Пересечь сплошную (СИ) - Литт Ксюша. Страница 87
Вот и все. Завтра Назаров Стас уходил в армию, так и не оставив мне номер своего телефона. Получается, он действительно не хотел, чтобы я его ждала.
Вот и все! Все закончилось. Пустой осталась дорога и такой же бессмысленной показалась дальнейшая жизнь.
Я вошла в дом, прошлась по первому этажу, туда и обратно. Постояла на кухне. Обошла гостиную. У лестницы на второй этаж встала как вкопанная, не смея двинуться дальше, словно нечисть перед заговоренным кругом. Возвращаться в комнату, где только что были я и Стас, не хотелось. Если честно, вообще ничего не хотелось. Ни есть, ни пить, ни даже спать, хоть и время уже было раннее утро, а позади бессонная бурная ночь. И видеть кого-либо тоже не было никакого желания. А скоро уже должны были встать родители и Настька, если она конечно вообще спала. А ведь ей сегодня предстоял госэкзамен по математике. Бедняга.
Чтобы ни с кем не пересекаться я вышла на террасу. Ту самую террасу, где мы вечность назад с моими однокурсниками жарили шашлыки.
Как давно это было. Мороз тогда стоял рождественский, пробирающий насквозь, Стас грел в своих объятиях вечно ноющую Янку. Но, казалось, даже тогда мне не было настолько тоскливо, как сейчас.
Расположившись на уличном диванчике, я закуталась в плед и уставилась пустым взглядом перед собой.
«Время лечит». Не раз я слышала эту фразу, и всегда с ней была полностью согласна. «Все проходит. Пройдет и это»
«Забудешь», - сказал Стас. – «У тебя есть целый год, чтобы забыть».
Забуду. Обязательно. В этом я теперь даже не сомневалась. Принципиально выкину из памяти, решила я. Нет ничего невозможного. Просто нужно время. Не первый раз я уже отступалась от так внезапно нахлынувших на меня чувств к Назарову. Метались мы с ним, ходили по кругу, не в силах противостоять влечению. Разбегались и снова, и снова возвращались. И зачем? Если в целом не было у нас никакого будущего. Он в него не верил, а потому и не хотел. Именно поэтому он отказался, чтобы я его ждала. Это была бы еще одна бессмысленная попытка, которая все равно бы привела к неизбежному расставанию.
Я уныло вздохнула. Прошедшая ночь новыми подробностями снова назойливо всплывала в мыслях…
После третьего раза (теперь, как оказалось, прощального) мы окончательно выдохлись. Обессиленная и уставшая я лежала, лениво наблюдая, как потихоньку собирался домой Стас. Натягивал трусы, обычные ничем не примечательные боксеры, не брендовые и, конечно же, не с зайчиками какими-нибудь или слониками и цветочками. Потом надел джинсы и, стоя у окна, возился с ремнем. Застегнув его, надолго задумчиво уставился на улицу. Минуты тикали. Я даже начала потихоньку проваливаться в сон, а он все стоял и смотрел. Чтобы окончательно не вырубиться, я, завернувшись в простынь, выбралась из постели. Подошла и, обняв за талию, уткнулась носом в голые лопатки Назарова.
- Что смотришь? – прижалась ухом к спине. Сердце стучало ровно и уверенно.
Он слегка повел плечом:
- Да так… На дома ваши гляжу.
Я окинула взглядом привычный пейзаж. Двухэтажные строения настолько намозолили глаза, что я их просто-напросто не замечала. Хотя, надо сказать, с точки зрения архитектуры, некоторые были интересными. Нестандартными.
- Нравятся?
Стас вздохнул:
- Нет. Просто думаю, где люди столько бабла берут, чтобы их построить.
- Зарабатывают, - ответила я, - кто, как может. По-разному. Но их хозяевам далеко не по двадцать лет…
Не понятно, почему он так загонялся по этому поводу. Мне, например, наличие дома было совершенно неважно. Родители, если разобраться, тоже не сразу обосновались за городом. Детские годы я провела так же, как и Назаров, в панельной многоэтажке. И в основном все мои друзья-подруги там же и остались. Нет ничего в этом ужасного.
И я была определенно уверена, что спустя годы, и Стас тоже мог бы многого добиться. И не только дом построить. Все дело наживное, было бы желание. Но он, судя по всему, в это не верил. Такой жизненный уклад выбивался за пределы его мечтаний и такую высокую планку для себя не ставил.
