Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика. Страница 21

Я не принцесса, если честно. Просто солдат, лётчица, как я продолжаю твердить всем вокруг. Хотела бы я, чтобы это было правдой.

Мне здесь не место.

Больше половины территории дворца Лимасилла занимает сад. Я знаю это, потому что тщательно изучила вид, открывающийся с балкона в моих покоях. Больше мне последние три дня, с тех пор как я сюда приехала, делать было особо нечего. Они оставили меня отдыхать и, по всей видимости, привыкать к жизни в антейском дворце. По правде говоря, я устала до изнеможения, так что очень ценю, что есть время на сон.

Вид на сады внизу умиротворяет. Здесь очень тихо, даже трудно поверить, что мы в самом центре города. Розы увивают балюстрады и карабкаются вверх по стенам, к изогнутому балкону. Кремовая и светло-коричневая мозаичная плитка выложена полукругом, на крохотных квадратиках можно разглядеть животных и растения. Стены переливаются на солнце. Центральная башня возвышается над всем этим, увенчанная витражным куполом. Дворец Лимасилл — это настоящая услада для глаз.

Но больше всего меня восхищают сады, расположенные ярусами, каждый со своим собственным балконом, пышущем зеленью и жизнью. Все эти террасы спускаются в долину, где находятся центральные сады в самом сердце цитадели. Я не уверена, насколько далеко простираются сады, хотя мельком вижу ряд озёр и ручьёв в глубине долины. В них отражается ясное голубое небо.

Здесь есть арки и витиевато украшенные колонны, покрытые строками слов, которые я не могу прочитать, но они иногда напоминают мне цветы или вьющиеся лозы, вырезанные в камне, настолько идеально переданные, что их можно было бы принять за настоящие. Здесь есть и картины, купола и солнца, деревья, чьи ветви переплелись, образуя узоры, среди которых есть что-то отдалённо похожее на дракона или, скорее, на насекомое, напоминающее стрекозу с моей родины. В Империи известно немало легенд об этих существах, встреча с которыми для одних — это счастливая примета, для других — напротив, предвестник бед. Интересно, есть ли подобные сказания на Антеесе. Они известны с давних времён, ещё с самого Первомира, потомки которого распространили их по всему космосу, из уст в уста, от звезды к звезде.

Люди Антееса носят такие роскошные наряды, о которых вейрианцы могли бы только мечтать. Они прогуливаются по проспектам вдоль колонн или в тени аркад, растянувшихся по периметру садов. Красивые и изящные, как молодые деревца, колонны тянутся вверх, где замысловатые капители напоминают каменные паутины. Даже меня впечатляет то архитектурное мастерство, которое потребовалось при создании.

И всему этому много лет. Очень много лет. Возможно, оно уже не раз было отреставрировано современными технологиями, но местная архитектура будто бы всё ещё несёт в себе отпечаток той первой, исчезнувшей цивилизации.

Моя спальня днём вся озарена солнечным светом, но ночью тяжёлые бархатные занавески могут закрыть даже самую яркую луну. Лёгкий ветерок проникает через арочные окна. Напротив стоит кровать с четырьмя столбиками, балдахином и мягкими пуховыми перинами. Наряду со спальней здесь есть гардеробная, ванная и кабинет с экранами, планшетами, зеркалами с новейшими технологиями. В гостиной можно организовать ужин на двадцать пять человек, если принести достаточно большой стол. И всё это для одной только меня. Шая и остальных разместили в соседних покоях. А ещё есть комнатки для слуг. Если я решу жить только здесь и даже не бывать в остальных частях дворца, мне с избытком хватит и места, и персонала.

В том же духе и с той же любовью к роскоши была создана моя каюта на космическом корабле. Современные технологии соединяются с выверенным годами, тщательно продуманным стилем, так безупречно дополняя друг друга, что я чувствую себя здесь как дома, как будто всю жизнь провела в этом месте. Антейская эстетика, наверное? Это стремление сделать всё прекрасным, даже самые практичные вещи. Или, как сказал Кон, это наследие расы, давно исчезнувшей из этого мира, используемое колонистами. Адаптированное под них. Но всё равно это странно.

В этом есть своя красота, немного отличная от цветущей зелени бескрайних вейрианских лесов и лугов, которые я так хорошо знаю, от суровых горных хребтов, от переливающейся сине-зелёной водной глади океанов. Досье не передаёт всё это в должной мере — увидев всё это своими глазами, я чувствую, как оно вызывает отклик во мне. В пышных садах некоторые цветы размером больше меня, яркие лепестки выделяют их среди зелёной листвы. Ароматы проникают отовсюду — пьянящие, экзотические, успокаивающие — множество комбинаций. Всё здесь полно жизни и красоты.

