Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 19

Марианна задумчиво поболтала остатками кофе в кружке. Значит, быть ей теперь и учителем, и няней. А девочка-то, выходит, не особо самостоятельная. И, возможно, вруша и грязнуля.

Ну ничего, у одиннадцатилетних это бывает. Не такой уж смертный грех.

Марианна неодобрительно покосилась на Валентину, которая безжалостно обрывала на герани желтые листочки. По кухне разнесся свежий, слегка металлический гераниевый аромат.

— Славное утречко! — радостно провозгласила повариха Катерина. Все еще румяная от мартовского утреннего морозца, она вошла в кухню, увидела Марианну, и изумленно поздоровалась:

— Ой, здравствуйте! — а потом с преувеличенным радушием спросила: — Так вы все же теперь у нас работаете? Ну, дай-то бог, все хорошо будет, дай-то бог!

Катерина обстоятельно повязала длинный фартук с узором под гжель, спрятала волосы под поварской шапочкой, а потом долго мыла руки, как хирург перед операцией. Закончив, начала выкладывать на стол продукты, из которых должен был получиться обед. Катерина работала сосредоточенно, однако успевала перекидываться фразами с Валентиной.

В кухне появилась третья персона: молоденькая и очень скромная девушка с длиннющей русой косой. Носик у девушки был вздернут, губы сложены сердечком. Ее точеную фигурку ладно облегало платье, похожее на униформу отельных служащих — серое, с короткими рукавами и отложным белым воротничком.

Девушку представили как Олечку, младшую помощницу по хозяйству. Олечка поздоровалась, голос у нее оказался тихий как у мышки. Она повязала белый фартучек, окончательно превратившись в горничную — довольно пикантную, надо сказать.

Олечка решила побаловать себя перед работой стаканом чая, но рядом с Марианной не села, а устроилась в дальнем конце кухни, за стойкой подле Катерины, и изучающе поглядывала оттуда на новенькую репетиторшу.

Работницы Аракчеевского хозяйства принялись говорить о своем. О поселковых знакомых и их заботах, о том, что крупа в поселковом магазине подорожала, а теплотрассу вчера прорвало…

Затем обсудили внутриусадебные дела: вспомнили, что Петр Аркадьевич желает пригласить в помощники садовнику Иванычу настоящего ландшафтного дизайнера, а Иваныч обижается, запирается у себя подсобке и там в одиночестве гремит бутылками.

Ну а после переключились на некоего Артура, умницу и золотого мальчика, которого вчера опять показывали по телевизору в ток-шоу. Кем приходился Артур хозяину дома, из разговора узнать не удалось, но стало ясно, что Аракчеевские домочадцы от него без ума, однако сам с ним строг.

Марианне было неловко. Как будто она была лишняя и подслушивала не предназначенные для ее ушей разговоры.

Женщины не обращали на Марианну ни малейшего внимания. Вчера они были любезнее. Сегодня учительница уже не была им столь интересна, и они еще не были готовы пустить ее в свой узкий круг.

Вот поэтому она и не любила репетиторство с выездом к ученику. В чужих домах чувствуешь себя не в своей тарелке. Особенно в таких, похожих на музей-усадьбу, где есть экономка, повар, помощница по хозяйству и обидчивый садовник Иваныч!

В школе учитель — хозяин положения. А когда ты приходящий репетитор, то играешь на чужом поле, и за каждым твоим шагом следят. Ты стремишься всем угодить, иначе не видать уроков, не видать хороших отзывов…

Это как-то унизительно.

Надо выдавливать из себя рабские инстинкты, решила Марианна.

Наверное, ее славянские предки были крепостными у таких вот графьев Аракчеевых. Приносили оброк, кланялись батюшке-барину в пояс, целовали ему ручку. Да еще неизвестно, чем занимались ее чернокожие предки. Может, привольно охотились в саванне, а может спину гнули на хлопковом поле под кнутом надсмотрщика.

Ну уж нет! Я свободная черно-белая женщина. И не буду лебезить и угождать. Это пусть Петр Аркадьевич постарается убедить меня, что достоин быть моим работодателем! А с прислугой мы быстро подружимся.

