Эгейская компания - Блейк Ян. Страница 4

Штаб части располагался на морском берегу в двух длинных сборных домах с круглой крышей. Один использовали для занятий по теории, а второй служил складским помещением. Они находились прямо под стенами форта, построенного во времена войн с Наполеоном для охраны Солента. Форт-Лампс торчал в конце шестимильного плавучего бона, установленного для защиты гавани Портсмута от торпедных атак с подводных лодок либо нападений небольших надводных кораблей. В те же годы в Соленте построили еще два форта, подобных Форт-Лампс. Теперь они стали частью оборонительных сооружений Портсмута и были густо уставлены батареями зенитных орудий, а плавучий бон, протянувшийся до Сивью на острове Уайт, вошел в систему фортов.

За штабом лежал пруд Каноэ-лейк, принадлежавший муниципалитету Саутси. В мирное время сюда приезжали на день туристы и приходили дачники, наводнявшие летом курорт у моря. Тиллер помнил, как в детстве любил искупаться в пруду, а сейчас там никого не было видно, воду спустили и посредине виднелась лишь лужица дождевой воды. Сержант заметил, что на одном берегу в бетонном покрытии зияла огромная трещина, скорее всего, оставшаяся от взрыва бомбы, которую пару месяцев назад сбросил прорвавшийся сюда немецкий бомбардировщик из тех, которые быстро и не глядя освобождались от своего груза и спешили убраться восвояси.

Тиллер обошел пруд и направился к кварталу жилых домов, известному под названием Долфин-корт, из окон которого открывался вид на пруд и Солент. Эти дома ныне принадлежали адмиралтейству. В квартире под номером 24 вначале располагался Центр развития командования совместными операциями, но позднее он вошел в состав Экспериментального управления командования совместными операциями и личный состав переехал в Южный Девон или какое-то другое место, а Тейслер, входивший в Центр со дня его основания, реквизировал квартиру для своего подразделения.

Тиллер показал пропуск флотскому часовому, проигнорировал лифт и поднялся по лестнице пешком, переступая через три ступени. Это было частью физической подготовки, чтобы сохранить форму, на которой настоял Тейслер, и для Тиллера вошло в привычку.

Дверь в квартиру была открыта, но Тиллер постучался, прежде чем войти. Хорошенькая девушка из состава Женской королевской военно-морской службы, исполнявшая роль писаря в их части, подняла голову от пишущей машинки и сообщила:

– Он ждет вас, сержант.

– Здравствуйте, Мэгги, как вы себя чувствуете в это солнечное утро?

– Очень хорошо, – ответила девушка и сделала ему глазки, но оба знали, что ее кокетство ровным счетом ничего не значит. – Вы так спрашиваете, будто вас в самом деле волнует мое здоровье.

Тиллер склонился над ее столом и взглянул в ее удивительно голубые глаза.

– Нет, Мэгги, вы не правы, – заверил он. – Ваше здоровье меня очень волнует.

Но женщина-писарь окатила его нарочито безразличным взглядом и холодно кивнула головой в сторону двери, ведущей в кабинет майора.

– Вам повезло, – сказала она. – Сегодня он в хорошем настроении. Так что лучше идите, пока ветер не поменялся.

Тиллер послал ей воздушный поцелуй. Мэгги все прекрасно понимала и никогда никого не воспринимала всерьез. Он повернулся и направился к двери кабинета, а девушка проводила долгим взглядом его стройную широкоплечую фигуру и лишний раз поздравила себя с давно принятым решением: инстинкт подсказывал ей, что подобные Тигру мужчины могут стать превосходными любовниками, но в мужья они не годятся. Она знала себя достаточно хорошо и осознавала, что, как бы ей ни хотелось заполучить любовника, ее воспитание и жизненный опыт склоняли ее к постоянству отношений.

На двери кабинета была прикреплена табличка «Майор Г.Дж. Тейслер, кавалер орденов „За отличную службу“ и Британской империи, королевские ВМС, командир отряда морской пехоты по охране плавучего бона».

– Войдите! – раздалось из-за двери в ответ на стук Тиллера. Он закрыл за собой дверь, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Хотя много воды утекло с того времени, когда он был зеленым новобранцем, сержант и сейчас молча просчитал «вверх, раз, два, три, вниз», в то время как его рука с вывернутой вперед ладонью вскинулась к берету, замерла на долю секунды и снова была отброшена к бедру.

