Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения. Страница 31

Приняв такое решение, Соланж бросилась к себе в комнату — по счастью, ей не пришлось переезжать, чтобы освободить пространство для гостей — и переоделась в амазонку. Нарядное, сшитое по моде последнего сезона платье для верховой езды было ей очень к лицу. Удовлетворённо глянув напоследок на своё отражение в зеркале — её талия, пожалуй, на целых три сантиметра тоньше, чем у Эльмин — девушка надела шляпку и перчатки и, незамеченная суетящейся роднёй, проскользнула на конюшню.

Лошади всегда были истинной страстью Соланж. Старый пузатый пони, на которого девочка не без труда впервые взобралась в возрасте четырёх лет, моментально стал её любимчиком. В девять она бесстрашно и лихо, как самый заправский кавалерист, скакала через клумбы и изгороди верхом на маленькой изящной лошадке. Юношам со всей округи приходилось прилагать немало усилий, чтобы угнаться за шестнадцатилетней Соланж, стоило той пустить в галоп свою любимицу — легконогую вороную Птаху.

Обычно, чтобы отправиться на верховую прогулку, многочисленным обитателям поместья приходилось ждать своей очереди, но сегодня все лошади могли спокойно отдыхать весь день напролёт. Разумеется, вечером какого-нибудь юношу пошлют верхом на резвом коне в дозор, чтобы тот предупредил заранее о появлении гостей, но это будет никак не раньше, чем через несколько часов.

Соланж прошла к стойлу Птахи, ласково погладила мягкую морду и протянула любимице припасённый кусочек хлеба с солью — самое желанное лакомство. Лошадка моментально сжевала принесённый дар и стукнула копытом, как будто показывая свою готовность немедленно скакать во весь опор. Стоило Соланж выехать со двора и отпустить поводья, все её невзгоды забылись, а мрачные мысли улетучились. Вырвавшись на простор, вороная лошадка радостно пошла резвым галопом. Ветер свистел в ушах, играл волосами наездницы, угрожая в любой момент сорвать с неё шляпку. Ощущение стремительной скачки было таким упоительным после непреходящей суеты душного многолюдного поместья. Останавливаясь время от времени, чтобы перевести дух и полюбоваться видами, довольная Соланж трепала лошадь по плюшевой шее и говорила ей ласковые слова.

В одну из таких остановок девушка с удивлением заметила впереди, на петляющей среди холмов узенькой просёлочной дорожке, двух всадников. Эти двое — богато одетые, верхом на прекрасных конях — совсем не были похожи на крестьян, которые обычно пользовались этой дорогой. Соланж пригляделась: оба незнакомца походили на военных, один был в синем мундире, а второй — сердце девушки учащённо забилось — носил красное с чёрным, гербовые цвета владетельных графов Пилларов. Соланж решительно двинула лошадь наперерез офицерам. Мужчины при её приближении сняли шляпы.

— Что я вижу, друг мой! — воскликнул военный в синей форме. — Кажется, сами боги ниспослали нам встречу с этой прекрасной девушкой, тем самым не позволив окончательно заблудиться. Сударыня, вы наше спасение! Не будете ли так любезны указать усталым путникам дорогу в поместье виконта Мерваля, именуемое, сколь мне известно, Берлогой?

Соланж показалось, что мужчина в красном смотрел на своего спутника с лёгкой усмешкой и толикой неодобрения, как будто был не вполне доволен его манерой вести беседу. Сама девушка, впрочем, никакого неудовольствия не выказала.

— С удовольствием, сударь, — отвечала она. — Более того, если пожелаете, я провожу вас. Дорога здесь довольно извилиста и не везде хороша. В некоторых местах будет куда удобнее срезать через поля. Дело в том, что мы с вами на просёлке. Вы, должно быть, пропустили перекрёсток, на котором следовало свернуть, чтобы добраться в поместье торной дорогой.

— Может быть, вы и сами имеете отношение к фамилии Мервалей, коль скоро так хорошо знаете здешние окрестности? — поинтересовался обладатель красного мундира.

— О, вы совершенно правы. Я Соланж, мой отец — третий сын виконта Виннерта.

— Честон Пиллар. Счастлив служить вам, сударыня, — представился мужчина в красном.

