Полуночная звезда (ЛП) - Кинрейд Карпов. Страница 10

— Она будет жить в моем королевстве, — объясняет Ашер, — но регулярно будет возвращаться сюда для тренировок.

Люциан хмурится. — А что, если она не вернется?

— А что, если она останется здесь, но ничего не сделает? — Ашер наклоняется вперед. — Отец, нам нужно ее сотрудничество, и, как мы уже видели, мы не добьемся его с помощью угроз. Нам нужен компромисс. — Он отпивает из своего кубка. — Арианна продолжит проводить время с семью принцами, выполняя тем самым свой контракт, на котором ты настаивал. В свою очередь, она сделает то, что нужно здесь… — он смотрит на меня, — без жалоб.

Я невесело улыбаюсь.

Дёрк хмыкает. — В словах этого парня есть смысл.

Ашера, похоже, не очень забавляет этот титул, но он благоразумно ничего не говорит. Я борюсь с улыбкой, когда кто-то называет Бессмертного демона ребенком.

Люциан откинулся на спинку своего золотистого кресла и вздохнул. — Это ослабит подозрения твоих братьев…

— И, — добавляет Ашер, — это удержит принца войны от того, чтобы обрушить свой меч на эльфов, пока мы пытаемся заключить мир.

Люциан резко кивает один раз. — Очень хорошо. Но нам понадобится клятва на крови.

Я хмурюсь. — Я уже подписала один из твоих контрактов, демон.

Люциан усмехается. — Тогда у тебя не будет проблем с подписанием другого. — Так вот откуда у Ашера столько остроумия.

Принц гордости переводит нервный взгляд с меня на отца и обратно. Он касается моей руки своей, затем поворачивается лицом к Люциану. — Она подпишет… при определенных условиях. Контракт закончится, когда она станет королевой, или в любой другой момент, если вы или я решим его расторгнуть.

Люциан пристально смотрит на нас. — Только я смогу его расторгнуть. И НИКТО другой.

— Нет. — Ашер крепче сжимает мою руку. — Любой из нас. Я или ты.

Король молча стискивает зубы.

— Отец, ты скрываешься, считаясь мертвым. Это разумное руководство — делегировать кого-то на свое место, если вы не готовы принимать важные решения. — Ашер ждет, выражение его лица ничего не выражает.

Я не могу его прочесть. Я не могу читать мысли его отца. Они оба холодные.

Мадрид наклоняется над столом и пристально смотрит на Люциана. — Мы встали на твою сторону, потому что ты обещал мир, но прямо сейчас принц войны приближается из-за принцессы. До сих пор ты не доказал, что можешь быть так полезен, как обещал.

Люциан вздыхает. — Составьте проект договора.

Ашер ухмыляется. — Уже сделано. — Он достает откуда-то из складок своего плаща свиток, похожий на тот, что я подписала, чтобы спасти свою мать. Я не уверена, доволен ли или расстроен, что он уже подготовил один.

Ашер вносит несколько изменений.

Царь берет его и читает сквозь архаические письмена.

Я стискиваю зубы. Посмотрим, подпишу я или нет, но я не хочу спорить с Ашером здесь, перед королем. Я не хочу доставлять Люциану такого удовольствия.

— Очень хорошо, — говорит король, возвращая пергамент Ашеру. — Но она также должна быть представлена, прежде чем вернется в Инферну.

Я ощетинилась при мысли о том, чтобы быть представленной. — В прошлый раз все прошло не так уж хорошо.

— Только если ее выберут, — говорит Мадрид.

— Выберут? — Я оглядываюсь вокруг, ожидая объяснений, но никто ничего не говорит, пока Ашер не подмигивает мне.

— Сегодня вечером ты все узнаешь.

Король кивает. — Если вы все согласны, то я соглашусь на эти условия. Но теперь она должна связать себя по рукам и ногам.

Мадрид и Дёрк кивают.

Ашер протягивает мне контракт и ту же самую ручку, в которую я раньше проливала кровь. Я не спеша читаю каждое слово, чтобы убедиться, что понимаю, о чем меня просят. Я могу сказать, что король нетерпелив и хочет, чтобы я подписал немедленно, но он может подождать.

Я отмечаю самые важные моменты: мне не будет позволено обсуждать мое, Ашера или Люциана участие в жизни Фейри. Мне не позволят поделиться своими знаниями о короле и его истинной судьбе.

