Пересечь сплошную (СИ) - Литт Ксюша. Страница 39

— А разве можно на таких картах гадать, — не заныла, а просто поинтересовалась она. – Вроде же надо новые обязательно. Игральные врут, — уверенно заявила она.

Ну да, а то можно подумать, я тут такая «потомственная провидица», Ванга и Нострадамус в одном лице, пришла к ним и реально тут собралась вещать каждому будущее. Просто же, ради прикола все затеяли. Каждый вроде это понимал.

Хотя нет, не каждый. Эти наивные товарищи, похоже, всей сворой на полном серьезе настроились узнать свою судьбу.

— Если нецелованному на колоде посидеть, то они гадальными сразу станут, — уверенно заявила Лерка.

Все сразу переглянулись, пытаясь определить кого можно удостоить такой чести. Если в тринадцати-четырнадцатилетнем возрасте мы по очереди без раздумья с подругами плюхались своими невинными задницами на стопку королей, валетов и дам, исключительно для очистки и облагораживания карт, то найти претендента для этого нехитрого дела среди восемнадцати-двадцатилетних было просто нереально. Мы осмотрелись и с благоговейной надеждой уставились на Настьку. Ну, я, во всяком случае, точно на нее посмотрела. Как бы с точностью на 99,9 % я была уверена, что она непременно сможет нам помочь. Сестренка вернула мне возмущенный взгляд:

— А что сразу я? – вспыхнула она и, захлебываясь слюной правды, рьяно заявила. – Я целовалась!

— С кем? – я подозрительно прищурилась.

— Какая разница? Как будто ты всех знаешь!

— Вообще никого не знаю.

— Вот и молчи.

— Так когда? – уперлась я, мне реально стало интересно, что она может насочинять.

— На прошлой неделе. На новогоднем празднике.

Я выдала скептический смешок. Настька, оглянувшись и увидев, как все снисходительно улыбались, наблюдая за нашей перепалкой, аж затряслась от обиды. Вид у нее стал жалкий и затравленный. Ну и ладно, не будет больше увязываться со мной в чужую компанию.

— Да ладно. Что ты привязалась к ней, — вступился неожиданно за нее, все еще посмеиваясь, Протасов. – Раз все среди нас целовались, значит надо выбрать того, кто позже всех это сделал.

Надо же какой заступник, и какой рассудительный…

— Ой, я не помню, — тут же вскинула руки, отмахиваясь, Янка и хитро глянула на Стаса, тот потупил взгляд и, ностальгически улыбнувшись, пожал плечами.

Да, с этими, естественно, все было понятно. Там же, сидя на горшках, они и обмуслякать, наверняка, друг друга успели.

Я порылась в памяти. Да, конечно же, первый мой поцелуй сорвал с меня, конечно же, не Юрка, а совсем другой мальчик и было это надо сказать давненько:

— Лет в пятнадцать где-то, — выдала я неуверенно.

— Тринадцать, — отозвалась Лерка.

— Я поздно. В семнадцать, — честно сознался Кирилл.

— И я где-то так же, — завершил опрос Влад.

Настьку мы проигнорировали, приняв как должное, что у нее, скорее всего, где-то там, с кем-то, когда-то все равно чуть пораньше, чем у самого последнего.

Выбор между задержавшимися во взрослении Крайновым и Протасовым заходил в тупик. Не высчитывать же сейчас по месяцам.

— Может, тогда лучше кто давно не целовался? – почувствовав, что на смех ее не подняли, да еще и заступились, Настя осмелела и теперь уже с явным вызовом уставилась на меня.

Ну, так-то да. Если поверить ее целованиям на не так давно проходившей новогодней вечеринке с одноклассниками, то тут теоретически она передо мной выигрывала. Я-то, по всей логике, как порядочная девушка, отправившая парня в армию, должна была прекратить этим заниматься еще в июне. Должна была… Но по иронии судьбы при таком раскладе моя кандидатура для высиживания карт тут была самой неподходящей.

Я тяжело выдохнула и, честное слово, совсем не хотела смотреть на Стаса, но это вышло как-то само. После дурацкого вопроса сестренки, мой взгляд тут же метнулся на него, он, кстати, тоже смотрел на меня. Будь это игра в покер, мы бы с ним точно были первыми из проигравших. Держать невозмутимость у нас с ним не получалось. Слава богу, никто не стремился следить за реакцией присутствующих.