И по всему выходило, он не столько сомневался, что я его дождусь, сколько боялся потом, вернувшись, не вписаться в мою жизнь. Боялся - не потянет. Он сдавался, даже не попытавшись. Он даже не поинтересовался, что нужно мне. Просто взял и перечеркнул все, что у нас было.
«Забудешь», - отрезал сразу.
Вот и забуду. Обязательно забуду. Сделаю так, как он, не подумав, сказал…
Горькая обида засела мне в душу. А ведь я бы могла дождаться. Я бы смогла быть рядом и поддерживать его. Вместе стремиться, шаг за шагом добиваться, радоваться маленьким победам. Я все бы смогла, если ему это было бы нужно. А раз он этого не хотел, то я тоже не собиралась ждать непонятно чего. Тратить год на надежды, в то время, когда он, возможно, раньше меня выкинет меня из памяти, а потом возьмет и вернется к своему Малышу…
«Если он так этого хочет – я не стану ждать».
Прикрыв глаза, я впадала в тихую, окутанную печалью дрему.
«Я забуду», - в который раз мысленно повторяла я сама себе.
«Забудеш-ш-шь», - шелестела мне в ответ листва в саду.
«Стану и без него счастливой»
«Станеш-ш-шь», - снова успокаивала она меня.
«И даже плакать не буду», - шмыгнула подмерзающим от утренней прохлады носом.
«Нет», - жалобно поддержало меня едва различимое поскрипывание, донесшееся оттуда же, из сада. Таким звуком обычно отзывались раскачивающиеся качели. – «Не будеш-ш-шь». «Нет».
Вот под это: «ш-ш-ш» и «нет», «нет», я так почти и заснула, как вдруг в рассветной тишине до меня донесся отчетливый полушепот:
- Может, спать все-таки пойдешь?
Резко открыв глаза, я встрепенулась и заозиралась. Пока так и не смогла сообразить, кто это мне тут сказал, до меня донесся второй голос, такой же приглушенный, но слегка писклявый.
- Нет, пока не хочу. Еще чуть-чуть полежу, - а потом жалобно добавил. - Не качай. Не надо.
Я привстала и попыталась всмотреться, вокруг давно было уже светло, но что происходило под сенью деревьев, с этого места толком нельзя было разглядеть. А качели действительно слегка раскачивались и на них, несомненно, кто-то сидел. Кто именно, увидеть не получилось, а перешептывание тем временем продолжалось:
- Спишь же уже.
- Ну и что.
- У тебя сегодня экзамен.
Качели скрипом опять поддакнули.
- Я знаю. Ну не качай, а. Тошнит же. Сейчас вырвет опять.
Скрип затих.
- Все? Нормально?
- Угу.
Вздох.
- Блин, Насть. Не сдашь же, ёлки, сегодня математику.
- Ну и ладно. Зачем она теперь нужна?
- Как это? Аттестат все равно нужен уж. И тем более, если не сдашь - меня тогда точно прикончат тут же на месте. И сбежать не успеем.
- Успеем, - уверенно заявила сестренка, а это без сомнений была она. – Да и зачем мне аттестат? Ты же сказал, будешь работать, а я с ребенком сидеть.
В ответ послышалось лишь хмыканье и тишина. И снова едва различимый скрип.
- Владик. Не качай…
Выспалась я только после обеда. Первым делом, как только раскрыла глаза сразу схватилась за телефон. Ни звонков, ни сообщений. Да. Несмотря на обиду, я все еще надеялась. Может все-таки напишет Стас, хотя бы с телефона родителей, сестры, Кирилла, да и мало ли от кого еще. У Протасова, например, телефон мог взять...
Утром я не стала мешать полудуркам, наивно планирующим куда-то сбежать. Настя так отчаянно ждала закрытие нашей сессии, что вклиниваться в неожиданно образовавшуюся идиллию я посчитала кощунством. Пусть сестра хватает свои минуты счастья. Ведь неизвестно как надолго и с насколько серьезными намерениями все-таки явился сегодня к ней Владик. Действительно ли он собирался забрать к себе столь бесценный подарок в виде Настьки и бежать с ней на край света. Или же так — отвлекающим маневром явился, перед тем как исчезнуть, раствориться, эмигрировать навсегда.