Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 23

— Тебе нравится жить с папой?

— Иногда нравится, — Даша ответила после малюсенькой паузы. — Иногда не нравится. Он очень требовательный. Да вы видели, какой он! Сам трудоголик и другим жить не дает, — добавила Даша взрослым голосом — явно копируя мать.

— Почему он хочет вернуть тебя в Англию и отправить в пансион?

Марианна пожалела, что спросила, потому что Даша моментально скисла.

— Чтобы у меня было хорошее образование и дисциплина. Я вся такая недисциплинированная — она пожала плечами и улыбнулась. — В Англии лучшая система образования. Все мечтают учиться в Англии. Здесь для меня нет хороших возможностей. В русских школах у меня были проблемы, — последнюю фразу она произнесла небрежно и быстро, как бы невзначай.

— Тебе не хочется уезжать, верно? — Марианна старалась, чтобы ее голос прозвучал мягко.

— Я не знаю. Папа говорит, мне понравится, если я выучу английский и буду все-все понимать. Этот пансион расположен в настоящем замке, как Хогвартс, представляете? Может, там и будет прикольно, только…

Даша замолчала, а потом вскочила, фальшиво улыбнулась и сказала:

— Что об этом сейчас говорить! Еще ничего не известно. Может, теперь пойдем телек смотреть?

— Давай лучше погуляем, — предложила очень озадаченная Марианна. — Смотри, какое солнышко!

Они спустились в прихожую. Даша выудила из шкафа куртку и резиновые сапожки. Шапку она надевать не хотела («Жарища на улице! Капюшон накину и хватит»), но Марианна настояла. Ее собственное элегантное пальто и сапоги на высоком каблуке для прогулки в загородном поместье не годились. Марианна уже не в первый раз отругала себя за непредусмотрительность. Сколько, оказывается, тонкостей в работе гувернанткой! Нужно иметь специальную одежду и обувь. И подбирать их так, чтобы они были и удобные, и практичные, и скромные, и элегантные. Петр Аркадьевич пока не огласил требования к ее внешнему виду. А вдруг его шокируют джинсы?

Вышли на крыльцо и дружно зажмурились. Солнце сияло, вокруг стоял одуряющий свежий запах, который появляется только ранней весной — запах ледяной воды с примесью прелых листьев и дыма.

Несмотря на чудесную погоду, хорошей прогулки не вышло. Именно из-за чудесной погоды и не вышло, потому что сугробы стремительно таяли, под ногами хлюпало, стоило лишь ступить в сторону, а гулять по узкой расчищенной дорожке было неинтересно.

Встреченный у крыльца садовник Иваныч пообещал на днях привести участок в порядок, а пока предложил им прогуляться в бор. Иваныч оказался чернявым мужиком средних лет с густейшими бровями и огромными красными руками, которые он не знал куда деть во время разговора: то шапку поправит, по куртку одернет. Был он из местных, поселковых, и все время держал на лице суровое выражение.

В бору было почти по-зимнему, солнце сюда еще не дотянулось, но с веток уже летели капли, и шуршали под осевшими сугробами невидимые ручьи. Ух, как здорово здесь будет летом!

— Даша, что было раньше в вашем доме? Он очень старый, правда?

— Да, старый, — подтвердила Даша, пиная шишку. Ей стало скучно. — Папа его выкупил у местной администрации. Он тогда уже пустой стоял. Тетя Валя говорила, тут раньше был музей, что ли, и что дому больше ста лет. А еще она рассказывала… — Даша сверкнула глазами и заговорила зловещим шепотом: — … что построил его какой-то купец или граф, не помню. Он был молодой, но женился на пожилой и богатой. Пожилая его безумно любила, а он любил ее деньги и молоденьких актрис. И однажды его жена пропала. Искали ее, искали, так и не нашли. Муж всем говорил, что она уехала в Париж навсегда. Но на самом деле он ее убил во время ссоры и спрятал где-то в доме. Старики из поселка говорят, ее призрак иногда раньше появлялся в музее по вечерам. Она терпеть не могла молодых и красивых сотрудниц и делала им всякие пакости. Вот! Классная история, правда?

— Забавная, — усмехнулась Марианна. — Ты видела этого призрака?

— Нет, — с сожалением сказала Даша и улыбнулась: — Его во время ремонта, наверное, спугнули.

Они еще немного побродили по лесу и даже пускали щепки в снежном ручейке и смотрели, как они уплывают в оттаявшую пещерку в сугробе, но потом Даша достала телефон и уткнулась в экран.