— Рада знакомству, — Соланж с замиранием сердца выслушала это лаконичное представление человека, полностью уверенного в том, что его титул и заслуги прекрасно известны всем окружающим. Поглощённая мыслями о молодом графе, Соланж едва не пропустила момент, когда ей полагалось ответить на приветствие его спутника. Обладатель синего мундира, насколько могла разобрать Соланж, пехотный офицер в звании майора, представился как Вальес Питерлен.

— Ах, я должна была бы сразу же догадаться, кто вы, — посетовала Соланж. — Мы вас очень ждем, правда, предполагалось, что вы прибудете только к вечеру, поэтому я и засомневалась.

— Уверяю вас, сударыня, именно таковы и были наши намерения, — заверил её усатый майор. — Но одно досадное обстоятельство заставило нас изменить планы. Видите ли, мы с полковником остановились в одной гостинице, о которой наши знакомые отзывались, как о вполне приличном месте. Но увы, на поверку это заведение оказалось просто оккупировано клопами. Ночью эти отвратительные существа накинулись на нас целыми ордами, и мы вынуждены были с позором отступить. Чем терпеть невыносимые страдания, мы предпочли подняться ни свет, ни заря, хорошенько позавтракать и выдвинуться в направлении поместья вашего многоуважаемого деда.

Майор Питерлен оказался весьма словоохотлив, в то время как граф Честон, наоборот, предпочитал отмалчиваться.

— Ах, какой ужас! — воскликнула Соланж, выслушав историю, объяснявшую появление гостей в столь неурочный час. — В таком случае нам с вами следует немедленно отправиться в поместье, уверяю вас, там вы сможете отдохнуть с комфортом.

— Полагаете, это будет удобно? — чуть насмешливо поинтересовался молодой граф.

Соланж представила себе, какой переполох поднимется в доме, если гости приедут настолько раньше назначенного срока. Откровенно говоря, эта мысль оказалась в чём-то приятной для девушки. Её сестры определённо заслужили того, чтобы сесть в лужу.

— Ну разумеется, — заверила она своих собеседников. — Поедемте немедленно.

Все трое неспешно пустили лошадей по узкой, ухабистой, постоянно петляющей дорожке. Завязалась обычная в таких случаях светская беседа о погоде и местных красотах.

— Вы часто совершаете конные прогулки в одиночестве? — поинтересовался в какой-то момент Честон Пиллар.

— О, да! — вдохновенно принялась рассказывать Соланж. — Мне нравится иногда побыть одной. По утрам я люблю пройтись в окрестностях поместья, там очень красиво, — девушка вряд ли могла сказать, зачем приписала себе привычку, которой на самом деле не имела.

— А впрочем, как раз сегодня у меня несколько иное настроение, так что ваша компания очень кстати, — добавила она спохватившись.

Прогулка и впрямь выходила приятной, оба молодых человека оказались, каждый по-своему, очень милы, и Соланж радостно купалась в лучах мужского внимания — ощущение, подзабытое ею со времён окончания сезона в столице. Немудрено, что в таких обстоятельствах на девушку напало игривое настроение. Птаха, будто уловив мысли своей всадницы, пританцовывала и постоянно выказывала желание перейти на более резвый аллюр.

— Не желаете ли дать волю лошадям и проехаться побыстрее? — предложила девушка спутникам. — Эта дорога довольно-таки скучна, хотя и живописна, а путь по полям позволит нам немного развеяться.

— С превеликим удовольствием, сударыня, — заверили её оба кавалера.

— В таком случае, предлагаю маленькое соревнование, — продолжала Соланж, — видите вон ту мельницу? Посмотрим, кто быстрее окажется возле неё.

Все трое изготовились к скачке и по сигналу выслали своих лошадей по направлению к маячившей вдалеке цели.

Птаха, несмотря на свои небольшие размеры и, будем честны, довольно невзрачный внешний вид, была неимоверно резвой лошадкой, за что, собственно, и получила своё имя. Самый её характер требовал постоянно двигаться как можно быстрее — шагом она без труда обгоняла своих товарок, идущих рысью, а в галоп срывалась так, что неподготовленный зритель порой присвистывал от удивления. Если кто-то из мужчин и рассчитывал легко выиграть импровизированные скачки за счёт исключительных достоинств своего коня, то его ждало жестокое разочарование. Первое время все трое неслись ноздря в ноздрю. Затем Соланж начала вырываться вперёд, она, в отличие от мужчин, хорошо представляла себе местность и смогла немного выиграть на этом знании. Майор Питерлен, наоборот, слегка приотстал.