы напомнили мне… одного человека…
Бургмейстер позволил себе смешок. Старший дознаватель тоже улыбнулся, но лишь уголками губ:
— Едва ли меня можно с кем-то спутать, сударь некромаг. Впрочем, неважно. Господин Салдобрул! Не думайте, что я про вас забыл. Я, милейший, никогда ничего не забываю.
— А-а, э-э, отец Виллем, о чём вы, благочестивый?..
— О том, что не стоит пытаться обмануть некроманта Фесса, также известного под прозвищем Неясыть. Не надо занижать ему выплаты и пытаться сэкономить.
— И в мыслях не держал! — покраснел великан. — Но, отец Виллем, порядок, порядок превыше всего!..
— Если некромант Неясыть сказал, что на кладбище обитали и упокоены им три каттакина, летавец и драуг, то это так же верно, как и то, что меня зовут Виллем Зейкимм, — перебил дознаватель в монашеской рясе. — Можете мне поверить. Самолично не раз перепроверял сказанное сударем накромагом и ни разу он не преувеличил ни в единой малости. Поэтому выдайте ему положенное и не тратьте более нашего времени. Если, конечно, у вас тут нет поблизости иных ревенантов, нуждающихся в упокоении.
Бургмейстер метнул на невозмутимого монаха косой взгляд, но перечить не решился. Открыл сложный замок на вычурном ковчежке, явно гномьей работы, отсчитал монеты, золотые и серебрянные. Прибавил несколько медяков.
— Похвальная педантичность, — усмехнулся Виллем. — Вы сговаривались на столь некруглую сумму?
— Произвел удержание налогов и податей, согласно указу его светлости маркграфа, — мстительно ответствовал мастер Граллон. — Не матерь ли наша, святая церковь учит, что повиноваться властям мирским есть первый долг верных чад её?
— М-м, да у нас тут, оказывается, богословский диспут! — весело удивился монах-дознаватель. — Повиноваться властям необходимо, но при этом сказано «кто от бумаг не поднимает носа, однажды точно полетит с откоса». Уберите мелочь и выдайте полную сумму. От уплаты налогов освобождено моим прямым указанием.
Бургмейстер поджал губы, но опять же не дерзнул спорить.
Зазвенело золото.
— Прекрасно. А вы, дорогой Граллон, помните, что конгрегация наша милостива и исполнена милосердия, однако тьму мы истребляем не только в мерзких порождениях ночи. Тьму, что находит дорогу к сердцу слабых духом, мы истребляем тоже.
Бургмейстер слабо булькнул что-то и почти рухнул в кресло.
— Не составите ли вы мне компанию, сударь некромаг? — осведомился отец Виллем. — Если, конечно, у вас нет каких-то ещё дел к достопочтенному мастеру Граллону? И если достопочтенный мастер не хочет поручить вам ещё что-нибудь, а, друг мой?.. В трактирах я уже чего только не наслушался!..
— Пришли известия о beinhoder, Костяных Головах на старых могильных полях к западу от Хеймхольда… — нехотя проворчал Граллон. — Быть может, господин некромаг соизволит?..
— Господин некромаг соизволит, — проговорил Фесс. — Соизволит, но с небольшой задержкой. Так случилось, что у господина некромага срочные дела. Его личные дела.
— У господина некромага появились личные дела? — поднял бровь дознаватель. — Странно, странно. Весьма странно.
— Случается, — отрывисто бросил Фесс. — Но я обязательно вернусь. Так быстро, как только сумею, бургмейстер.
— Награда, надо полагать, соответствующая? — осведомился отец Виллем.
— Согласно указу его светлости, — буркнул Граллон. — Смотрите, сударь некромаг. Костяные Головы пока не высовывались на тракт, но по заброшенным деревням вокруг шарить уже начали.
— Чумные поля, сударь Неясыть. — Виллем ловко раскатал свиток карты. — Во время большого мора туда свозили погибших целыми караванами. В Империи и маркграфствах тогда жило куда больше народу…
— Я слышал, что свозили. А почему не кремировали на месте?..
— Потому что тогда, забодай меня корова, вырубили почти все леса!.. — рявкнул Граллон. — Дома умерших сжигались вместе с ними, потом поняли, что этого мало, что даже из обгорелых трупов сочится зараза, не спрашивай меня, как, некромант! Чтобы сжечь человеческое тело, нужен настоящий погребальный костёр, по всем правилам!..
— Спокойнее, бургмейстер. Вы, похоже, напугали сего юного рыцаря, — усмехнулся отец Виллем.
Молодой сэр Конрад, о котором все забыли, так и простоял всё это время тихонечко в углу кабинета — бледный, судорожно потирая руки.