— Идем обратно, — распорядилась Марианна. — Пора опять приступать к урокам. Еще два английского впереди.

Даша отчетливо застонала. Марианне стало обидно, что ее учительские усилия вызывают у ребенка такие чувства.

Когда они вернулись в кабинет (Марианна мысленно стала называть его «классом»), она озвучила свое пожелание:

— Мне бы хотелось осмотреть весь ваш дом. Он такой большой! Сколько в нем комнат?

— Десять, если не считать гардеробные, гараж и мастерскую. И еще в подвале есть тренажерный зал и разное другое. Папа говорит, этот дом дорого содержать и отапливать, потому что архитектура старая, с коридорами и высокими потолками. Грозится все время его продать, но не продаст, конечно: он его любит.

— Ты мне все покажешь и расскажешь, хорошо?

— Хорошо! — Даша обрадовалась: ей хотелось почувствовать себя важной хозяйкой.

— Но только показывать и рассказывать будешь на английском. Давай-ка повторим разные слова, которые нам понадобятся, и обороты…

Вторая часть Марианниной идеи убавила Дашин энтузиазм, однако урок все же продвигался повеселее. Учебник они открывали мало, работали устно. А когда дело дошло до упражнений, Даша со стоном уронила голову на стол и картинно побилась лбом.

— Сколько слов мне нужно выучить к лету? — спросила она безнадежным голосом.

— Ты должна подтянуться до уровня Би-1. Это примерно… три с половиной тысячи слов нужно знать и использовать активно, и еще две с половиной тысячи — пассивно, то есть, просто понимать. Итого шесть тысяч.

— Шесть тысяч! Офигеть! Это невозможно, я по-русски столько слов не знаю.

— Ничего подобного. Я уверена, ты знаешь довольно много английских слов.

— Нет, не знаю.

— Давай проверим!

— Как?

— Нужен компьютер. Есть специальные программы… займемся после обеда.

— Уже пора обедать? Ну наконец-то!

Они спустились в «тургеневскую» столовую — Даша впереди, Марианна следом, — и Олечка вновь расставила приборы, поправила салфетки и проворковала «Приятного аппетита!».

Уже освоившая в местных условиях Марианна чинно села за стол, а рядом поставила свой зонтик, который она разыскала в кабинете и прихватила в столовую. Конечно, на самом деле зонтик принадлежал бабушке охранника Василия, но раз эту винтажную вещь выкинули на помойку, а Марианна подобрала, значит, зонтик был ее по праву, и она могла использовать его по своему усмотрению.

Даша изумленно глянула на нее, а потом прыснула в ладонь и спросила, давясь смехом:

— Марианна Георгиевна, зачем вам эта штука в столовой? Боитесь, пойдет град?

— Может, и град, а может, и снег, или еще какие природные бедствия. Землетрясение, например. Увидишь, — пообещала Марианна, таинственно улыбнувшись.

Она взяла поварешку с изогнутой ручкой и начала разливать овощной суп с грибами, фрикадельками и вермишелью. От сытного запаха кружилась голова: после прогулки по лесу разыгрался зверский аппетит. Ее подопечная тоже проголодалась.

Даша низко наклонилась к тарелке, зачерпнула полную ложку и с шумом и присвистом втянула бульон сложенными в трубочку губами.

Марианна живо схватила зонт и трижды стукнула по дубовым доскам пола тяжелым наконечником с резиновой накладкой. Звук вышел громкий, торжественный и многозначительный.

Даша выпрямилась. Ее брови поползли на лоб.

— Вы чего?!

— No slurping, please, — объявила Марианна с интонациями королевы, выносящей монарший запрет.

— А?!

— Не хлюпай, говорю.

— Я не нарочно, у меня само получается, когда я сильно голодная. Стучать-то зачем? — полюбопытствовала Даша.

— В позапрошлом веке детей дворян воспитывали так: гувернантка держала под рукой колокольчик, и когда ребенок неправильно вел себя за столом, она звонила. Это был сигнал, что он что-то сделал не так. Ребенок слышал сигнал и исправлялся. В других случаях использовался свисток. А чаще — указка или длинная линейка. За каждую допущенную оплошность некультурный барчук получал по лапкам. Но мы современные люди и не бьем детей. Да и колокольчика со свистком у меня нет. Поэтому будем использовать волшебный зонтик. No slurping, please. Mind your table manners.