Нежна и опасна (СИ) - Володина Таня. Страница 10

Я онемела от неожиданности. Всю жизнь я слышала от дедушки, что любовь приводит к стрельбе, поножовщине и детям-сиротам, а теперь, оказывается, все было иначе? Мысли разбегались, я не могла сосредоточиться:

— Как же так? Не убивал? Он же признался… И я слышала, как он кричал…

— Олег хочет с тобой поговорить. Со мной он уже поговорил — вчера полночи сидели. Он так-то толковый следователь, не то что наши в Овсяновке. Я ему верю.

Я кивнула. Конечно, если у Олега есть какие-то сомнения, то пусть все проверит. Я тоже хочу знать, что случилось пятнадцать лет назад. Я глянула на деда. Бедный! Снова будет переживать эту историю.

— Так что ты хотел мне посоветовать? — спросила я.

— Я хотел сказать, что если ты не любишь этого своего Кирилла, то и не живи с ним. Он, конечно, богатый человек и хорошо к тебе относится — с добром и лаской, но для семьи этого маловато.

— У меня проблемы, дедушка. Я потеряла деньги на квартиру и работу, — призналась я. А еще я потеряла надежду на искренние отношения с Кириллом, уважение Молчанова и — временно — правую руку. — У меня ничего не осталось.

— У тебя есть я, — возразил он. — Не списывай меня со счетов, пока я жив. Завтра Коля отвезет меня домой, но знай, я всегда тебе помогу. Я люблю тебя.

Он привлек меня к себе, и я с облегчением и слезами на глазах уткнулась ему в плечо.

Как ни странно, после разговора с дедом мне полегчало. Я перестала ощущать себя загнанной в угол. Он был прав: я слишком много размышляла и слишком подавляла свои чувства. И постоянно винила себя во всем.

А еще я робко думала о том, что, возможно, отец не убивал маму. Не направлял на любимую женщину ружье и не нажимал на крючок. Что, возможно, сильная любовь, идущая наперекор морали, — это не обязательно приговор. Возможно, мои родители были предназначены друг другу, несмотря на брак отца и юный возраст матери. Возможно, даже у такой любви был шанс.

Если окажется, что маму убил кто-то другой, это не отменит моего сиротства, но я больше не буду дочерью убийцы и его жертвы. Это страшное проклятие над моей жизнью рассеется. Хоть бы Олег Игоревич был прав!

Я лежала на столе, а косметологи и мастера колдовали над моим телом, лицом, руками и ногами. Парикмахер ждал в другом зале, а охранник сидел в холле салона и болтал с симпатичной администраторшей. Олег Игоревич отпустил меня с молодым охранником лишь потому, что салон красоты находился в том же здании, — он располагался между спортивным клубом и медленно разоряющимся «Адонисом».

Вечером нам с Кириллом предстоял выход в свет, а я думала только о том, как было бы здорово позвонить Молчанову и поделиться новостью о том, что мой отец не был убийцей. Наверняка у него были свои соображения, ведь он тоже читал протоколы. И он знал, как для меня это важно.

Обсуждать эту тему с Кириллом мне совершенно не хотелось.

12. Елена Прекрасная

Для встречи со Степаном — старым товарищем, а ныне деловым партнером Кирилла — я выбрала синее атласное платье в стиле нью-лук. Жесткий объемный волан скрывал травмированное правое плечо, оставляя обнаженным левое. Пышная широкая юбка прикрывала колени, а пояс туго перетягивал талию — все это делало образ утонченно-женственным, но не сексуальным. К наряду я добавила эмалевые серьги с ирисами, которые подарил Юрий Георгиевич. Они прекрасно дополняли образ.

Парикмахер уложил мне волосы, как у Мэрилин Монро, — взбитые кудряшки, открывающие лицо. Визажист изобразил ретро-макияж — высветленная кожа, черные стрелки и красные губы. В целом я выглядела как милая юная девочка, собравшаяся на вечеринку в стиле 50-х годов. Симпатично, но для работы не подходит. Разве что клиенту девяносто лет или он повернут на Мэрилин Монро.

Кириллу мой образ понравился. Сам он надел темно-серый костюм вполне современного покроя — узкие брюки, облегающий пиджак и голубую рубашку, подчеркивающую смуглость кожи и южный тип внешности. Единственное — он уложил волосы назад, чтобы они не падали на лоб. Пахло от Кирилла сногсшибательно — мой любимый горько-сладкий аромат уда и слив.