Пока что жизнь на Антеесе была для меня чередой знакомств, небольших приёмов и, по большей части, безделья. И с каждым днём я всё больше понимаю, что мне чего-то не хватает. Широкая терраса рядом с моими покоями — прекрасное место для тренировок, так что утром я предлагаю Шаю собрать вейрианских стражников, чтобы позаниматься вместе. Он не возражает, что само по себе уже неплохо, но не выглядит сильно обрадованным этой затеей. Он вообще, похоже, перестал радоваться чему-либо. Я встаю в строй, наслаждаясь возможностью находиться наравне с ними в непримечательной одежде и с волосами, собранными в самый обыкновенный низкий хвост.

Мои горничные собираются стайкой в отдалении и наблюдают. Они были страшно возмущены, когда этим утром я отогнала их от себя и отправила разбирать мои наряды. И ещё больше негодовали, когда я предстала в таком виде. Они таращат глаза, поражённые неслыханным поведением чужеземки, но вскоре их внимание переключатся на стражников, — а именно на Дэна и Тома, которые, благодаря привлекательной внешности, часто ловят на себе восхищённые взгляды, — когда вся команда начинает с приветствия и почестей предкам, затем приступает к разминке, после чего переходит к первому и второму этапам тренировки. Упражнения позволяют успокоить ум и отточить тело. Дома мы их выполняли каждое утро, в те времена, когда всё было ещё легко и просто. Я закрываю глаза и представляю, что сейчас снова стало, как тогда. Что свет и тепло, которые я чувствую кожей, исходят от вейрианского солнца.

Шай руководит нами, его взгляд отстранённый, а голос, привыкший командовать, спокойный и уверенный, с таким хорошо знакомым ритмом таких хорошо знакомых слов. Выполнять его указания легко. Моё тело само перетекает из одной позиции в другую. На третьем и четвёртом этапах движения ускоряются и на пятом — схватке — мы начинаем двигаться в полубитве, полутанце. Больше никакой концентрации исключительно на собственных телах, на этом этапе появляется взаимодействие с другими, мы двигаемся вместе как единое целое. Мы могли бы быть похожи на группу танцоров, если бы каждое движение не несло в себе смертоносный потенциал. Я нападаю на Шая, мою спину прикрывает Джессем, чья внушительная мощь идеально дополняет мою скорость. Шаг, удар, разворот, восстановление равновесия и стремительная атака, быстрая и решительная. Нет ни секунды на размышления о прочих вещах, волнующих меня. Я проскальзываю за Джессемом и толкаю Шая в бок, почти сбивая того с ног. Мой напарник предупреждающе кричит и нападает сверху, я успеваю увернуться, а он добивает противника. Шай отшатывается назад, не падает, но отступает с мрачной улыбкой на лице.

— Хорошо, — говорит он. — Петра, ты следующая. Дэн, наготове.

Он напряжённо кланяется мне, я в ответ, но он уже не смотрит. «Хорошо» — это всё, что я получаю, и даже это напополам с Джессемом. Мой напарник комично кривит лицо, я подавляю смешок.

Шай бы уделал нас обоих, будь это настоящий бой. Всё его поведение кричит об этом. Я смотрю, как он ведёт себя с остальными, подмечаю детали и нюансы, которые говорят мне больше, чем его слова. Он играет с нами.

Только когда мы заканчиваем тренировку молитвой предкам, прославляющей великих воинов нашего народа, я, наконец, замечаю, что маленькая группа служанок заметно пополнилась новыми лицами с распахнутыми глазами и ртами. Слишком поздно с этим что-то делать. Мы опять доказали, что вейрианцы совсем не похожи на антейцев. Но опять же, почему меня это должно волновать? Это обычная тренировка и к тому же часть моей жизни, часть каждого из нас и всех наших предков. Война оставила многих вейрианцев сиротами. Это упражнение рассчитано на то, чтобы объединять нас. Это по-своему важно каждому из нас. Если последние события меня чему-то и научили, так это тому, что мы всё равно будем отличаться, несмотря ни на что, и я не собираюсь в угоду им меняться самой или требовать этого от своих людей, просто чтобы вписаться в этот мир.