— Так, я не понял. Это что как-то поможет картам стать гадальными? – поспешил недовольно проворчать он, пока и в самом деле все разом не начали докладывать о последних успехах. – Развели тут. Давно, не давно… Сколько раз…

Лерка ни с того, ни с сего громко заржала, но, когда все в недоумении, а мы со Стасом в испуге, взглянули на нее, она тут же заткнулась.

— Ладно, давай сюда карты, — все еще улыбаясь, решительно протянула она мне руку, забрала колоду и сунула себе под задницу. – Целовалась я позавчера, но я тут среди вас, единственная девственница, насколько я понимаю, а значит самая невинная, — с достоинством заявила.

— Почему это единственная, — возмутилась снова Настька, — я еще.

Вот ведь бестолочь, могла бы сразу не кочевряжиться, а согласиться еще на стадии поцелуев и не устроили бы тут вечер откровений. Но маховое колесо было запущено, а мерцание свечей подмывало некоторых к расспросам об интимных подробностях.

— А у кого во сколько первый раз секс был? – пока мы сидели в ожидании очищения от скверны колоды, Кирилл задал новый виток обсуждений, правда, круг опрашиваемых заметно поредел. – У меня все то же число – семнадцать, — с удовольствием сообщил он.

— Семнадцать, — тут же, не раздумывая, подхватила Янка.

— Восемнадцать, — без ярого энтузиазма отозвался Стас. Можно было и не спрашивать. Метод математического подсчета был прост – Малыш младше Назарова на год.

— Юль? – вопросительно уставился на меня Кирилл.

— Семнадцать, — пожала я плечами.

— А я в шестнадцать, — заявил Протасов.

— Ого. Это как это? – почти в голос спросили мы разом. Здесь с математикой ни у кого не складывалось. Целовался-то Протасик годом позже.

— А у меня тогда друган был, — охотно начал делиться подробностями он, — постарше лет на пять. Сейчас уже женат, а тогда он постоянно к одной бабенке ходил. Ей уже лет за сорок было, и муж был. Ну и вот…

— Так все, Влад, понятно. Без подробностей, — запротестовала я. Выслушивать историю, как Протасов на пару с другом, а может и не одним, поимел впервые тетку в возрасте, у меня не было никакого желания.

Это у меня не было желания и у Лерки, наверняка, тоже. У Настьки и подавно. Да и Янку вряд ли интересовали чьи-то бравые похождения. А пацаны с азартом, похоже, пообсуждали бы.

— И что? Прям малолетке дала? – не обратив внимания на мой протест, с недоверием хмыкнул Кирилл.

— Да ваще легко. Ей похер с кем и сколько. Понимаешь? Нимфоманка… Но страшная-я-я...

— Да уж. А у меня однажды… — начал было Крайнов.

В общем, дорвались мальчики до любимой темы, позабыв, что далеко не в мужской компании здесь сидят.

— Кирилл, — одернула я теперь и его, — хватит уже. Кому интересно, кто у вас был, когда и сколько?

Кирилл виновато заткнулся.

— Ну да. Ладно. Извини. Давайте уже гадать, — послушно перевел он тему, — Лер, давай сюда карты, хватит их там греть.

Да, действительно, свечи уже начали плавиться, а мы так и не начали самого главного.

Я тасовала колоду и снова настраивалась на предсказания, как вдруг отозвалась Янка. 

— А мне вот интересно, когда, с кем и сколько, — заявила она с запозданием. Долго, видимо, переваривала болтовню ребят.

— У меня? – заржал в ответ Протасов.

— Нет конечно, нафига ты мне, — нисколько не веселясь фыркнула она. – У Стаса.

— У меня только ты, — невозмутимо заверил Стас и обнял своего снова нахмуренного Малыша. – Сейчас все сама увидишь. Карты все скажут. Юль, давай уже начинай.

«У меня только ты», - парень поклялся в верности своей девушке. Что может быть более естественным? Обычное закономерное заявление, но меня от него чуть не вывернуло. Я вроде не дура наивная и абсолютно ни на что не рассчитывала, и даже в мыслях у меня ни разу не промелькнуло никакой сентиментальной чепухи о Назарове (любовь и все такое), и все же эти слова:

«У меня только ты...»