Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика. Страница 38

Я жду пояснений.

— Маэстре Аэрон, — объявляет Кон. Это имя одного из тех, с кем я разговаривала, глава Рондета. Я вновь осматриваю существо, сомневаясь, что это правда. Одновременно боясь, что каким-то образом всё же да.

— Но… — начинаю я и обрываю себя. Каждый раз, когда он мне казался инопланетным, я думала, что это мало похоже на правду. Но… настоящие инопланетяне? — И остальные тоже?

Кон проходит вдоль скалы и нажимает в другом месте. Ещё одна стена отодвигается, открывая похожее существо, только уже скорее медное, чем золотое.

— Маэстра Ренна.

Которая была так добра ко мне. Слёзы застилают глаза, неожиданные, нежеланные. Эти существа выглядят мёртвыми. Разве это может быть Ренна?

— Но… ведь те, с кем я разговаривала… были людьми. Ну, похожими на людей.

Я вижу, как он улыбается, в отражении на поверхности кристалла, но не могу заставить себя обернуться. Не могу оторвать глаз от инопланетной формы жизни передо мной.

— Это… проекции. Чтобы не напрягать собеседников.

Проекции? Но они ведь могли брать в руки предметы. Они казались такими реальными. Предложили мне чай.

— Как?

Он издаёт невнятный звук, полусмешок.

— Я задал тот же вопрос. Матильда тоже не знала. Их технологии вживлены в саму землю вокруг нас. Кристаллы, их вены, расширяют…

— Кон, я не понимаю. Они настоящие или нет?

— Ну конечно, настоящие. Они стараются изо всех сил, чтобы поддерживать иллюзорные образы, но элементы их истинной сущности всё же проглядывают.

Я давлю ладонью на кристальную поверхность, завороженная. Так, значит, они не люди. Но они настоящие.

— Кто… кто они?

— Рондет. Древние антейцы, которые были здесь до нас. Раса, которая жила здесь до нас. Это был их мир задолго до того, как он стал нашим. Обычно они не появляются. Это забирает у них все силы. Большую часть времени они спят.

Коренные антейцы, о которых было упоминание в тонких досье, прочитанных мной. Древние, которые построили лимасиллийский дворец и много чего другого. Но предполагалось, что они уже давно вымерли. Империя не разрешает колонистам заселять планеты, где есть местные жители. Исключений не было. Этот закон лежал в основе самого первого межпланетного соглашения. Допускается сосуществование при согласии других рас, но нельзя заселять их миры. Это будет приравнено к вторжению. Чем-то вроде этого как раз занимаются гравианцы. Вместо этого заселённым планетам предлагается вступить в Империю, хотя они редко встречаются. А незаселённых миров, в любом случае, намного больше…

Я пытаюсь вспомнить, как дышать, стараюсь подавить рой вопросов, поднявшийся внутри меня, и суметь задать правильные. Но безуспешно. Они все рвутся разом. Переплетённые так, что не разобрать.

— Как… то есть… почему… Кон?

Он тянется ко мне, но я отшатываюсь назад, мой локоть сильно ударяется в поверхность кристалла, отделяющего меня от Аэрона. Лязгающий звук заполняет пространство. И повторяется эхом, как звон колоколов.

— Пожалуйста… — мягкость в голосе Кона немного успокаивает растущую внутри меня истерику. — Пожалуйста, выслушай меня…

— Что выслушать? — я скрещиваю руки на груди, выстраивая своеобразную защиту от его безумия.

— Они наши друзья. Всегда ими были. Они многое построили здесь: дворец, большую часть города. Хотя и не так много, как я ожидал. Мне кажется, они предпочитают обитать под землёй. Мы обнаружили следы, наподобие этого места, подсказки. Я не могу войти через другие двери. Пока нет. А ещё их орнаменты… такие красивые, такие продуманные. Эти символы — это их документы, планы, разработки. Они были инженерами и художниками, учёными и философами. Мечтателями.

— Но досье говорят, что они вымерли.

— Нет, просто дремлют. Но только эти. Мы получили их разрешение жить здесь, их согласие. Они попросили держать их существование в секрете. Первая исследовательская группа пробудила их, так сказать, когда колонисты впервые сюда пришли. Не физически, но… Погоди, я покажу тебе.

Он закрывает глаза, как ребёнок, пытающийся изо всех сил сконцентрироваться на чём-то важном.