— Я выпила свой кофе, Валентина Андреевна, — громко сказала Марианна, и присутствующие разом замолчали и посмотрели на нее удивленно, как будто забыли, что она тут сидит. — Отведите меня к Даше, пожалуйста. Пора начинать уроки.

Валентина повела Марианну сквозь гулкую тишину огромного дома, по музейным коридорам, мимо пейзажей на стенах в золоченых рамах, под нарядными люстрами, наверх по лестнице, и привела в тот же кабинет, где вчера проходило собеседование.

— Здесь вам будет удобно заниматься, — объяснила экономка. — Светло, есть доска с маркером, техника разная. И нет отвлекающих факторов. Так Петр Аркадьевич говорит, — уточнила она.

— Туалет там, — Валентина кивнула в дальний угол комнаты, где виднелась забранная матовым стеклом дверь, а сама направилась к выходу.

Было бы разумно — да и просто приятно, — если бы экономка сначала показала весь дом. Все-таки Марианна будет проводить в нем целый день, и такая экскурсия помогла бы ей освоиться. Но как только в дверях появилась девочка, Валентина тотчас испарилась.

Ну и ладно. Без нудных взрослых им вдвоем будет лучше.

Даша выглядела довольной.

— Здравствуйте, — сказала она очень вежливым тоном, и добавила, как хорошо воспитанный ребенок: — Я рада, что вы будете со мной заниматься.

Потом она понизила голос и потребовала:

— Вы мне расскажете про магию вуду?

Оу! Это провал. Марианна усердно готовилась к урокам, поэтому ничего такого не придумала и не подготовила. Придется импровизировать.

— Обязательно! — кивнула она. — Но не сегодня. Потом, когда луна пойдет на убыль.

Даша глянула разочарованно и чуточку недоверчиво. Марианна решила: сказки-сказками, но надо не переборщить с таинственностью.

Тут Марианна вспомнила свои обязанности и поинтересовалась:

— Ты уже позавтракала, умылась? Готова начать занятие?

— Ага, умылась, — слишком быстро ответила Даша и вильнула глазами, но Марианна успела уловить в них хитринку и вину.

— Хорошо! — она достала из сумки папку и нейтрально заметила: — Как говорят у нас в Африке, пока не умоешься, крокодил не ловится и не растет кокос.

Даша хихикнула и потупилась, радуясь, что все обошлось.

Начинать день с упрека за ложь Марианне вовсе не хотелось. Мордаха у Даши не замурзанная, так что как-нибудь переживем утро. Но ее волосы соскучились по расческе. Еще немного, и у девочки будут колтуны. Ох уж эти неряшливые подростки…

— Сейчас у нас урок английского. Твой папа составил распорядок дня, его и будем придерживаться.

Марианна помахала листком, который вручил ей хозяин дома.

— Да, он такой же повесил у меня над кроватью, — мрачно призналась Даша.

Она плюхнулась на стул у ближнего края стола, Марианна уселась напротив и покрутила головой. Вчера она не глазела по сторонам, все ее внимание было поглощено зеленоглазым хозяином кабинета.

Теперь же она увидела и зеленую доску с мелками, и белую доску, и коробку с маркерами, и разные другие штуки, которыми пользуются на совещаниях. Обнаружился и офисный мольберт — флипчарт, и проектор для презентаций. Для уроков все это очень даже пригодится. Не говоря уже о телевизоре.

Еще бы повесить на казенные серо-бежевые стены плакаты с британскими рок-группами, под потолком флажки Содружества наций, и картонный Биг-Бен соорудить в углу. Вот тогда шикарно будет!

Ничего, потом они с ученицей займутся обустройством.

Марианна разложила материалы и начала урок.

Как всегда, к работе она приступила с удовольствием и предвкушением радости. Ей нравилось «раскачивать» учеников, видеть, как в их глазах появляется задор и интерес. Нравилось вместе хохотать над шутками, разыгрывать сценки, читать тексты с выражением. И радоваться их успеху — пусть самому крошечному…

… однако примерно через двадцать минут ей стало ясно, что Петр Аркадьевич кое в чем был прав. Может даже и не кое в чем. Может даже и во многом.

Даша совершенно не хотела и не умела работать. Марианна впервые встретила ученицу, настолько не желающую сотрудничать.