На столе перед Тейслером выстроились аккуратно разложенные стопки бумаг. На вид майору было около тридцати лет, но он уже успел потерять большую часть своей рыжей шевелюры с золотистым отливом, что возмещалось пышными усами. Он изучал чертеж небольшой лодки, который тут же придвинул к посетителю, как только увидел сержанта.

– Доброе утро, Тигр. Замечательный день, не правда ли? Что ты об этом думаешь?

Он вручил сержанту чертеж и пояснил:

– Эту штуку мы назвали «Спящей красавицей».

– «Ныряющая моторная лодка», – прочитал вслух надпись на чертеже Тиллер. – Вы хотите сказать, сэр, что наконец-то мы получили искомое?

– Первый опытный экземпляр вскоре поступит для испытаний, – сообщил Тейслер. – Жаль, что тебя в это время не будет с нами и ты сам не сможешь попробовать. Я так понимаю, что ты получил приказ отбыть для прохождения службы в другом месте?

– Да, сэр, сегодня утром.

Тейслер хмыкнул.

– Давно бы уж пора, – съязвил он. – Теперь нам надо прокрутить всю эту бюрократическую муть по списанию тебя из нашей части. Но пока ты не ушел, я хотел бы тебе кое-что показать. Мэгги!

В проеме двери появилась женщина-писарь.

– Мэгги, сержант Тиллер нас покидает, так что подготовь мне на подпись все нужные бумаги. А я пока отлучусь ненадолго.

Голубые глаза на секунду задержались на Тиллере. Если девушка и сожалела об упущенной возможности ближе познакомиться с сержантом, в ее взгляде ничего нельзя было прочитать.

– Желаю вам всего наилучшего, сержант, – сказала она. Не поинтересовалась, куда он направляется, потому что в их конторе не было принято проявлять излишнее любопытство.

– Спасибо, Мэгги, – прочувственно ответил Тиллер. – Возможно, когда я вернусь героем, вы наконец согласитесь прийти ко мне на свидание?

– Очень сомневаюсь, сержант. Вряд ли это будет возможно.

Мужчины весело скатились вниз по лестнице и вырвались из душного помещения на солнечный свет.

– Мне кажется, сэр, что эта девушка ждет, когда появится ее рыцарь в сверкающих латах, – заметил Тиллер.

– Я считаю, – улыбнулся в ответ Тейслер, – что так и должно быть, и не зря мама предупреждала ее, когда она была еще маленькой девочкой, остерегаться таких мужиков, как ты.

Половина личного состава числом в тридцать четыре человека находилась в одном из сборных домиков на лекции по навигации. Другая половина проходила обучение на пляже. Лодочный домик, где содержались их плавучие средства, располагался на дороге, идущей вдоль морского побережья. За дорогой возвышалась защитная стена, вздымавшаяся на пять футов над линией прибоя. Одно из правил, установленных Тейслером, гласило, что, несмотря на наличие ступенек к пляжу, пользоваться ими воспрещено. Каким бы грузом ни был обременен солдат, ему следовало спускаться по стене, а не по лестнице.

По мере приближения к лодочному домику Тиллер заметил, что инструктор проводит гонки трех команд, по два человека в каждой, которым предстояло достать лодку из домика, перетащить через дорогу, преодолеть стену, пронести лодку через пляж и спустить на воду. Затем следовало обойти на веслах буек в трехстах ярдах от берега, вернуться, взбежать на берег с лодкой, перебросить ее через стену, снова протащить через дорогу и установить на прежнем месте в домике. Еще три команды практиковались в гребле на суше: им нужно было, работая веслами, продвинуть лодку по пляжу и столкнуть в воду. Как подсказывал прошлый опыт, это был самый эффективный путь для команды войти с берега в штормовые волны. Другие были заняты упражнениями для ступней, которые проводились ежедневно: бегали босиком по гальке из конца в конец пляжа и соскакивали на пляж со стены, что укрепляло подошвы ног. Отделение из десяти человек в это время должно было находиться на борту «Селтика», старой баржи, которую пригнали с Темзы и поставили на якорь в гавани Чичестера. Каждую неделю по очереди всем отделениям надлежало пройти подготовку, среди всего прочего, в искусстве нырять на небольшой глубине в подводных костюмах. Это упражнение не пользовалось популярностью, так как его участникам приходилось во время отлива ковыряться в грязном грунте.