— Я хочу вернуть свой меч, — говорю я. — Запишите это сюда.

Ашер собирается что-то сказать, но Люциан перебивает его: — Отлично. Мне все равно.

Я вздыхаю и продолжаю читать. — Я хочу, чтобы здесь было что-то такое, что гарантирует соблюдение условий моего первоначального контракта, и чтобы ничто из того, что вы сейчас просите от меня, не угрожало здоровью или благополучию моей матери. Мне все равно будет позволено вернуться домой. Она все еще будет в безопасности и о ней будут заботиться, несмотря ни на что.

— Люциан рычит. — Один контракт не может отрицать другого. Первый закон все еще действует. Даже если мой идиот сын дал слишком много свободы в переписывании его.

Лицо Ашера даже не дрогнуло от сарказма отца.

Я улыбаюсь и протягиваю контракт Люциану. — Тогда это не должно быть проблемой, чтобы включить это здесь. Если вы хотите моего сотрудничества?

Люциан не выглядит так, как будто он хочет моего сотрудничества. У него такой вид, как будто он скорее выпьет мою кровь и покончит с этим. Но Ашер берет у него контракт и вносит изменения, а затем возвращает его мне.

— А что будет, если я его нарушу? — Спрашиваю я его.

— Ты не сможешь, — говорит Ашер. — Если ты попытаешься, то поймешь, что не можешь.

— Пойму, как?

Ашер щурится. — Давай просто скажем, что это связано с болью. Очень больно. Но ведь это не будет проблемой, не так ли, моя дорогая?

Я порезала руку и наполнила ручку своей кровью, и во второй раз за месяц заключила сделку с дьяволом.

***

Сперо возвращается ко мне, и я кладу ее-да, это она-у своей кровати. Три юные девушки Фейри приходят, чтобы искупать и одеть меня. В углу моей комнаты стоит большая ванна, наполненная горячей водой, маслами и цветочными лепестками. Я вхожу в нее и наслаждаюсь жарой и пьянящим запахом, закрывая глаза и пытаясь на мгновение забыть, где я и что должна делать.

Вместо этого я думаю о Фэне. Иногда я чувствую, что он рядом, но, когда оборачиваюсь, его уже нет. Я знаю, что это просто мое воображение играет шутки, но это так реально, что мое сердце падает каждый раз, когда я теряю его снова.

Я бы хотела, чтобы он и Барон были здесь прямо сейчас. Я нервничаю по поводу «выбора» и «представления». — Я пыталась вытянуть из Ашера побольше ответов, но он исчез вместе с королем и сказал, что мне нужно подготовиться к сегодняшнему вечеру. По-видимому, там будет толпа, чтобы засвидетельствовать, выбрана я или нет.

После того, как я приняла ванну, одна девушка использовала камень пемзы, чтобы ободрать подошвы моих ног, а две другие работали над моими ногтями. — У тебя много мозолей, — говорит самая молодая девушка с голубыми волосами.

— Бой на мечах. И кузнечное дело. Ни то, ни другое не проходят бесследно, — объясняю я.

Ее глаза расширяются, и она выглядит так, как будто хочет задать еще несколько вопросов, но более высокая девушка с рыжими волосами смотрит на нее, и она замолкает.

Я бы хотела, чтобы они задавали больше вопросов или разговаривали. Это молчание действует мне на нервы. Я пытаюсь добиться от них какого-то общения, но они отвечают на все вопросы короткими односложными ответами, пока я не сдаюсь. Я не хочу, чтобы у них были неприятности, и, возможно, им запретили разговаривать со мной. Я не знаю.

Мои волосы расчесываются до тех пор, пока не высохнут, и заплетаются в десятки маленьких косичек, которые затем сплетаются вместе, образуя сложный дизайн вокруг моей головы, почти как корона. Серебряная лента была вплетена в косы, и крошечные кристаллы добавляются, как только прическа будет завершена. Это бросается в глаза на фоне моих черных волос.

Розовое масло втирают в мое тело, прежде чем девушки одевают меня в серебряное платье без рукавов, усеянное крошечными сапфирами по подолу и декольте.

Мой макияж классический: красные губы и дымчатые глаза. Младшая девочка добавляет последние штрихи серебряной пыли к моему лицу, груди и рукам, что заставляет меня блестеть под правильным светом. Высокая девушка надевает мне на палец кольцо из голубого золота и делает шаг назад.