— Маэстре Аэрон, будьте любезны?

В следующую секунду воздух содрогается. Я вновь поражённо ахаю. Раздаётся голос, но не вокруг нас, а внутри нас. Внутри моей головы.

— Приветствую вас, Конлейт и Беленгария. Как поживаете?

Из моих лёгких мигом вышибает весь воздух.

— Как ты это делаешь?

— Это не я. Это Аэрон.

— Воистину. Какая радость — Кон поделился нашим секретом с тобой, юная королева. Ренна, просыпайся. Твоя любимица здесь.

Воздух вновь содрогается, и в моей голове звучит ещё один голос, более лёгкий, восторженный. Мои колени подкашиваются, и я падаю на пол, когда ко мне обращается ещё и Ренна.

— Как замечательно! Мы не ожидали, что наша следующая встреча состоится так скоро. Но вот вы здесь, и моё сердце поёт.

Кон садится рядом со мной, берёт мою безвольную ладонь в свою руку, словно всё происходящее — самое естественное, что только может быть, словно мы здесь в совершенно нормальной ситуации. В темноте, под землёй, в окружении инопланетян в спячке.

— Вот видишь? Они наши друзья, Бел.

Друзья. Он рад впустить в свою голову инопланетян и называет их друзьями? Это то, что изменило его и стольких людей, поселившихся на Антеесе, оставив эти едва заметные следы на его коже и странный взгляд его глаз? Не какие-то там природные факторы, а этот странный союз. Но он говорит, что это секрет. Все антейцы просто не могут быть посвящены в эту тайну, если он даже стражников сюда не пустил.

И тут мне в голову приходит ещё один вопрос.

— А они могут читать мои мысли?

— Нет. Только те, которыми ты хочешь поделиться. Это способ коммуникации. Расскажи им что-нибудь, что-нибудь новое. Запертые здесь, в своих снах, они редко видят что-то новое.

Тихий смешок. Он прозвучал внутри меня. Это была Ренна, я уверена. В нём слышался отголосок мурлыканья кошки.

— Ты всё время преподносишь нам что-то новое, Кон. Новые идеи, новый взгляд на вещи, новые творения. Он чудо, Бел. Правда.

Я крепче сжимаю его ладонь, непреднамеренно.

— Например?

— Воспоминания о твоём доме? Как вариант. Они никогда не покидали Антеес, так что воспоминания о другой планете были бы бесценным даром. То, что тебе нравилось там. Ты и мне можешь рассказать, они покажут. Ничего из того, что ты сама не захочешь показывать, но… Попробуй что-нибудь простое. Лучший подарок, который ты получала? Любимое хобби? Место, где ты любила бывать? Поверь мне, для них это всё будет в новинку.

Лучший подарок? Ответ приходит мгновенно. Яркое, живое воспоминание — день, когда Зендер подарил мне «Осу». Мой первый самостоятельный полёт на ней. Я закрываю глаза, растворяясь в воспоминании, выпуская его. Ветер развевает мои волосы. Шум вращающихся шестерёнок и поскрипывание натянутых тросов — услада для моих ушей. От звука двигателя встрепенулись стрекозы, блестящие, как драгоценные камни, взлетели с водной глади озера рядом с моим домом и теперь следуют за поднимающейся в небо «Осой», окружая меня переливающимися синими, зелёными и фиолетовыми пятнышками. Я взлетела на небольшом летательном аппарате намного выше и дальше, чем должна была. То чувство свободы я помню, как будто это было вчера. Оно заставляет моё сердце биться чаще. Помнить так отчётливо спустя столько лет удивительно и волнительно. Мне ничего не нужно больше в жизни, кроме полётов. Только так я чувствую себя целой. Только так моя душа на своём месте.

И зная, что «Осы» больше нет… зная, что я больше никогда не испытаю это вновь… я чувствую, как меня охватывает скорбь.

— Я не знал, — шепчет Кон слегка надломленным голосом. Его большой палец осторожно поглаживает мою ладонь, словно нечто большее может сломать меня. Возможно, так оно и есть. Я открываю глаза, мои щёки мокрые от слёз. — Ты отказалась от этого, чтобы прийти сюда?

Я ещё не думала об этом, и в то же время эта мысль сокрыта в каждом воспоминании. Я не думаю, что мне удастся вновь полетать. Не сейчас, не здесь, будучи королевой. Они никогда этого не позволят.