— Не переживай по поводу гостей, — наставлял он меня в машине, за рулем которой сидел Олег. — Они обычные люди, даже если выбились в знаменитости. У всех свои тараканы и слабости. Будь естественной и приветливой.

Кажется, он волновался больше меня. С чего бы это?

— Кирилл, я знаю, как себя вести на таких мероприятиях, — сказала я.

— А, ну да. Хорошо. Но если тебе вдруг станет некомфортно, скажи мне, и мы уедем.

— Ладно, — я коснулась его руки.

Почему он думает, что мне может быть некомфортно? У меня не было никакого желания вновь встречаться со Степаном и его тусовкой, но если Кириллу это нужно для дела — без проблем. Накануне я плавно вышла из роли подружки и вернулась в роль девушки из эскорта — пусть и с неслыханными привилегиями типа возможности отказывать клиенту в сексе. А в привычном статусе меня не раздражала необходимость сопровождать Кирилла куда бы он ни пожелал.

Мы остановились у знаменитой гостиницы девятнадцатого века и прошли в вестибюль с мраморными колоннами, цветными витражами и мягкими коврами, устилавшими драгоценный паркет. Оттуда нас проводили в зал, где уже собрались гости. У входа нас встретил Степан собственной персоной:

— Мой дорогой Кирилл Борисович! Рад, что ты пришел на мой маленький питчинг, прости за неприличное слово, — воскликнул он преувеличенно радушно. Тут он заметил меня и после секундной заминки взял мою руку, поднес к губам и пропел: — Венец творенья ди-и-ивная Диана!

Он изящно чмокнул пальцы.

— Меня зовут Анна, — сказала я.

— О, так значит, ты не принцесса Диана, — вспомнил он давний разговор на яхте, — а героиня другой любовной истории! Возможно, Анна Каренина? Впрочем, не будем о грустном, они обе трагически закончили.

— Степан, Аня не просто моя спутница, она моя девушка, мы живем вместе. Давай без твоих шуточек. Я еще с прошлого раза на тебя зол.

— Ну что ты, что ты, — засуетился Степан. — Ты же знаешь мою тягу к маскарадам и театральным представлениям! Я хотел сделать наше примирение не просто будничным событием, а эмоциональной встряской, эротическим переживанием, которое запомнится на всю жизнь. Смотри, как все замечательно получилось: вы с Анной нашли друг друга, а добрый дядюшка Степа выступил в роли Купидона, можно сказать…

Он нес какую-то чепуху, но глаза его внимательно бегали с лица Кирилла на мое. Кирилл хлопнул его по плечу:

— Ладно, с кем ты меня хотел познакомить?

Степан тут же перешел на нормальный деловой тон:

— Сначала с продюсером, ты его не знаешь, а потом с кастом. Мы уже начали пробы. Ты сценарий прочитал? Что думаешь?

Кирилл отпустил мою руку:

— Я отойду ненадолго.

— Конечно, не беспокойся.

Из-за моего плеча выдвинулся Олег, словно напоминая, что одна я не останусь. Степан оживился:

— А мы сейчас Макса позовем с его подругой! Уверен, они найдут, о чем поболтать. — Он махнул рукой: — Максим, иди сюда! Ты не поверишь, кто к нам пожаловал.

Ага, бывшая проститутка пожаловала — теперь в роли порядочной девушки. Через прибывавшую толпу к нам направился божественный белокурый Максим. Его макушка плыла над головами, как солнце над волнами моря. Интересно, Молчанов такого же роста или выше?

Ах, если бы он был здесь! От одной мысли, что я могла бы видеть его статную фигуру и дорогое строгое лицо, екнуло сердце.

Подошел Максим, ведя за руку… Вику. От неожиданности я заулыбалась, а Вика потянулась ко мне и символически поцеловала воздух у моей щеки. Степан довольно хмыкнул и увел Кирилла вглубь зала, где около большого презентационного стенда топтались мужчины в костюмах.

— Вика! — сказала я. — Я думала, что ты…

Я осеклась. Насколько мы могли говорить откровенно при Максиме, Олеге и сотне чужих любопытных ушей? Бросив Максима, она взяла меня под руку и увлекла в нишу за колоннами, где в окружении изысканных букетов притаилась статуя Геракла. Вика покосилась на груду мышц и крошечный гипсовый пенис и заговорила: