Посадка в лужу (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 23

Гнев.

Митсуруги простерла руки вперед и визуально видимая красная пелена энергии устремилась в сторону ворот, ведущих вглубь этой пародии на город. Спустя несколько секунд мы, стоящие за ее спиной в нескольких десятках метров от этих самых ворот, услышали приглушенные крики ярости.

Это было начало. Прелюдия.

Первое правило бессмертного: «в любой непонятной ситуации не мелочись!»

Свое выступление Умный Ёж начал минут через пять после того, как всё вызванное Митсуруги заклинание «затопило» город. Он тоже не особо изощрялся, «всего лишь» собрав вокруг себя клубящуюся кучу мельчайшего праха, пыли и разных частиц, и выпустив ее по следам заклинания Ай. Предварительно, разумеется, насытив зверским количеством некротической маны. Изощренная магия? Сложные многосоставные заклинания? Пентаграммы, начерченные кровью сорокалетних девственниц, умерших в прыжке с табуретки во время двойного солнечного затмения? Всё это есть, но зачем оно нужно, когда почти сырой маны хватает почти всегда, а во всех остальных случаях подготовиться нет времени?!

— Всё, — будничным тоном поведал нам Ёж, отряхивая ладони одна о другую, — Ждем десять минут, а потом посылаем туда Джаргака.

— Почему меня-то? — справедливо возмутился я.

— А кто под тебя проход ломать будет? — последовало резонное замечание от Ай. Возразить тут было нечего.

Несмотря на то, что весь это логово бандитов должно было издохнуть только от внушенной Ай злости, я, тем не менее, полностью приготовился к бою. Надел один из легких доспехов, что были с собой, взял в каждую руку по дубинке-кирке, включил «железную рубашку» и только потом врезал ногой в хлипкие врата бандитского города, вышибая их нафиг.

Тесно. Темно. Трупно. Некоторые тела еще поддергиваются, воздух смердит ароматами свинарника, который не убирали несколько тысячелетий.

Габариты худого орка с ростом около двух с половиной метров совершенно не подходили для перемещения по этому раю скворечников. Более того, все искусственные стены и перегородки местными выполнялись из подобия песка, намертво схваченного какой-то дрянью. Приходилось продираться и проламываться, работая своими дубинками как кирками, на которые они были удачно похожи. Ударный труд, пришедшийся на мою долю вместо удалой схватки, я совмещал с ругательствами в сторону дезертира-Гиндоса, да и Митсуруги в принципе доставалось. Как за то, что не посадила геоманта на плотный поводок, так и за то, что сама не удосужилась выучить столь полезную школу магии.

Определить расовую и классовую принадлежность большинства попадавшихся мне трупов было практически нереально. Мелкие и средние гуманоиды в лохмотьях валялись повсюду. Многие — без оружия в руках, очевидно помершие от приступа ярости, которым их наградила архимаг. Разглядывать мне их было недосуг — во всех «сотах» были проделаны отверстия для циркуляции воздуха и город был заполнен отравленной пылью Ежа. Сама некротическая мана на меня практически не действовала, но вкупе с поднятой пылью, стоящей сейчас во всем городе, радости добавляла мала. Горло, легкие и глаза немного жгло.

— Трудишься, Кирн? — ко мне во время перекура подлетел гримуар, который каким-то образом умудрялся ухмыляться… не имея лица.

— Нет, скорее размышляю над смыслом жизни, — выдохнул я кучу дыма. Настроение было пассивно- агрессивным, хотелось увидеть живого Эстебана Гиндоса. Связанного. И иметь в руках ножку от табуретки.

— И в чем он, по-твоему? — поинтересовался мой бывший разумный труп, превращенный в книгу.

— У нас тут командир-менталист, который не умеет командовать и почти не применяет сканирование, — философски начал я, — Геомант, сыгравший проводника и слинявший, как только дело запахло его личным профитом. Телохранитель, который ничего не делает. Шпионка и разведчица, работающая на одну десятую от обычного егеря. Дриада, играющая роль респиратора и сексуальной игрушки. Некромант, просто выпускающий в нужное время армию… и орк, играющий роль воздушного носителя, которого бросили на произвол судьбы. Знаешь, мне кажется, что у существования нет смысла.

— О! Добро пожаловать в клуб, дружище! — захохотала книга, — Своей властью да повышаю тебя из разряда «Бесс обыкновенный» до «Бесса разумного»! Переяслава будет рада!

— Кстати, давно хотел спросить, а как вы, разумные существа, чувствуете себя, существуя в качестве абсолютных рабов своих хозяев? — задал я давно волнующий меня вопрос. Когда нечто подобное слышала Переяслава, когда мы оставались наедине, она уклонялась от ответа. Не то чтобы сам вопрос ранил ее чувства… видимо, просто не доверяла достаточно. Хотя… я сейчас мог и ошибаться, пару часов назад активировались «Эти Дни», из-за чего я «немного» потерял в тактичности.

— Мой дорогой пр… предок… — саркастично начал гримуар, шлепаясь на труп какого-то бедолаги, — Ты путаешь нас с другими разумными! Дриада урожденный дух, создание-индивидуалист! Она понятия не имела, что делать ей со своей жизнью с тех пор, как была отвязана от своего дерева. Припоминаешь нечто подобное? Ну представь себе, что эта розовая Митсуруги — тоже дерево! Совершенно не значит, что Переяславе ее положение нравится, но свободной она снова начнет мыкаться в поисках смысла жизни! Я? Со мной тоже самое. Заложенная бытием страсть к анархии — ничем не лучше и не хуже того несчастного дерева. Мы, бедные искаженные создания, не тяготимся своим положением, так как не ведаем лучшего. А еще — не видим альтернативы.

— То есть как? — не понял я, — Если ваши хозяева просто отпустят вас на вольные хлеба…?

— …то мы просто будем подчиняться тем законам, которые в нас заложены, — закончил за меня Бенедикт, — Я буду искать, где бы устроить революцию, а Переяслава… на чем она зацикливалась, когда была свободной? Вот к тому все и вернется. Мы не свободны изначально.

Я кивнул в знак благодарности и глубоко затянулся, обдумывая слова Бенедикта.

…и тут же выпучил глаза, выплевывая густые клубы дыма. Трупы вокруг меня шевелились! Они скребли конечностями, ворочали головами, изгибали туловища, демонстрируя твердую решимость подняться на ноги! Это что еще за новости?

— Кирн, мертвецов поднимаю я, — сухо уронила книга, взлетая со своего уютного, но начавшего шевелиться места, — Возвращайся. На нас напали Бессы.

Из раздолбанных ворот я вылетел как из пушки, судорожно вертя головой в поисках противника. Его было много.

Бессы города Лтакт, которых мы отпустили, не восприняли слова и угрозы Митсуруги достаточно серьезно, чтобы прекратить преследование. Вместо этого, они каким-то образом вычислили, куда мы направляемся, и, собрав достаточную, по их мнению, группу бойцов, вновь отправились нас «уговаривать» сдаться.

Диспозицию в «предбаннике» бывшего города я понял с первого взгляда. В одном из углов «ринга» находилась Митсуруги, перед ней маячили Акахиро и Переяслава, предоставляя архимагу полную защиту от всего колющего и режущего. В другом углу стоял и держал зеленоватую сферу защитного поля Умный Еж, а находящаяся под этой сферой Лала себя великолепно чувствовала, разбрасываясь метательными приспособлениями как взбесившийся вентилятор. Композицию завершало построение в центре, состоящее из пяти гулей — утыканных, порезанных и проткнутых, на что им было чрезвычайно пофигу. Все остальное пространство «предбанника» занимали хаотически двигающиеся и растерянные бойцы Лтакта, несущие тяжелые потери с каждой секундой.

Недолго думая, я использовал «Путь Ветра» … поближе к Митсуруги. Попадать под острое железо Козыря не хотелось совершенно.

Веселье началось.

Первому же попавшемуся под руку бледнокожему человеку я просто смял голову, сжав ладонь посильнее. Брызнувшая на руку кровь частично сняла туманящие голову «Эти Дни», поэтому следующего гнома в хорошем доспехе со шлемом я убил практично — сунул ему кончик хвоста в глазницу шлема. Получил по морде рукоятью массивного метательного кинжала и наказал кинувшего, бросив со всей дури в него три железных шарика, один из которых прошел навылет, угодив в кожаную часть доспеха.